Алексей Макеев - Охота на мачо
У Гурова действительно нечего было добавить к вышесказанному. Дело с пропавшими девушками, одна из которых уже обнаружена в виде бездыханного тела, неумолимо буксовало на месте. Полковника не могло не трогать это обстоятельство, и он мрачно рассматривал ситуацию то с одного, то с другого ракурса в попытке разобраться.
Орлов звонко хрустнул костяшками пальцев и после этого сложил перед собой руки, как примерный первоклассник на открытом уроке.
– Помнится, ты говорил, Лева, что и у других девушек была похожая история, – неторопливо растягивая слова, произнес генерал-лейтенант, глядя в пустоту над левым ухом подчиненного. – У них тоже имелись ухажеры, отношения с которыми зародились не так давно. Верно?
– Да. Такая ситуация наблюдается и у Ирины Гордеевой, и Марины Филоретовой. Что касается дочери этого скандального журналиста, благодаря стараниям которого и поднялась волна вокруг этого дела, то тут еще предстоит прояснить обстановку, – монотонно вещал полковник. – Но, как я уже докладывал, ни дальнобойщика Филоретовой, ни человека, к которому, со слов матери, отправилась на свое последнее свидание Гордеева, никто, кроме самих девушек, не видел. Мы не располагаем их описанием…
– Но есть основания полагать, что это один и тот же тип? – Генерал высказал вслух потаенные мысли Гурова.
Полковник кивнул:
– Да, я не исключаю подобную версию.
– И в этом случае тела девушек тоже где-то припрятаны. Это плохо, ребята, очень плохо. Не хотелось бы, чтобы результатами наших поисков были только трупы.
– Мы тоже не хотим этого, – мрачно заявил Крячко.
Гуров промолчал. Если бы он мог определить, по какому принципу преступник отбирает свои потенциальные жертвы, они могли бы остановить психопата. А так… Он все еще контролировал ситуацию. Он, а не оперативники уголовного розыска. От мысли, что, возможно, именно сейчас, в эту самую минуту, маньяк-серийник расправляется со своей очередной жертвой, Гурова передернуло. Он поймал себя на том, что подсознательно ждет и боится того момента, когда на его рабочий стол ляжет новое заявление об исчезновении молодой особы в возрасте от двадцати одного до двадцати семи лет. Преступник все еще на шаг впереди них и способен подкинуть дополнительную работенку.
Гуров поднялся на ноги и одернул пиджак. Его лицо оставалось хмурым и сосредоточенным. Нельзя сидеть здесь и переливать из пустого в порожнее. Надо действовать. Надо торопиться. Надо предпринимать хоть какие-то шаги для достижения намеченной цели. Бездействие – хуже всего. Оно просто невыносимо.
Генерал понял порыв подчиненного без лишних комментариев. Он тоже встал из-за стола и протянул Гурову руку:
– Ладно, продолжайте работать, ребята. Но прошу вас, не исчезайте. Держите меня в курсе дела.
– Если такой курс будет. – Крячко обменялся с генералом рукопожатиями вслед за Гуровым. – Тогда мы непременно отзвонимся.
Они покинули кабинет непосредственного начальника, пересекли приемную, даже не заметив при этом призывно вскинутой головки секретарши Орлова Верочки, и оказались в коридоре.
– Не пойдем к себе, – решительно заявил Гуров. – Давай-ка спустимся на улицу, Стас. Хочу подышать свежим воздухом. Это духота начинает действовать мне на нервы. Я от нее тупею.
– Это просто старость, – по привычке поддел соратника Крячко, но принципиально возражать против прогулки не стал.
Жара уже была не такой назойливой, как в предыдущие дни. Общее марево, конечно, сохранялось, но вездесущее солнышко теперь периодически пряталось за набегавшими облаками, а порывы западного ветра разгоняли застоявшийся воздух. Одинокий зеленый лист, сорванный с кроны тополя, упал к ногам Гурова, когда тот вошел в сквер и направился к облюбованной им пустующей скамье. Крячко шел рядом, лениво шаркая ногами по раскаленному асфальту. Голова Станислава понуро лежала на груди, и он пыхтел подобно старинному паровозу.
Мимо оперативников стремительно пронеслась орава школьников, размахивая в воздухе ранцами. Их предводитель, мальчишка лет десяти, с круглыми, как два блюдца, глазами и разукрашенными ссадинами локтями, указал на что-то впереди, видимо, обозначив определенную цель, и дети, выкрикивая на ходу что-то нечленораздельное, унеслись в дальний конец сквера.
Мужчина с огненно-рыжей курчавой шевелюрой и такого же оттенка густыми усами выгуливал спаниеля, помахивая зажатым в руке поводком. Сама псина весело бежала рядом, то и дело сбиваясь с заданного курса и ныряя в кустарник с целью пометить территорию. Но неизменно возвращалась после этого к ноге хозяина.
