Алексей Макеев - Пропала дочь президента
Когда сыщик подъехал к дому Лахновой, у него в кармане уже лежал список деловых и творческих связей Оксаны Михайловны. Дама оказалась личностью весьма разносторонних интересов. По образованию она была дизайнером интерьеров, но занималась и интерьерами фасадов, и архитектурой, насколько могла в ней разобраться, не будучи строителем. Салонный бизнес ее заинтересовал год назад. Работы в этой области было непочатый край, сыщик это понимал.
Остановиться следовало раньше, напротив дома Лахновой, но Гуров увидел черную «Тойоту Камри» и интуитивно продолжал ехать. Да, номерной знак совершенно другой, не тот, с которым подобная машина стояла возле дома Воскобойниковой. Сейчас на нем красовались цифры 815. Гурову показалось, что именно их он видел под очень неудобным углом зрения возле ГИТИСа, когда неизвестный ушел у него из-под носа. А вот первая буква была точно «а».
Он подъехал вплотную, почти уперся бампером в бампер «Тойоты», но оттуда никто не выходил, и сама машина не делала попыток сдвинуться с места. Собственно, несмотря на сильно затонированное лобовое стекло (как водитель умудрялся ездить с такой тонировкой по Москве и Подмосковью?), Гуров разглядел, что в кабине никого нет. Остановившись и заглушив мотор, сыщик вышел из машины и стал обходить «Тойоту» сбоку, разглядывая кузов на предмет индивидуальных примет – царапины, вмятины, сколы от попавшего на трассе камушка. Ему почему-то казалось, что это та самая «Тойота».
– Здравия желаю, товарищ полковник, – произнес рядом голос с едва уловимым акцентом. – Я знал, что вы сюда приедете.
Гуров обернулся, постаравшись, чтобы это не выглядело слишком поспешно. Перед ним стоял молодой мужчина лет тридцати, с не очень явно выраженными признаками принадлежности к народам Средней Азии. То ли в нем кровь смешанная, то ли хороший костюм и галстук нивелируют этнические признаки в виде темных волос и еле заметного азиатского разреза глаз.
– Вы – Далер Рахим, – покивал головой Гуров, – так ведь?
– Так. А вы – полковник Гуров. Мне надо с вами поговорить, Лев Иванович.
Предвосхищая лишние вопросы, мужчина вытащил из нагрудного кармана пиджака визитную карточку, которую Котлов отдавал руководителю таджикской делегации.
– Да, поговорить нам очень надо, господин Рахим. Слишком много к вам накопилось вопросов, и мне не хотелось бы получить на них ответы до того, как будет принято решение о присвоении вам статуса «персона нон грата».
– Вы даже не представляете, Лев Иванович, как мне самому не хочется получать этот статус, – заявил Рахим и улыбнулся открытой обезоруживающей улыбкой. – Лично я готов в определенных пределах приложить все усилия, чтобы этого избежать.
– Ну, пошли, – кивнул Гуров на свою машину.
– Нет, – засмеялся Далер. – Так не пойдет. Предлагаю нейтральную территорию. У уважаемой Оксаны Михайловны салон еще не заработал, но кофе в холле попить можно. Только не делайте такого лица. Лахнова в моих делах никакой роли не играла и не играет. Она случайный человек в этом деле и сейчас находится в Москве.
– Послушайте, вы! – повысил голос Гуров. – Если вы полагаете, что в чужой стране можете вести себя подобным образом, безнаказанно играть в непонятные и темные игры с силовыми структурами…
– Простите, Лев Иванович, – уже мягче и спокойнее сказал Рахим, – я не собирался вас обижать и тем более злить. Если честно, мне нужна ваша помощь. Если вы сейчас предпримете попытку меня задержать, если подключите ФСБ, то навредите не мне и не меня накажете. Погибнет другой человек, а я этого пытаюсь не допустить. А вас прошу помочь. Это ведь и ваш долг, не правда ли?
– Красиво говорите, – констатировал Гуров, разглядывая собеседника. – Талант или специально учились зубы заговаривать?
– Так мы поговорим?
– Черт с вами, пойдемте.
Гуров еще раз бросил взгляд по сторонам пустынной улицы и пошел вслед за мужчиной к дверям здания, где Лахнова намеревалась открыть салон красоты.
Девушка за стойкой администратора подскочила и расплылась в широкой улыбке:
– Здравствуйте, Далер! Вы что-то забыли?
– Если можно, я с партнером хотел бы еще раз осмотреть раковины и систему слива, – беззастенчиво принялся врать Рахим. Видимо, он тут бывал под «легендой» или строителя, или поставщика оборудования. – Мы поднимемся, хорошо?
– Да, конечно, – обворожительно улыбнулась администратор и села, скрывшись за стойкой.
