Фридрих Незнанский - Свой против своих
— Ну если опыт подсказывает вам, что нужно действовать так, мы задание выполним, — сказал майор. — Но все же я с таким выборочным методом не согласен.
Зато зашедший к «важняку» во второй половине дня Поликарпов был донельзя доволен тем, что ему можно сосредоточиться на одном участке.
— Финансовые документы имеют такое количество модификаций, что каждую позицию нужно сопоставлять по несколько раз, — сказал Владислав Александрович. — Если я буду знать, что сыщики ждут не дождутся, когда я примусь за следующий объект, то поневоле стану нервничать. Это отразится на качестве работы. Так же я совершенно спокоен.
Глава 14 Пластиковая жизнь
В воскресенье вечером сотрудник комитета ООН по административным и бюджетным вопросам Игорь Семенович Коростылев решил сходить в кино.
Было бы большой натяжкой сказать, что в Нью-Йорке он вел отшельнический образ жизни. В комитет часто присылались приглашения на всевозможные вернисажи и премьеры. Не именные билеты, а просто приглашения для ооновских сотрудников. Кто первый возьмет, тот и пойдет. В этом смысле Коростылеву повезло: его ближайшие соратники — голландец, бельгиец, индонезиец — всю эту почту игнорировали. Они люди степенные, им не до развлечений. Только молодая болгарка Снежана могла иной раз перехватить билет на какую-то разрекламированную премьеру или клюнуть на громкое имя. Так, недавно она увела у него из-под носа билеты на концерт легендарного виолончелиста Ростроповича.
Правда, Игорь Семенович особенно из-за этого не переживал. Он уже хорошей музыкой перекормлен, из ушей лезет. Линкольн-центр регулярно присылает им приглашения, там же всегда патентованные исполнители, лишь бы кого выступать не пустят. Вернисажи Коростылев тоже старается не пропускать — хотя бы по той причине, что там можно хорошо подкрепиться и выпить, а то и слупить бесплатный каталог.
Но вот сегодня ему для разнообразия приспичило сходить в кино. Давно не был, а на днях в глаза бросилась афиша находящегося неподалеку от его дома кинотеатра — там идет новый хит «Братья Гримм», нужно посмотреть. Телевизор — это одно, кинозал — совсем другое, больше впечатляет. Судя по афише, это ужастик, — Игорь Семенович любит всякую дьявольщинку.
Пожилая интеллигентная кассирша приняла из его рук кредитную карточку, прокатила через устройство и вернула вместе с билетом.
Манипуляция с кредитной картой была еще одним доводом, чтобы пойти в кино. Коростылев получал от этого ребяческое удовольствие: вышел без наличных денег, в карманах ни единого цента, однако тебе все доступно. Он с улыбкой вспоминал, каким ретроградом выглядел, когда первое время в Штатах не хотел пользоваться пластиковой карточкой. Точнее было бы сказать, побаивался: или сам запутается, или жулики воспользуются его ПИН-кодом. Кредитная карта одного крупного разрекламированного сверх меры банка несколько месяцев провалялась у него на столе рядом с другими малополезными вещами — значками, ластиками, визитками, лупой. Банк вручил ее Игорю Семеновичу бесплатно. Без малейших усилий с его стороны карта была изготовлена и доставлена на работу. Отныне Коростылев имел два пароля — буквенный и цифровой. Сопровождавшая этот груз сомнительной ценности сотрудница банка уверила его, что первый год обладания картой сопровождается такими льготами, что эта новинка не будет стоить ему ни цента, правда при соблюдении двух правил. Во-первых, он может снимать деньги не более чем на двадцать дней. Во-вторых, ни при каких условиях не имеет права обналичивать деньги в банкоматах, хотя те установлены на каждом шагу.
Чтобы побыстрее отвязаться от представительницы банка — его вызвали к начальству, — Игорь Семенович клятвенно заверил настырную женщину, что строго выполнит все предписания. Вспомнил же он о лежащих без движения четырех тысячах долларов лишь тогда, когда приехавшая в отпуск жена попросила купить навороченный дивидишник последнего поколения, и обязательно с таймером. Она мотивировала свое желание тем, что в Москве хорошие фильмы показывают только по ночам. Ей же хочется записать его и смотреть в любое удобное для себя время.
Наташина просьба была высказана в самый неудачный момент — до выплаты жалованья оставалось много времени. Вот тогда-то Коростылев и сделал первую покупку, ни в чем себя не ограничивая и не трогая банковских сбережений, о которых жена, кстати, знать не знала.