На соседнюю скамейку приземлились две девушки лет двадцати пяти. Одна достала из сумочки тонкие дамские сигареты, угостила подругу, и они закурили. Дым ровной непоколебимой струйкой ушел вверх и растворился где-то в тени густой зеленой листвы.
Жизнь шла своим чередом. Несмотря ни на что, люди жили в своем привычном ритме, не задумываясь о том, что среди них, в многолюдной толпе огромного мегаполиса, затесался опасный и непредсказуемый в своих действиях маньяк. Кого это волновало, пока несчастье не затронуло тебя самого или кого-то из близких тебе людей? Только тех, для кого обнаружение этого самого маньяка являлось непосредственной обязанностью. Оперативников уголовного розыска. Да, пожалуй, так оно и было.
Гуров мял в руках распечатанную пачку сигарет, но закуривать не торопился. Расположившийся справа от него Крячко, забросив одну ногу на другую, уже окутался сизым дымом. Гуров бросил взгляд на наручные часы.
– Я вот думаю, Стас, Владимир Сидько сейчас в редакции или прочесывает город в поисках очередной сенсации?
Крячко провернулся и изобразил на лице гримасу непередаваемого ужаса.
– Нет, – сказал он.
– Что – нет?
– Я отказываюсь встречаться с этим засранцем. Лучше достань ствол и пристрели меня на месте. Хочешь, я тебе свой дам?
– Успокойся, – отмахнулся Гуров, отказываясь принимать сейчас юмор напарника. – Я сам хочу нанести визит нашему баламуту. Он только кричит на все лады о том, что оперативники бездействуют, а сам до сих пор не поставил нам никакой надлежащей информации. Не считая той, что ты выбил у него.
– Он, наверное, и так считает, что оказал нам этим огромную честь, – поморщился Крячко. – Преподнес, так сказать, разгадку всего дела на блюдечке с голубой каемочкой.
– Но нам так ничего и не известно о личной жизни Светланы.
– Да там и не было никакой личной жизни, – презрительно заявил Станислав. – Она моталась каждый вечер по клубам. Знакомилась с ребятами, расставалась. И все! У нее интимных связей за последний месяц было больше, чем у меня за всю сознательную жизнь.
– Ну, это не показатель, Стас, – не сумел-таки удержаться от смеха Гуров. – И я на твоем месте не гордился бы этим, а, напротив, благоразумно помалкивал.
– Куда уж мне до тебя, плейбой, – огрызнулся Крячко.
Гуров закурил наконец и выпустил дым в сторону. Девушки на соседней скамейке о чем-то негромко переговаривались, с усмешкой поглядывая в их сторону. Может, слышали последнюю фразу Станислава? Да ладно. Так или иначе, полковнику было не до мнения окружающих.
– Поступим так, Стас. Я побеседую с Владимиром Сидько, а ты возвращайся в отдел и держи, что называется, руку на пульсе. Чем черт не шутит, вдруг уже сегодня мы выудим информацию по Сергею, чей фоторобот разошелся по районным УВД? Или мой программист позвонит. Хотя он скорее свяжется со мной по мобильному. В любом случае не расслабляйся.
– А когда я расслаблялся?
– Я на будущее предупредил.
– Пожрать-то хоть можно? Ничего расслабляющего есть не стану.
Девушки докурили свои тонкие сигареты, но не спешили покидать насиженное место. Похоже, у них была масса свободного времени, и торопиться куда-то не имело никакого смысла. Гуров даже слегка позавидовал им. Будь его воля, он бы тоже часок-другой посидел вот так в тенечке. Можно даже в полной тишине. Или под монотонный однообразный лепет Станислава. Вставать и идти куда-то точно не хотелось. Но выбора у полковника не было.
– Пообедай и возвращайся на рабочее место, – милостиво разрешил он Крячко. – А я пойду, Стас. Если его не окажется в редакции, подожду. Телефон у меня с собой. Если что, сам знаешь.
– Знаю, знаю. Если что, позвоню.
Гуров поднялся и двинулся к выходу из сквера. Крячко некоторое время продолжал сидеть, провожая напарника взглядом. Затем тоже поднялся, коротко мазнул взглядом по оголенным бедрам двух девушек. Юбки их были настолько коротки, что даже их полное отсутствие в целом не сильно изменило бы положение вещей.
– Девушки, вы бы прикрыли коленки, – с улыбкой обратился к ним Станислав. – И вам теплее будет, и я дрожать перестану.
Они прыснули от смеха, и одна из них, та, что была пофактуристее, со свободно колыхавшимся под блузкой бюстом, что-то негромко ответила полковнику. Но он уже не слышал ее слов, а оборачиваться и переспрашивать счел для себя излишним. Путь Крячко лежал в бистро на углу.
