Игорь Алимов - Сарти
– Ну, что еще? – спросил я.
– Э… – начал он несмело, поглощенный ножом.
– Не слышу! – повысил я голос и достал второй нож.
– Достойнейший господин Коитус, потомственный дворянин и мой хозяин, вернувшись с пограничной вахты, милостиво изволят изъявить желание приветствовать вас лично и нанести визит с целью установить знакомство в удобное время! – протараторил субъект, на сей раз полностью соредоточившись на ноже в моей руке.
– И когда твой хозяин изволит… – проговорил я и метнул нож на два сантиметра выше первого. Угодливый снова вздрогнул и спертым голосом повторил:
– В удобное время…
– Тогда передай своему господину, потомственному дворянину Коитусу, что я, потомственный дворянин Бак ди Барямба, жду его с визитом сегодня вечером. Иди. Ты мне надоел. – И я достал третий нож. Угодливый вмиг исчез, только дверь хлопнула.
– Между прочим, – сказал Маэда, – это тот Коитус, которого мы встретили на границе.
– Ну и что? Он-то нас не видел… А контакты нам нужны. Коитусы, то есть.
Маэда молча кивнул и отправился к Гиги за человеческим пивом и виски, поскольку перспектива пить местное пиво даже и в компании Коитуса, нам обоим не улыбалась.
Коитус явился без семнадцати минут девять, когда на улице стояла уже глухая темень. О его приближении мы с Маэда узнали заранее, еще до того, как нас оповестила система наблюдения: потомственный дворянин приближался звучно, с руганью по поводу колдобин и луж, в которые немудрено было вступить на местных улицах, и с музыкой.
– Коитус идет, – предположил Маэда, глядя в свои карты (мы играли в покер от нечего делать).
– Непременно, – отвечал я с сожалением, поскольку приходилось прерывать партию, а у меня на руках была бубновая масть.
В дверь осторожно постучали (то была рука приходившего днем слуги), я издал грубый крик: «М-да!», после чего дверь со скрипом отворилась, вперед проскользнул и почтительно замер, вцепившись в ручку, пожилой наш знакомец, а на пороге возник рыжий здоровяк в шляпе с идиотским пером.
Крупное лицо пришедшего было, как и следовало ожидать, покрыто синяками и царапинами, а нос даже заклеен пластырем, уже испачканным, впрочем, какой-то дрянью. Одет потомственный дворянин был в вызывающий по роскоши ватник, украшенный замысловатым орденом с драгоценными каменьями весьма грубой огранки, но зато здоровыми; на шее у него болтались и доставали до пупа аж две цепи – серебряная и золотая; за поясом торчал целый ряд револьверных и ножевых рукояток; широкие рукава красной шелковой рубахи ниспадали, скрывая кисти рук.
Коитус нагнул голову, чтобы пройти в комнату, сорвал шляпу и с самой жизнерадостной улыбкой провозгласил:
– Милейший господин ди Барямба, о вас идут такие слухи, что я не могу не засвидетельствовать вам свое почтение и отказать себе в удовольствии познакомиться! – Далее шляпой был проделан замысловатый жест вежливости. Лязгнули массивные шпоры на сапогах.
– Это очень мило с вашей стороны, тем более, что я и есть потомственный дворянин Бак ди Барямба, – отвечал я, в свою очередь кланяясь. Маэда застыл в углу, опершись на меч. – А что за слухи вы изволили упомянуть? – Я выдвинул из-под стола ногой еще одну бочку, дабы Коитус сел. Он уселся, и за его спиной возник другой слуга, дюжий малый в ватнике и с отрезанным носом. Он нес магнитофон и какой-то ящик.
– А! – махнул рукой Коитус, елозя задницей, дабы уместить ее с наибольшим удобством. – Это быдло… Чего только не наболтают, сукины дети! Ну вообразите: про вас рассказывают, что будто бы сегодня вы нанесли визит в трактир «Агг», вышли там из себя и вместе с вашим слугой сломали всю мебель и зарезали хозяина вместе с прислугой. Причем… – Тут Коитус сделал многозначительную паузу и выразительно посмотрел на меня сквозь синяки. – Причем, рассказывают, что у всех поверженных вы отрезаете причинное место и у вас для этого есть специальный ножичек! – И Коитус заржал как жеребец.
– Ну да, – ухмыльнулся я и достал свой любимый швейцарский ножик с двадцатью лезвиями. – Вот этот самый нож. А что?
Коитус заинтересованно взглянул на изящный предмет.
– Фофо, подай нам вина и закусок. Мы с потомственным дворянином Коитусом намерены предаться трапезе.
– Интересно, – заметил между тем Коитус, разглядывая нож в моей руке. – Лезвия у него маленькие, не всякий член возьмут. Я бы посолиднее завел, всего лучше топор… А то попадется, гм-м…
– Ну-ну, – протянул я и сделал губы дудочкой. – Пока не попадались. Да и есть ли такие?