Артистическая легкость, сопровождавшая покупку, навсегда пленила Игоря Семеновича. У него появилось ощущение, что заветный аппарат он получил бесплатно. С тех пор Коростылев предпочитал жить с куском пластика. Не имея наличных денег, он посещал парикмахерскую, фотографировался на документы, обедал, ходил на баскетбол. А за покупку авиабилетов по кредитке даже полагалась весомая скидка.
Через несколько минут после начала фильма — будущие сказочники еще дурачили доверчивых деревенских жителей, нещадно обирая их, — в кармане у Коростылева запиликал мобильный телефон. Можно было ожидать чего угодно, но уж никак не звонка из Москвы — ведь там сейчас третий час ночи.
К его удивлению, звонил Аркадий Верещагин.
— Игорь, ты даже не представляешь, какая трагедия случилась! — прокричал он. — Погибла Тамара Преснякова!
— Минутку! — ответил Игорь Семенович и буквально выскочил в крошечное фойе кинотеатра. — Что ты говоришь! Как это случилось?
— Ее застрелили в собственной машине, к тому же вместе с охранником.
— За городом?
— В центре — на Кутузовском проспекте, возле Бородинской панорамы.
— Кто?
— Спроси меня что-нибудь полегче. Тут уж милиция с ног сбилась. Следователи трясут всех подряд. Но факт остается фактом — Тамара погибла. Как говорится, в расцвете лет.
— Когда похороны?
— Еще неизвестно. Ты ведь вряд ли сможешь прилететь?
— Да. Технически это очень сложно. Как всегда, и я назначил много встреч, и сам должен кое-где присутствовать. Так что приехать не смогу. Пришлю телеграмму.
— Кому?
Коростылев растерялся: действительно — кому? Неуверенно сказал:
— На работу, наверное.
— Ну посылай, если адрес знаешь. Кому там эта телеграмма нужна. Как раз я о другом хотел попросить. Мы никак не можем связаться с Димкой Саврасовым, у него какая-то лажа с телефоном, все время заблокирован. Может, тебе удастся прорваться. Вдруг он случайно позвонит тебе. Скажи ему про мать. Пусть тогда звонит мне или Людмиле.
В зал Коростылев не вернулся. Он вышел и, ошарашенный тяжелым известием, побрел по шумной улице в сторону Сентрал-парка.
Услышанное от Аркадия известие не укладывалось в голове. Как всегда в подобных случаях, Игорь Семенович мысленно припомнил основные вехи их многолетнего знакомства, начавшегося почти четверть века назад, когда они вместе поступили в аспирантуру. В то время Коростылев закончил Академию внешней торговли, где финансы и кредит преподавал профессор из финансово-статистического института, человек со старорежимным именем — Харлампий Пантелеймонович Дубченко-Бельский. Это он настоятельно посоветовал молодому Коростылеву заняться научной работой и взял его к себе аспирантом. Кроме Игоря у Харлампия Пантелеймоновича в тот год появились еще четверо аспирантов, выпускники финансово-статистического. Среди этой дружной компании, учившейся в одной институтской группе, выделялась Тамара Саврасова, с первых дней знакомства очаровавшая Игоря. За ним водился такой грешок — был влюбчивый, сам знал это, но как запала в душу эта блондинка — передать невозможно. Места себе не находил, все из рук валилось. Раньше считал себя физиономистом, в первую очередь обращал внимание на лицо женщины. А тут стал «фигуристом» — уж очень хороша фигура у Тамары: точеные, прямые ножки, талия, грудь. Лицо тоже под стать, ничего не скажешь: короткие светлые волосы, классический носик и донельзя прозрачные голубые глаза. Короче говоря, внешность кинозвезды. С трудом верилось, что такая ослепительная девушка занимается научной работой, к тому же в суховатой, базирующейся на цифрах финансовой сфере.
Игорь старался скрыть свои чувства, потому что ему казалось, у Тамары были близкие отношения с Толей Альбицким, — похоже, дело у тех катилось к свадебке. Стоит ли вносить разлад в давно сложившуюся компанию, тем более что все они сейчас связаны с одним научным руководителем. К тому же Саврасова, подобно многим блондинкам, производила холодное впечатление, казалось, она лишена пылкого темперамента. Во всяком случае, на Игоря не обращала внимания.
Четверка аспирантов продолжала поддерживать институтскую дружбу, летом они собрались поехать в Крым, в Коктебель. Коростылев еще не стал настолько своим, чтобы его включили в эту компанию, однако и чужаком уже не был. Незадолго перед отъездом отмечали день рождения Толи Альбицкого, куда Игорь тоже был приглашен.
