Алекс Норк - Борьба продолжается
Срочных дел действительно оказалось немало, так как все, что было мною намечено на первую неделю лондонской жизни, оказалось заброшенным.
Весь следующий день я крутился волчком, вечером писал деловые письма, и все равно остались всякие недоделанные мелочи, которым я и посвятил субботнее утро. К двум часам дня я с удовольствием и облегчением смог, наконец, признать себя свободным и подумать о том, чего мне так нестерпимо хотелось в течение всего времени пребывания за границей. О прогулке по Лондону, долгой, без всякого заранее определенного маршрута.
Большой город всегда загадка, потому что из поколения в поколение собирает загадки жизней отдельных людей. Он знает их надежды - почти всегда несбывшиеся, их дела - от самых маленьких до тех, которые навсегда возвеличивают человеческое имя. Он сотнями лет видел их такими разными и одинаковыми, что начал понимать куда и зачем все движется. И если знать и любить свой город, он может приоткрыть вам то, чего нельзя достичь умом и опытом одной жизни. Погода для этого времени выдалась более чем сносной, и я незаметно для самого себя прогулял по улицам более трех часов и возвратился домой лишь вместе с сумерками. На столе меня ждала телеграмма, принесенная, как выяснилось, за полчаса до моего прихода. Сначала я прочитал имя отправителя -«Пэро», потом текст:«История подошла к финалу тчк обязательно жду в воскресенье. Честно говоря, и в предыдущий день, когда я целиком погрузился в собственные дела, и сегодня, когда смог наконец побродить по любимому Лондону, мысли о гибели Пита Коллинза отошли на задний план.«История подошла в финалу>, - еще раз прочитал я. Звучало несколько загадочно и чуть торжественно, а впрочем, вполне во вкусе моего друга.
К двенадцати по полудню следующего дня я уже шел по знакомой мощеной плоским камнем дороге. У самого поворота к ферме меня обогнал большой черный лимузин, пассажиров которого я разглядеть не успел.
Первым, кто меня встретил недалеко от дома, был пес, который всем своим видом и в особенности хвостом показывал, что признал во мне старого знакомого и рад моему появлению. Затем на крыльце возник Пэро, ринувшийся пожимать мне руки и извиняться за то, что не пришел встретить на станцию.
- Как вы себя чувствуете, Пэро?
- Что? - переспросил он с несколько удивленным видом.
- Я спрашиваю, как ваше сердце?
- Отлично, - все с тем же оттенком удивления ответил он.
- Пойдемте же скорее в дом, вам надо как следует перекусить с дороги.
Стол был накрыт, горячий кофейник испускал приятнейший аромат и вся обстановка дышала миром и покоем. Однако цель моего прибытия не позволяла беззаботно предаться этим тихим радостям.
- Объясните, ради бога, - обратился я к моему другу, - что вы имели в виду под словами:«история подошла к финалу? Вы установили преступника?
- Можно сказать, что да.
- Но как вам это удалось?
- Исключительно с вашей помощью, mon ami. После проведенной вами работы в Лондоне мне и делать то уже было нечего. Кладите сахар, в крепкий кофе нужно больше сахару. Что-то вроде легкой печали возникло у меня внутри.
- Так вы хотите сказать, что все известное вам было известно и мне, и даже раньше?
- Не огорчайтесь, мой друг, - ласково ответил он, - все дело в пустяках. Вы не пропустили ни одной мелочи, и решив, что этого достаточно, не обратили внимания на некоторые связи между ними. Могу вас утешить тем, что и Страйд оказался в таком же точно положении, а ведь он наравне со мной читал ваши прекрасные донесения. Ну же, пейте кофе. Инспектор скоро заедет за нами и мы отправимся закрывать занавес в этом спектакле. - Пэро лихо щелкнул пальцами, но посмотрел на меня серьезно и как-то невесело.
Страйд и его помощник появились через полчаса. Пока Пэро отправился к себе в комнату переодеться, я первым вышел к их автомобилю. Оба полицейских дружески приветствовали меня.
- Очень вам признательны за скрупулезную лондонскую работу, - сразу поблагодарил инспектор, - хотя, честно говоря, многое для нас по-прежнему загадка. Ваш друг обещал уже сегодня ее разгадать, поэтому я и вызвал всех действующих лиц. - Он кивнул в сторону усадьбы Коллинзов. - Но вы уверены... - на крыльце показался Пэро и инспектор осекся. Однако по выражению его лица я прекрасно понял всю фразу до конца:«Но вы уверены, что он действительно это сделает?>
Пэро был строг и сосредоточен и вид имел подобающий. На нем был темно-серый великолепно отутюженный костюм, черный жилет и галстук, подвязанный под любимый им стоячий накрахмаленный воротничок. Впрочем, и остальные выглядели вполне официально.
