Фридрих Незнанский - Страсти по-губернаторски
Место, которое она выбрала, было действительно восхитительным — и главное, никого не оказалось поблизости. Юрий подумал, что она здесь явно не впервые, но ревнивые мысли немедленно заслонило желание, с которым Людмила принялась опускать сиденья в машине, поверх которых она расстелила свой плащ, бесхитростно заявив, что беспокоиться не надо, она потом постирает его. Затем она легко освободилась от нехитрой своей одежды, помогла то же самое сделать ему, и они, словно уже раскаленные долгим ожиданием, кинулись в объятия друг к другу. Уже в полной темноте они наконец немного устали. С ее губ легкими мотыльками слетали восторженные и грубоватые слова, обозначающие ее внутренние ощущения, а Юрий совершенно уже потерял голову, весь отдавшись безумству этой безудержной страсти. Только раз он осознал себя, с трудом сообразил, где находится и что с ним происходит.
Настал момент, и они наконец отстранились друг от друга — мокрые и горячие. Легкий ветерок приятно холодил кожу.
— Ванька — дурак, — заметила Людмила. — Это ведь он меня заставил, а теперь небось жалеет. Так ему и надо…
— А ты тоже жалеешь? — без удивления спросил Гордеев.
— Я-а-а?! Да ты с ума сошел. Я только и думала, как бы тебе половчей отдаться.
— Ты потрясающе откровенная, — засмеялся Юрий.
— Слушай, Юр, а ведь был момент, я уже приготовилась там, в твоем кабинете, когда мы были одни… Ты так посмотрел, что у меня в трусах мокро стало, ха-ха! Ну, думаю, сумасшедший мужик. Глаза были такие ненормальные, когда ты меня всю осмотрел — я ж видела! Ну, думаю, сейчас как вскочит, как ухватит за бока, да так навалится, и я заору на всю контору! А Ванька прибежит и от зависти сдохнет, когда нас увидит. Но ты — ничего, молодец, мне с тобой хорошо, давно так не было…
— И часто ты с ним… того? — Юрий почувствовал, что в нем возникает непонятная ревность к здоровенному Ваньке-Каину, как он уже твердо решил про себя называть судью.
— Ох, да кто с ним не был? Все наши молодые судейские бабы через него прошли. Это у нас как прописка, обязательный акт, а то сживет со свету, он такой… злобный и придирчивый… Подлый, в общем.
— И никто ему ни разу не отказал? — удивился Юрий.
— Одна сдуру отказала, не захотела, так где она теперь?
— И где же?
— На том свете, — равнодушно ответила Люська и повернулась к Юрию всем телом. — Чего-то мы разболтались, а про дело забыли. Иди сюда. — И проворные ее пальцы заскользили-побежали по его груди, животу…
— Куда ты так торопишься? У нас вся ночь впереди.
— Не знаю, как ночь, а раз ты хочешь сделать остановку, я бы тогда чего-нибудь пожевала, ты как?
— Не сообразил.
— Ну молодец, ну кавалер! Да что б ты делал, кабы не я? Есть у меня в сумке — и пожевать, и запить, я ж недаром у магазина тебе встречу назначила.
Через минуту они, белея в темноте обнаженными телами, с аппетитом уминали бутерброды с вареной колбасой и запивали из пластиковой бутылки детским сладким напитком «Буратино». За неимением иных разносолов, с удовольствием обошлись и тем, что имелось у предусмотрительной Людмилы в сумке.
— Так за что ж он ее? — вернулся к интересующей его теме Юрий.
— Ты про кого?
— Ну про ту девушку, что оставила наш бренный свет. Кстати, как же это случилось?
— Да просто убил он ее. Может, и случайно, у него же звериная силища и удержу никакого… А списали на несчастный случай. Даже и не производственная травма, а так, сама виновата. Поскользнулась, упала, ударилась.
— Ага, упал, очнулся — гипс.
— Ну вроде того.
Таким вот образом Гордеев узнал о трагической истории с Леной Нестеровой. Людмила рассказала бесхитростно про то, что знала. А знала она о подноготной этого события со слов самого судьи, который по неосторожности пришиб девушку за то, что та подсматривала за ними и попыталась даже его шантажировать. Возможно, именно последнее и сыграло решающую роль в отношении Людмилы к трагическому событию — ей было не жалко дуры-шантажистки, но ее пример постоянно как бы находился перед глазами, напоминая, что артачиться перед Ванькой Самохваловым можно лишь до поры до времени. А потом он звереет и становится непредсказуемым. Ему-то ничего, как показала история с Нестеровой, его дружки отмазали. Они — его, а теперь он — их.
