KnigaRead.com/

Аркадий Вайнер - Я, следователь…

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Аркадий Вайнер, "Я, следователь…" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

О результатах прошу сообщить в Московский уголовный розыск: Москва, К-6, Петровка, 38.

…В ту же ночь я выехал в Москву…

Москва

Лист дела 40

На Комсомольской площади тоже шел дождь, кипела людская толчея, и на стоянке такси вилась длинная очередь. Размахивая своим чемоданчиком, я прошел через площадь и направился по Домниковке к Садовому кольцу. Все равно еще рано. На углу Ананьевского переулка я зашел в маленький кафетерий. У прилавка стояло несколько человек, и пожилая, очень разговорчивая продавщица беседовала сразу со всеми. Очередь двигалась, и каждому вместе со стаканом кофе и дымящейся сарделькой доставалась своя порция разговора. Парень в спецовке, стоявший передо мной, узнал о босяке-зяте, который выпил за ужином пять бутылок пива, а мне она поведала об Анне Карениной — не очень порядочной, но все-таки хорошей женщине.

Я пил невкусный кофе, обжигался раскаленными кусками сардельки, и настроение у меня было хорошее. Я был уверен, что сегодня придут важные вести. Потом вышел на Сретенку, на родной мой Рождественский бульвар, на Трубную площадь и по Колобовскому пришел на Петровку. Шел и ни о чем, ни о чем не думал, размахивал чемоданчиком и улыбался дождю, листопаду, встречным машинам и прохожим.

И когда я затопал по бесконечным муровским коридорам, то понял — я дома. И окончательно поверил, что новости будут. Пришли они в полдень…

В МОСКОВСКИЙ УГОЛОВНЫЙ РОЗЫСК

Москва, К-6, Петровка, 38.

На Ваш запрос сообщаю, что одновременно с Е. К. Корецким, в одном подразделении с ним, проходил службу Абуладзе Отари Георгиевич, уроженец гор. Москвы. По окончании службы Абуладзе О. Г. уволен в запас и выбыл в город Москву.

Военком Петроградского района гор. Ленинграда

Лист дела 41

Я очень уважительно отношусь к справкам. Во-первых, они сообщают массу полезных сведений, а во-вторых, из-за одной-единственной справки я схлопотал ровно через месяц после окончания университета пять суток гауптвахты.

Меня распределили тогда следователем в отделение милиции, и жизнь моя была голубой и беззаботной, как большое поле незабудок. В одно из первых ночных дежурств я сидел, скучал и проклинал себя за то, что не захватил какую-нибудь книжку. Дежурство было удивительно спокойным — ни одного происшествия за всю ночь. Лишь одинокий пьяница со вкусом храпел на скамейке — за ним еще не пришла машина из вытрезвителя.

Часов около двух ночи в дежурку вдруг вошел решительным шагом какой-то пожилой джентльмен в кавалерийской шинели и обмотках. Проходя мимо пьяницы, он похлопал его по плечу и строго сказал:

— Активизируйтесь, товарищ!

Перегнувшись через барьер, пришедший протянул мне руку:

— Здравствуйте! Меня зовут Михаил Петрович Черепанов.

— Здравствуйте, Михаил Петрович, — радушно сказал я.

— Я хотел бы обсудить с вами один вопрос. Дело в том, что я обладаю фантастической особенностью перемножать в уме любые многозначные цифры.

Я недоверчиво покосился на него.

— Извольте проверить. Назовите две трехзначные цифры.

— 387 и 284.

Он на мгновение мучительно зажмурился, кожа заходила у него на голове. Даже уши шевелились. Затем сказал:

— 109908. Проверьте на бумаге.

Я взял ручку и считал, наверное, минут пять. Получилось точно.

— Точно? — торжествующе спросил он. — А теперь назовите две четырехзначные.

И четырехзначные он перемножил поразительно быстро и точно.

— Убедились?

— Факт.

— Теперь скажите, может ли человек, обладающий такими способностями, быть сумасшедшим?

— Никогда! — искренне заверил я.

— Тогда не откажите в любезности выдать мне об этом справку.

Я расхохотался, взял ручку и написал на клочке бумаги: «Справка. Я, имярек, побеседовав с Михаилом Петровичем Черепановым, и мысли не допускаю, что он может быть сумасшедшим. К сему — с уважением», — и расписался.

Михаил Петрович чопорно откланялся и ушел, напомнив по дороге спящему пьянице:

— Сохраняйте достоинство!

Через два дня Михаила Петровича разыскали сотрудники психбольницы Кащенко, откуда он бежал в ту злополучную ночь. Он доказывал им, что обладает дипломатическим иммунитетом, засвидетельствованным моей справкой. Об этом и сообщил главврач больницы начальнику райотдела.