При входе в дом нас встретила Джулия Коллинз. Она поздоровалась с каждым, не позабыв и Джона, и пригласила в уже хорошо знакомый холл. Обстановка там с прошлого воскресенья почти не изменилась. Таким же широким полукругом в центре стояли стулья и кресла, столик с чайными принадлежностями и тележка с бутылками, и даже публика, как мне показалось, заняла свои прежние места. Вместе с тем, было и что-то совершенно новое, что я сначала почувствовал, а лишь потом увидел. Окаймляя полукружие из людей и мебели, на трех высоких бронзовых подставках стояли мраморные вазы, большие, в два фута, с зелено-черным искрящимся переливом. В каждой - огромные осенние букеты - пышные охапки из веток, травы и листьев. Чаруя красно-желтой прихотью красок, они пробуждали мысль о том, что время ухода из жизни может быть еще ярче и праздничней, чем дни ее расцвета.
- Exellent, - негромко сказал Пэро, любуясь этим зрелищем.
- И нам всем очень понравилось, - произнесла мисс Хьюз.
- Не правда ли, у Джулии великолепный вкус?
- Прошу вас, садитесь, господа, - обратилась к нам та, чуть улыбнувшись в ответ на комплимент в свой адрес.
- Как мы поняли из вашего сообщения инспектор, - заговорил Стентон, - расследование закончено. Значит ли это...
- Значит ли это, что сегодня нас всех арестуют? - игриво улыбаясь перебила его Маргит.
- Ну что вы, - тоже улыбаясь ответил Страйд, - я даже не захватил с собой такого количества наручников.
- Это значит, господа, - заговорил Пэро, - что мы сегодня установим окончательную картину событий того трагического вечера. Правда для этого придется еще задать несколько последний вопросов. И если позволите, я прямо с них и начну.
Наступила тишина. Некоторое время Пэро молчал, мне показалось, с умыслом затягивая паузу. Потом чуть повернулся в кресле в сторону Джулии Коллинз.
- Мадам, будьте любезны сказать нам, когда именно ваш муж узнал, что вы переписываетесь со своим старым приятелем, который последние три года находился в тюремном заключении? На окружающих слова моего друга произвели буквально шоковое действие. Все взгляды тотчас бесцеремонно уставились на Джулию, а у сидевшего напротив меня Гарри Коллинза приоткрылся рот.
Молодая женщина либо не заметила этого, либо умела мастерски владеть собой - в ее ответе не было и тени замешательства:
- Он вообще не знал об этом. И никто не знал, - добавила она, кажется, наконец, обратив внимание на устремленные на нее взгляды.
- Вы виделись с этим человеком после его выхода из тюрьмы?
- Да.
- Когда в первый раз?
- Вчера.
- За что его посадили, миссис Коллинз?
- Его посадили вместе со многими. - Она чуть помолчала, собираясь с мыслями, чтобы говорить дальше.
- Понимаете, у нас, итальянцев, большую роль играет семейственность. Особенно среди иммигрантов, когда в одиночку очень трудно. Этим пользуются те, кто любит грязные деньги. Тот, о ком вы сказали, вел честную жизнь, он занимался артистическим бизнесом - сам организовывал небольшие концерты, спектакли или помогал крупным продюсерам. Все шло неплохо, но его дядя вдруг предложил ему руководить шоу в ночном кабаре. За большие деньги. Он согласился, а потом быстро понял, что на самом деле за всем этим стоит преступный бизнес. Наркотики, контрабанда алкоголя и прочее. - Она опустила голову и задумчиво произнесла: - Войти туда легко, а вот выйти...
- Вы полагаете, он порвал с тем миром?
Женщина вскинула голову и посмотрела на нас. Впервые ее пустые темные глаза заиграли теплым человеческим светом.
- Я могу вам показать его первое письмо из тюрьмы. Он написал, что так ему и надо, что это божья кара за то, что он пожадничал, бросил хороший труд и пошел туда, где порядочному человеку вообще делать нечего. Слава богу, что все обошлось тремя годами. - Что-то вроде нежной улыбки скользнуло по ее лицу при последних словах.
- Благодарю вас, миссис Коллинз, - произнес Пэро, - но в одном вы заблуждаетесь - ваш муж знал о переписке. Он прочел одно из последних писем и с помощью частного сыскного агентства установил наблюдение над вами. Чтобы изобличить в супружеской неверности. Это те самые люди, которые следили за домом.