Да, но тогда за что же тот бандит Жура Ваньке огромные деньги платил? Впервые задумалась об этом факте Люська и тут же с простотой наивной провинциалки рассказала Юрию новую историю — про взятку в пятьдесят тысяч долларов, свидетелем вручения которой она оказалась. Вручал-то пакет Жура при ней, а вот пересчитывать деньги из этого пакета Ванька стал позже, когда уже закончился рабочий день. Нет, ничего не понятно, странные у них отношения.
— А может, не все деньги полагались ему? Может, большую часть надо было передать выше — по начальству? — предположил Гордеев. — Тем более что, как я посмотрю, нет тут у вас никакого независимого суда, а есть великолепный пример насмешки над подлинным судопроизводством.
— А черт их всех знает, — сердито ответила Людмила. — Да и что-то ты больно мудрено выражаешься… Насмешка! Ха! Ну и чего мы обо всякой дряни говорим? Только зря дорогое время тратим!
— Ты дожуй сначала, — рассмеялся Юрий.
Рассмеялась и она, после чего они стряхнули с плаща крошки и снова занялись делом.
Луны не было, и свидетелей их тайного свидания — тоже, что давало им несомненные преимущества перед тем, как если бы они решились заняться сексом в каком-нибудь закрытом помещении, в городе. Люська получала искреннее наслаждение назло им всем — Ваньке и прочим его приятелям, а Юрий, не испытывая мстительных чувств по отношению к кому бы то ни было, в очередной раз утверждал себя, почти по-мальчишески радуясь забавному приключению. И никто даже не догадывался о том, во что им может обойтись подобная самодеятельность…
Глава третья Надоедливые преследователи
1
Гордеев привез Людмилу к ее дому на рассвете. Ночь так и прошла в сплошном напряжении, что, однако, как он наблюдал, почти не сказалось на ней — просто неутомимая девушка. Разве что глаза выдавали — припухли, как с похмелья. А вот он чувствовал, что здорово измотался — хоть летняя ночь и недолгая, но когда она бессонная и при этом перенасыщена эмоциями — это уже не самое простое испытание для мужчины его возраста. Тем более если он уже привык в своем холостяцком существовании соблюдать некий режим для себя. Но… чего не сделаешь, когда вдруг подвернется подобный, можно сказать, исключительный случай! И Юрий не мучился никакими сомнениями, что поступил так, как подсказывал ему случай, то есть плыл по течению, поглядывая, куда оно его вынесет. Пока утро начиналось без каких-либо подозрительных эксцессов.
Возле ее дома чужих машин с наблюдателями не оказалось, во всяком случае, они не увидели посторонних, затаившихся в ожидании в столь ранний час, но Людмила, проявив все же осторожность, заскочила в подъезд, прячась за кустарником, росшим возле окон. И потом мигнула ему включенным светом на кухне — на миг, чтоб он удостоверился, что все у нее в порядке, и спокойно отправлялся к себе.
В гостинице тоже никто не обратил внимания на его слишком раннее возвращение в номер. Только дежурная поднялась в холле этажа с дивана, на котором спала ночью, загадочно улыбнулась и потянулась, сладко зевнув и предъявив словно бы невзначай пышные свои телеса, сверкнувшие между полами распахнувшегося халатика, под которым на ней была лишь короткая рубашка. Затем, продолжая в упор и как-то уж очень откровенно рассматривать его, она придержала рукой полу халата, прошлепала к столу и подала Юрию ключ от его номера. И снова уставилась заинтересованно, будто обладала какой-то тайной. Но Гордеев не спрашивал, и тогда она сказала наконец сама:
— А где ж это вы были всю-то ночь? Вас тут спрашивали, интересовались, приходили. Причем не один раз. Они поднимались сюда, ко мне, но не верили, будто вас нет, и стучали к вам в номер. Очень огорчились.
— Кто и зачем приходил? — сухо поинтересовался Юрий. — Они мне записку оставили?
— Нет, наверное, куда-то пригласить хотели. Они сказали, что ждут вас в ресторане. У нас здесь хорошая кухня. И чтоб вы как придете, так сразу к ним и спустились.
— Вы и это знаете? — усмехнулся он. — А зачем? Они вам об этом тоже сказали?
— Ну об этом не говорили, но какая ж тут тайна? Поужинать в ихней компании, наверное.
— Вам и про компанию известно? Кто там был конкретно? — и подумал, что, возможно, это те, которые его уже «предупреждали». Или это представители ответчика, которые хотели о чем-то договориться? Вполне вероятен и такой вариант. Значит, огорчились? Ну что ж, то ли еще будет. — А что это за компания?
Горничная пожала плечами и развела руки в стороны.
