Максим Есаулов - Старший оборотень по особо важным делам
— На базу?
— А куда еще? За «наружкой» таскаться — только засветимся. Так что теперь только ждать и догонять.
Они начали спускаться по лестнице.
…А в эфире неслось:
— «Шестой» — «Первому»: объект получил.
— Пошло движение…
— Объект садится в маршрутку.
— Продолжаем слежение…
10
— Понял, спасибо, — Скрябин положил трубку и посмотрел на Шилова и Соловьева. — ОМОНа не будет, все на панк-рок-фестивале.
— Ничего, попросим Иваныча, — сказал Шилов, и Серега Соловьев подхватил:
— Точно, пусть собров подтянет. У него ведь свой интерес Чибиса навернуть.
Они сидели в кабинете и ждали сообщений от «наружки». Девушка-посредница не торопилась осчастливить подругу. Немного прокатившись на маршрутке, она уже полчаса сидела в забегаловке возле метро.
— Чего она телится? — вздохнул Соловьев.
— Может, сигнала от Катьки ждет? — предположил Шилов. — Я ведь так понимаю, что Чибис не в курсе их торгово-закупочных операций. Может, Катька тянет, пока Чибис из дома уйдет?
— Или он вообще ее сто лет назад бросил, и мы тянем пустышку, — завершил Стас обмен мнениями.
Пока все сидели, то и дело поглядывая на телефон. Он молчал, но стоило заняться приготовлением кофе, как раздался звонок. Ответил Шилов.
— Девушка зашла: Саблинская, десять, квартира шесть, — доложил диспетчер «наружки». — Перед этим проверялась. В адресе пробыла пять минут. Держать ее дальше?
— Да, береженого Бог бережет.
— Там третий этаж, окна во двор. Удачи!
— Спасибо. — Шилов набрал номер Карташова: — Иваныч?
— Да.
— Есть новый адрес Чибиса. С СОБРом поможешь?
— Сейчас будем. Куда подъезжать?
— Саблинская, десять. Встань где-нибудь на подходе. Там… Шестая квартира, окна во двор.
— Понял. Выдвигаемся. До встречи.
— Угу… — Шилов положил трубку. — Чего ж эта зараза круги нарезала? От Пистона до Саблинской — десять минут пешим ходом… Ладно, по коням!
В это же время с Виноградовым связался диспетчер «прослушки», контролирующей служебные телефоны убойщиков:
— Они вычислили адрес Чибиса. Сейчас едут брать.
— Спасибо…
* * *Чибис смотрел телевизор. Шли новости. Молодая девушка-диктор сообщала криминальную сводку:
— Налетчики были задержаны прямо в магазине нарядом вневедомственной охраны.
Чибис рассмеялся:
— Идиоты! — и крикнул: — Катюша! Кать, чайку притарань.
Катя не отвечала. Чибис насторожился. Встал, прошел на кухню. Катя — растрепанная, дрожащая, какой-то грязной тряпкой перетягивала левую руку, чтобы сделать укол. Заправленный шприц лежал перед ней на столе.
— Ты где взяла?
— Ленка принесла. Плохо мне.
— Когда принесла? Куда?
— Только что, сюда.
— Ну и дура ты!
Чибис быстро прошел в комнату, встал у окна. Узкий двор был пустынен и хорошо освещен закрепленными на стенах домов фонарями. Кажется, никого. Но все равно надо уносить ноги: эта чертова Ленка могла кого угодно у себя на хвосте привести. Как он проворонил, что она приходила? Не иначе, Катька выбрала момент, когда он закрылся в дальней комнате, чтобы поговорить по телефону.
Чибис продолжал стоять у окна и прикидывал, на какой новый адрес податься — в запасе было несколько штук в разных районах, когда на улице, прямо у подворотни, развернулась машина, и ее фары обозначили тени стоящих под аркой людей. Их было несколько человек, и они были вооружены автоматами — даже по отбрасываемым теням, Чибис опознал «калаши» с характерно изогнутыми магазинами.
Он отшатнулся от окна, и в тот же момент автоматчик, притаившийся на крыше противоположного дома, открыл стрельбу. Пули ударили в паркет у ног Чибиса, зацепили пружинный диван. Осыпалось оконное стекло. Чибис полетел на пол, закрывая голову руками. Заорал:
— Катька, ложись! — и шустро пополз в коридор, вздрагивая каждый раз, когда пуля дырявила паркет рядом с ним, и ожидая, что следующий выстрел окажется более точным.
Пронесло, а как только Чибис добрался до коридора, стрельба прекратилась.
Он вскочил на ноги, заглянул в кухню. Окно целое, значит, сюда не стреляли. Катька сидела на полу, привалившись спиной к ножке стола, и с отрешенным видом целилась иглой в вену.
Дура!!!
Чибис схватил с вешалки куртку, с обувной тумбочки — пистолет, и выскочил из квартиры. Глянул между лестничными пролетами: снизу уже кто-то спешил, перепрыгивая через ступеньки. Несколько спецназовцев в масках и с автоматами, впереди кто-то в расстегнутой светлой куртке.