— Так ведь это же ерунда, я ведь от своего имени, без должности написал ему эту справку, — слабо оправдывался я.

— Когда ты на дежурстве — нет у тебя никакого своего имени. У тебя одно есть имя — следователь, — сказал начальник райотдела. — Иди подумай об этом на гауптвахте…

СПРАВКА

Центральное адресное бюро сообщает, что гражданин АБУЛАДЗЕ Отари Георгиевич, уроженец гор. Москвы, проживает в Москве по Трехпрудному переулку, дом № 11/13, кв. 89 (108 отделение милиции), работает врачом-стоматологом в зубоврачебной поликлинике № 2 Киевского райздравотдела.

Лист дела 42

Поликлиника № 2 находится в районе Кутузовки. Я поехал туда на метро, чтобы успеть все не спеша обдумать. Вообще-то мне не нравится метро, потому что я всегда чувствую себя в переполненных вагонах подземки бесконечно одиноким.

Может быть, оттого, что за окнами — коричневая мгла туннеля, рассеченного пунктиром редких фонарей, или ровный грохочущий гул поезда давит на уши, может быть, потому, что здесь нет времени и не бывает ни весны, ни утра, а только есть график движения, но именно в метро люди всегда погружены в себя до предела, и меня пугают их ничего не выражающие лица. И как оживают, словно просыпаются эти лица, когда поезд с веселым тарахтеньем вдруг вылетает на мост или наземный перегон. И люди улыбаются обычному солнечному свету и небу так, будто видят все это впервые.

Вот поэтому я люблю садиться в вагон на станции Калининская, куда поезда приходят не из безвременья, а с настоящей живой земли. Зимой на Калининской вагоны тяжело дышат и мелко дрожат, холодные, запотевшие, покрытые узорной изморозью. Летом они запыленные, ласково теплые, и по полу летает тополиный пух. А сейчас они были просто мокрые, и струйки катились по стеклам и резиновым прокладкам дверей, обещая настоящую дорогу.

Я сошел на Студенческой и увидел, что напротив станции, рядом с поликлиникой, открылся новый магазин. Огромная вывеска — «Магазин „Рассвет“. Все для слепых». Эта вывеска меня ужасно расстроила. Было в ней что-то бездумное, и мне вдруг стало обидно за слепых и за тех хороших людей, которые придумали для них специальные приборы, книги и таблицы и добрый труд которых осквернила плоская фантазия чинуши, ответственного за социальный прогресс среди обездоленных людей. Это же ведь надо придумать такое — магазин для слепых назвать «Рассветом»! Я плюнул от досады и вошел в подъезд поликлиники.

Потом я разговаривал с медицинским регистратором Князевой, подсчитывал, прикидывал и понял, что должен чувствовать слепой в магазине «Рассвет»…

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА Евдокии Князевой

…Вопрос. Скажите, кто из врачей отсутствовал на работе 30 августа?

Ответ. Осмотрев журнал учета выхода на работу, могу показать — 30 августа на работе не было: доктора Кузнецовой, заместителя заведующего зубопротезным отделением; доктора Пилецкой, стоматолога; доктора Абуладзе, стоматолога; доктора Иванцова, рентгенолога.

Вопрос. По каким причинам они отсутствовали?

Ответ. Кузнецова и Иванцов были больны. Пилецкая с десятого мая в декретном отпуске. Абуладзе с четвертого августа по второе сентября был в очередном отпуске…

Допросил Следователь

Лист дела 43

Ряды стульев в длинном коридоре зубоврачебной поликлиники были пусты. Из кабинета с табличкой «Стоматолог О. Абуладзе», держась за щеку, вышла женщина. Я выключил пропагандистский стенд с рекламой своевременного зубоврачевания и пошел в кабинет.

Абуладзе разговаривал с кем-то по телефону.

— Гаумарджос, гаумарджос, шени… Хо, батоно! — кричал он в трубку и весело хохотал. Прикрыв микрофон ладонью, он спросил меня: — Вы от Воскресенского?

— Дело в том, что я…

— Садитесь, дорогой, садитесь, — он указал на зубоврачебное кресло. — Я сейчас…

В зубоврачебном кресле мне делать было нечего — зубы у меня все здоровые. Но, оглядевшись, я стула не нашел и обреченно уселся в кресло. А он все разговаривал по-грузински и все время смеялся, синкопируя гортанную речь постоянным возгласом: «ара, ара!» — отрицательно качая головой — видимо, ему предлагали что-то очень смешное и совсем ненужное, а он все время отказывался.

Наконец он положил трубку и, направляясь к умывальнику, сказал нараспев, как давным-давно кричали во дворах старьевщики:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*