– Конечно! – Блеск гордости загорелся в глазах Коитуса. – Вот у меня, например! – И он безо всяких церемоний вскочил, распахнул в соответствующем месте штаны и вывалил на стол преизряднейших размеров половой орган, грязный и скверно пахнущий. – Во! – сказал он с торжеством. – Фиг отрежешь!
– Разрешите попробовать? – спросил я, открывая ножик.
– Да нет, чего уж там! – Коитус резво втянул свое достоинство обратно в штаны и снова уселся.
На столе тем временем усилиями Маэда стали появляться бутылки, кружки и мясные закуски.
– Я тоже кое-что захватил. Из предметов, знаете ли, редких, – порадовал меня Коитус и щелкнул пальцами в сторону своего безносого слуги. Тот поставил на стол магнитофон (и Коитус тут же ткнул пальцем в кнопку «play»; заиграло что-то бухающее), потом открыл ящик и стал доставать оттуда бутылки виски «Jim Beam».
– Видали такое? – спросил Коитус, сворачивая пробку у бутылки. – Сегодня на границе взял. Туристы к нам из этого паршивого Тумпстауна заехали!
– Да? – непринужденно спросил я. – И что же?
– Три бабы и мужик, – продолжал Коитус, разливая бутылку в кружки. – Приехали, видите ли, посмотреть через границу на нашу территорию… Ха-ха! Недолго смотрели, однако! Я со своими ребятами стоял в дозоре, мы их быстро сцапали!
– Это они вас так разукрасили?
– Это? Ах, это! Нет… Это… мы отбивали вчера утром нападение каких-то бандитов с той стороны. Их было больше. Неравная схватка. – Коитус ожесточился. – Не понимаю я нашего короля! Его величество давно должен был объявить этим гадам войну, а то они жлобы и вообще! И захватить их к такой-то матери. Но зато уж сегодня отвели мы душу! Баб трахнули, а мужика от души отпинали ногами, гы-гы-гы!.. За его величество! – Поднял он пол-литровую кружку, полную виски.
Пришлось выпить с этим гадом за короля Мандухая, хотя гораздо больше мне хотелось потом на Коитусе остроту швейцарского ножа.
Выглотав единым духом пол-литра виски, Коитус заметно повеселел, рассказал три наипохабнейших анекдота, съел тарелку мяса и безо всякого перехода предложил мочиться в длину на деньги. Я вежливо отказался, уповая на то, что не в форме, и налил по второй пол-литре. Мы выпили – снова за его величество короля Мандухая.
– А я-то в «Агг» сходил… Там и правда полный развал, и свеженький труп перед входом валяется! – сообщил на глазах осоловевший Коитус. – Черт! Вино у них такое крепкое! Прямо сразу забирает. Никак не привыкну. У нас-то послабже будет. – Потомственный дворянин громко икнул. – А что, не посмотреть ли потомственным дворянам видеофильм?
– Да я еще не перевез сюда свой аппарат, – отвечал я, воюя с гуляющим в желудке виски и спешно подбрасывая туда мяса.
– Это жаль… – протянул Коитус, чуть не свалившись с бочки. – А то у меня есть крутая порнуха с собой – ик! – Он повернулся вместе с бочкой к своим слугам, чинно сидевшим на пороге. – Пшли вон!.. А знаете ли что? Любезный господин ди Барямба? Не пойти ли нам к девочкам?! – вдруг осенило Коитуса. – Я знаю тут отличное место, только для потомственных дворян! Там такие бабы… даже черные есть. Пошли, а?..
13
Местный бордель мне все же посетить пришлось. Что и говорить, место преотличное, и вряд ли я еще такое где увижу. Одним словом, сходить следовало хотя бы из чисто этнографического интереса (это я так себя утешал, влекомый Коитусом, который к тому времени уже называл меня просто Барямбой, и все время норовил обнять и поцеловать). Сопровождаемые слугами, мы потащились неведомо куда по темным улицам, оглашая окрестности ревом магнитофона и расшвыривая в разные стороны пустые бутылки. На одном углу Коитус не устоял и свалился в грязь. Пока его подымали, я успел принять отрезвляющий препарат, заботливо подсунутый мне Маэда. Тодзио посмотрел на меня посмотрел сочувственно.
В борделе нас сначала не хотели пускать, но потом, когда Коитус заорал, что он – Коитус, потомственный дворянин, и привел с собой своего друга, тоже потомственного дворянина ди Барямбу, который сегодня в клочья разнес кабак «Агг», и что пришли мы оба с самыми серьезными намерениями, – дверь раскрылась, и раскормленные женщины в ночных рубашках ввели нас в холл.
Бордель оказался таким же грязным и отвратительным, как и в прочие места Сарти, которые я уже успел посетить. Правда, было заметно, что тут обитают женщины: на стенах болтались какие-то картиночки сомнительного, но романтического содержания, на полу лежал ковер (свежезаблеванный в одном углу), на окошке стояли цветочки, и пахло какими-то ароматами – вроде жидкости после бритья «Жиллетт» – во всяком случае, дерьмом не воняло.