Чибис рванул наверх. Из квартиры на четвертом этаже выходила пожилая женщина. Чибис бросился к ней, схватил за плечи, затолкнул обратно в коридор. Закрыл дверь. Бросил взгляд на вешалку, на полку для обуви: похоже, женщина живет одна, и можно не опасаться нападения со спины какого-нибудь сына-боксера.
В дверь позвонили, потом крикнули:
— Чибис, выходи, я тебя запятнал!
Он мысленно чертыхнулся: шутники, блин! Ответил, с трудом удерживая женщину, которая от страха почти не могла стоять на ногах:
— Зачем? Мне и тут хорошо!
— Сейчас СОБР дверь вышибет, и будет вообще замечательно.
— А ты не спеши, командир. У меня тут мирное население в заложниках, женщины, детишки. С испугу на курок нажму — потом не отпишешься.
— Что ты предлагаешь?
Чибис прижал пистолет к лицу женщины, шепнул в ухо: «Кричи!»
Она послушно заголосила:
— Не стреляйте, не надо!
Чибис крикнул:
— Обзовись, командир!
— Майор Шилов, убойный отдел главка.
— А-а-а, знаю такого, слышал! Знаешь, Шилов, ты мужик нормальный, я тебе сдамся. Только сначала договоримся.
— О чем?
— Я тебе сдамся, лично тебе. Ты меня в отдел и доставишь.
— С чего такая честь?
— Не хочу, чтобы эти гоблины в масках мне почки отбили.
Одновременно с ответом Шилова: «Договорились!», прозвучал другой голос:
— За гоблинов ты мне отдельно ответишь.
— Слово офицера? — крикнул Чибис.
— Да! Руки в гору, ствол на пол.
— Погоди минутку, я только водки хлебну для храбрости.
— Выходи, я тебе налью.
— Сейчас, Шилов. Сейчас!
Чибис усадил всхлипывающую женщину на стул у стены:
— Сиди тихо — останешься жива, — а сам, на ходу доставая сотовый телефон, заскочил на кухню.
Набирая номер, зажег газовую плиту:
— Фельдмаршал! Меня обложили, придется сдаваться. Какая-то падла вообще на поражение стреляла… Что? Конь в пальто! Ты там разберись, что к чему, и сдергивай меня с нар побыстрее, это в твоих интересах. Все!
В дверь настойчиво звонили, слышался голос Шилова:
— Время нашего договора кончается через десять секунд!
Чибис разобрал сотовый телефон. Сжег СИМ-карту, части корпуса расколошматил топориком для мяса.
Из-за двери неслось:
— Время пошло! Раз! Два! Три!
Чибис забежал в ванную. Протер пистолет полотенцем, зашвырнул в дальний угол. Все, кажется при себе ничего опасного больше нет. Можно сдаваться…
— Шилов! Пусть все отойдут, я один и без оружия, — выставив перед собой руки, Чибис вышел на лестницу.
Шилов сдержал обещание: спецназовцы или спустились на один пролет ниже, или поднялись наверх.
— Лицом к стене! — Шилов развернул Чибиса, быстро проверил, нет ли оружия, защелкнул наручники. — Где ствол?
— Какой ствол? Я же вас на пушку брал!
Подскочил один из спецназовцев, видимо, тот, который обещал отдельно спросить за гоблинов:
— Ты с кем играешь, сука?!
— Подожди, братишка, я обещал, — Шилов не дал ему врезать задержанному по спине. — Проверьте квартиру, есть ли пострадавшие. Найдите пистолет.
Пропустив потянувшихся в квартиру спецназовцев, Шилов и Чибис спустились во двор. У подъезда их уже ждали Соловьев, Иваныч и Дядя Вася.
— Ушел автоматчик, — не обращая внимания на Чибиса, сообщил Соловьев. — Ствол скинул, АК-47 старый.
— Кто ж тебя так не любит, а? — спросил Шилов Чибиса.
— А где ты в этом мире видел настоящую любовь?
Двое спецназовцев вывели из дома зареванную Катьку. Она дернулась к Чибису, ее не пустили. Сжимая грязными кулачками воротник куртки и всхлипывая, она попросила:
— Коля! Коленька, прости меня!
Ее провели мимо.
— А говоришь, нет любви…
— Слушай, Шилов, отпусти ее, она не при делах.
— Отпустим, но сначала проверим.
— Ты лучше скажи, как насчет твоих дел? — вступил в разговор Карташов.
— Каких дел?
— Много чего накопилось! — Дядя Вася, до этого стоявший как-то в тени, вышел, чтобы Чибис мог видеть его лицо. — Помнишь меня, урод? Я ведь все в папочку подшиваю.
— Есть что реальное — возьму. А чужого мне не надо.
— Как пистолет, например? — предположил Шилов.
— Например! Чего порожняк-то гонять, мужики? Везите в камеру, спать пора. Так спать хочется!
