Николай Леонов - Стальной десерт (сборник)
– Сказал, забрать кого-то надо будет.
– Олега и Светлану?
Яков снова пожал плечами:
– Может, и их. Он не уточнял. А я вопросов задавать не привык.
Глинский взял бутерброд, хотел было откусить от него добрую половину, но в последний момент передумал. Он положил бутерброд на прежнее место, и его голова вновь скрылась в недрах холодильника. Правда, на этот раз совсем ненадолго.
В правой руке водителя появилась початая бутылка водки. Он с опаской покосился на дверь, прислушался к звукам, раздававшимся в доме.
– Будешь? – коротко предложил Яков лейтенанту.
– Нет. Спасибо. Я при исполнении.
– Понимаю, – Глинский кивнул. – Не повезло, значит. А я могу себе позволить. Неизвестно, сколько дней вы нас тут морозить будете.
– Пока не найдем убийцу.
– Вот я и говорю, неизвестно сколько.
Он свинтил крышку, сделал внушительный глоток прямо из горлышка, крякнул, вернул бутылку обратно в холодильник и только после этого откусил немного от бутерброда с икрой.
– Хорошо, – с улыбкой прокомментировал весь этот процесс Глинский.
Беспалов поймал себя на мысли о том, что немного завидует водителю, но тут же поспешил отогнать прочь эту крамолу.
– Когда Роточков отдал тебе распоряжение приехать к трем? – спросил лейтенант и раскрыл блокнот.
– Когда я приезжал в прошлый раз.
– В котором часу это было?
– Вот бес! Погоди-ка. Дай вспомнить. – На сухую Якову думалось явно хуже.
Поэтому он в очередной раз приложился к бутылке, бутербродом только занюхал, но откусывать больше не стал. Берег градус.
– Он сказал мне об этом в мой прошлый приезд. Я же цельный день гонялся, как савраска. Туда-сюда, туда-сюда. «Яша, привези шашлык, спиртное, доставь гостей». В последний раз я был тут где-то в половине одиннадцатого. Ну, может, в начале. Коробка привез.
– Что привез? – Лейтенант старательно делал в блокноте какие-то пометки, одному ему понятные, но последние слова Глинского заставили его прервать этот творческий процесс.
– Не что, а кого. – Яков усмехнулся. – Коробок – это Коробов Виталий Владимирович. Управляющий покойного шефа. Что-то типа зама. Я его, конечно, в глаза Коробком не зову. Боже упаси! Жалобами завалит, а шефу потом разгребай. Дескать, оскорбление личности и все такое. Коробок у нас не простой. С заскоками.
– И вы привозили его сюда? – Беспалов задумчиво постучал краем ручки по передним зубам.
Он непроизвольно перешел с этим водителем обратно на «вы».
– Ага. Где-то в половине одиннадцатого. Вот шеф меня тогда, значит, отозвал в сторонку и говорит: «Ты, Яша, часам к трем подъезжай. Не хочу, чтобы некоторые тут на ночь оставались». Ну а я что? Раз надо, то приеду. А уж кого он там спровадить хотел, я не знаю. Сказал, «некоторые».
– А что, на своих машинах никто не приехал?
– Нет, конечно. Они же не дураки. Всем выпить охота. А руль водке только помеха. Это все знают. – Упоминание о водке подвигло Якова снова полезть в холодильник.
На дверь он уже с опаской не оглядывался. Первые глотки придали ему храбрости.
– Их всех я привез.
– А Коробок? – Беспалов сделал новую пометку у себя в блокноте. – То есть Коробов. Он зачем приезжал?
Яков выпил и хитро прищурился. Он машинально пригладил рукой всклокоченные волосы на макушке, но это не помогло им улечься.
– Тут мутная история, братишка, – сказал водитель. – Тебе как, официальную версию изложить или настоящую?
– И ту, и ту, – живо откликнулся лейтенант и тут же почему-то добавил: – Если не сложно.
– Мне ничего не сложно. – Яков все-таки решил закусить, мигом сжевал полбутерброда, подсел к столу и заявил: – Это ж только все думают, что водитель – дурак. Ничего не видит, ничего не слышит. Знай себе возит и помалкивает в салфетку. А все не так, братишка! Водитель любую мелочь подмечает. Это у него профессиональное. По сравнению с ним все остальные – слепцы. – Лицо Глинского на какой-то миг сделалось серьезным и сосредоточенным. – Если моя информация поможет вам убийцу шефа отыскать, так я все расскажу. Как перед священником. Про всех всю подноготную выложу. Но только если польза будет. Просто так трепаться мне никакого резона нет.
– Я уверен, что поможет. – Глаза Беспалова азартно заблестели.
Он представил себе, как крепит новые звездочки на погоны.
– Говорите.