– Кто вы такой? – требовательно спросил Гуров, когда они стали подниматься по лестнице.
– Наверное, мне в самом деле лучше начать с представления. Меня зовут Далер Рахим, я офицер охраны президента республики.
– Какой республики? – машинально спросил Гуров. – И что офицер охраны президента делает в России без президента? Готовится официальный визит?
– Нет, Лев Иванович, ничего не готовится по линии президента. А о какой республике идет речь, я умолчу. Не судите строго, но это очень серьезный вопрос, чтобы упоминать в связи с моими делами кого-то из высоких политических лидеров. Согласитесь? Президент одной из республик Средней Азии. Поверьте, не следует мне говорить большего. Теперь о моей миссии в Москве. У президента есть внебрачная дочь, она живет и учится в Москве. Тайно. Теперь она пропала. Есть основания полагать, что ее исчезновение связано с давлением неких международных сил на президента. Не исключен шантаж.
– Чушь какая! – недовольно бросил Гуров и прошелся по пустому залу, заложив руки за спину. – Бред! Это Зайченко – дочь вашего президента? Или Воскобойникова? У обеих типичные среднеазиатские фамилии! И почему она не под охраной, если у вас так все серьезно с мировыми партнерами? Президент не смог обеспечить безопасность дочери? Бред, дорогой Далер Рахим!
– Нет, просто вы не совсем правильно оценили ситуацию. Официально установить охрану – значит, признать важность объекта. Нетрудно проследить жизнь девушки и понять, откуда такая трогательная забота президента республики. Скрыть отношения – значит, обезопасить ее. Поэтому она давно живет в России под фамилией матери, и почти никто о ней не знает. Теперь она пропала, и я прислан для того, чтобы найти ее. Убедиться, что она либо жива, либо мертва.
– Ладно, в этом вы меня убедили. – Гуров уселся на вращающееся кресло у парикмахерского стола и с интересом посмотрел на Далера: – Тогда сам бог велел рассказать мне всю историю с самого начала. Соврете, и я вызову сюда представителей контрразведки. Поверьте мне на слово: учитывая мой статус и мой опыт, приедут быстро.
– Верю, – вздохнул Далер и уселся на соседнее кресло, задрав ногу на ногу. – Врать не в моих интересах. Что имею право рассказать, то расскажу. Мне ваша помощь нужна. Я без вас, будучи гражданином другой страны, немногое смогу. А о вас, Лев Иванович, я такое слыхал… Вы в российском сыске легенда!
– Не будем об этом. Итак?
– Мой президент начинал свою карьеру простым специалистом в области сельского хозяйства, потом возглавлял одно из хозяйств. Позже в стране начались серьезные изменения, политическая жизнь всколыхнулась, началась дикая борьба за власть. Еще тогда у него была возлюбленная в… э-э… том районе, где он работал. А в 1994 году он все-таки победил на выборах и стал президентом. А женщина к тому времени была беременной. Получилось, что рождение внебрачной дочери совпало с началом президентства. Обстановка была крайне сложная и нестабильная, в воздухе витали признаки готовящихся переворотов. Вот тогда он и отправил ее в Россию.
– Дочь у него родилась в Астрахани, – подсказал Гуров, – а потом Анна Ивановна Воскобойникова перебралась в Москву.
– Вы углубились в историю жизни девушки? Правильно, так вы и должны были поступить. Да, все правильно. Через подставных лиц люди президента за деньги устроили этот переезд, гражданство, организовали жилье, работу. И президент не ошибся, потому что события в стране в те годы происходили страшные. В 1996 году совершилась попытка государственного переворота. Но тогда удалось договориться, и сепаратисты, просто влившись в органы власти, на этом успокоились. Их лидерам нужна была кормушка, и они ее получили. Но волнения возникали периодически то здесь, то там. Понимаете, они долго не виделись, не переписывались из соображений безопасности. Но деньгами помощь осуществлялась.
– Ну, ясно, – кивнул Гуров, – обеспечить охрану на государственном уровне любовнице он не мог, иначе пришлось бы афишировать отношения. А потом, когда закончился мятеж? Снова угрозы?
– Вокруг страны складывалась сложная ситуация и тогда, а сейчас она особенно изменилась. Я понимаю, вам сложно в это поверить, вы ведь полицейский, а не сотрудник разведки. А пару лет назад президент узнал, что его возлюбленная умерла в Москве и дочь осталась одна. Ей тогда уже исполнилось восемнадцать, и решить ее судьбу, точнее, обеспечить ее жизнь можно было без осложнений. Ведь несовершеннолетнего ребенка обязательно бы поместили в интернат. И президент устроил дочери приезд к нему. Наконец они познакомились лично. Она рассказала ему о своих планах, мечтах. Через подставных лиц ей купили коттедж в Озерках, в ГИТИС она поступила без всяких протекций, сама.