– Лады. – Яков кивнул. – Давай сначала про Коробка. Тут такая, значится, история. Официально он привозил шефу какие-то бумажки на подпись. Заодно и с днюхой поздравить хотел, конечно. Я забрал Коробка из дома, мы заехали в офис, потом он в магазин заскочил, купил подарок какой-то. Уже потом мы сюда двинули. Пробыл Коробок тут никак не больше получаса. Бумажки подписал, подарок вручил, водочки махнул, вроде даже какой-то тост задвинул. Все по культуре, в общем. А как обратно ехать собрались, он мне и говорит: «Ты езжай один, Яша. А я прогуляться хочу. Погода хорошая. Пройдусь до трассы, а там поймаю попутку какую-нибудь». Я спрашиваю: «Уверены, Виталий Владимирович?» А сам-то уже смекаю, что тут к чему. Давлюсь от смеха, но виду не подаю. «Уверен, – говорит. – Езжай». Разговор наш уже за калиткой был. Ну, я поехал, а в зеркало смотрю, он стоит. Типа, воздухом дышит. – Глинский не удержался, хохотнул, запихал в рот вторую половину бутерброда с икрой, проглотил и продолжил: – А я, значит, за угол свернул, остановился, из машины вышел и к крайнему дому вернулся. Захотел глянуть на Ромео нашего еще разок. Так он потоптался с минутку, а потом шасть в калитку. Но к гостям не пошел. Обогнул гараж и к черному ходу. Там, где лестница пожарная на второй этаж идет. Видел, наверное?
– Да, конечно. – Беспалов почувствовал, как от волнения у него покрылись испариной лоб и ладони.
Он быстро-быстро строчил слово за словом в своем блокноте. Информация Глинского в корне меняла ход расследования. В доме был еще один человек, о котором пока не знали ни Гуров, ни Крячко. Новые, пока еще воображаемые, звездочки на погонах лейтенанта ослепительно засверкали.
– Зачем он вернулся-то?
Яков приложил палец к губам, нырнул в холодильник, достал бутылку и сделал длительный, затяжной, прямо как прыжок парашютиста, глоток из горлышка.
Потом он без всякого стеснения громко рыгнул и ответил:
– К Наталье Сергеевне, жене шефа. Шуры-муры у них конкретные. Трах-тибидох. Врубаешься?
– Врубаюсь. И давно?
– Полгода где-то, – равнодушно бросил Глинский.
– А Роточков об этом не знал? Не замечал? Как же так?
– А так! Шеф наверняка заметил бы, если бы только ему самому было какое-то дело до этой Натальи Сергеевны. Но ему на нее плевать с высокого дерева. Вот потому и не видел. У него своих приключений хватает, братишка.
– Это каких же?
– А если скажу, это поможет делу? – настороженно осведомился Глинский.
– Без сомнения.
– Тогда ладно. Скажу. Там много чего было. – Яков опять хитро прищурился. – И с женой брата Светкой. И с невестой сына.
– С невестой сына? – переспросил Беспалов, не прекращая при этом заполнять свой блокнот мелким убористым почерком.
– С бывшей невестой. Антон узнал, что папаша его избранницу облагодетельствовал, и жениться как-то сразу передумал. Развонялся мальчонка, скандал закатил. А шеф по этому поводу особо не парился. Как говорится, сделал дело, гуляй мимо. Куча других женщин у него была. Уж больно он охоч был до этого дела, ни одну юбку не пропускал. Или хотя бы старался.
– А Зинаида? Андрей действительно ее вчера для Кирилла привез?
– Ну а для кого же еще-то? Для тебя, что ли? Только без обид, братишка.
– Но она же все-таки была его девушкой… – неуверенно протянул лейтенант.
Яков снова хмыкнул и заявил:
– Ну да. Правая рука для него девушка. Он всех таких особ шефу отдавал. Или мог при случае попользоваться объедками с барского стола. Не брезговал. Если ты понимаешь, о чем я. – Глинский помолчал немного, потом продолжил: – Андрей Галину любил. Сестру шефа, значит. Давно еще. Но проваландались они недолго. Шеф как узнал об их романе, тут же лавочку и прикрыл. Андрей-то, кстати, ничего. Смирился почти сразу. А сестрица шефова!.. Ох и хлебнул он с ней тогда! Она руки на себя хотела наложить, дуреха. Еле откачали. Но крыша все равно прохудилась. Напрочь. Шеф ее два раза в «дурке» держал. Эх! – Яков поднялся.
Он распахнул холодильник, решительно допил остатки водки и, не задумываясь о последствиях, поставил на полку совершенно пустую бутылку. Потом водитель взял со стола куриные кости, завернутые в салфетку.
– Пойду Чангу угощу, – сказал он. – Она ведь такая же, как я. Никто не вспомнит, не покормит. Разница в том, что я могу воровать жратву из холодильника, а она, бедолага, нет.
Уже у двери кухни водитель обернулся и сказал лейтенанту:
– Я, если надо, могу еще много чего припомнить. Ты обращайся, братишка. Водитель, он же все видит, слышит и много чего помнит.
9 часов 11 минут
