Леонид Словин - Не называй меня майором...
— Я послал Ксению в общежитие на Островитянова. Может там что-то известно…Он потер глаза. — Что утешает? «Макаров» пропал не в толчеегде-нибудь на оптовом рынке в «Тушенском», где полно народу. Вокруг тебя были только преступники и менты…
— Слабо утешение.
Игумнов так не считал.
— Мы всех их просеем. Кого-то ты видел. Еще есть Никола, он захватил начало действия. Наконец, Желтов…
***
Желтов перезвонил быстро, скорее, чем Игумнов ожидал.
Домодедовцам полегчало: на телеграф подбросили сумочку с билетами потерпевших.
— Успели на регистрацию?
— Сейчас проводили на посадку…
Желтов был доволен: потерпевшие улетали, заявление о разбое можно было порвать.
Статистика осталась прежней.
— Теперь займемся твоим случаем. Открываем потайную тетрадь…
При такой постановке дела , как все начальники розысков, он вел двойной учет преступлений.
— Итак…
Желтов был известен как аккуратист. В Академии МВД в свое время его конспектами пользовался весь курс. Сейчас его аккуратность служила созданию видимости благополучия, которого желали видеть Вверху.
— Наркокурьеры из Бразилии». «Иса Раки Зария и Моди Ибрагим Бари»…
— Меня интересуют московские связи. Суд…
— Вот…. «На суде присутствовали несколько нигерийцев — студентов московских ВУЗов в сопровождении блондинки-переводчицы с английского»… — Желтов наверняка имел в виду Ксению.
— Уголовники были?
— Видновцы…
Игумнов их хорошо знал. Бригада уголовников подмосковного города Видное, называвшая себя видновской братвой, держала часть каширской ветки Дороги, включая станцию Домодедово.
Игумнов взял быка за рога.
— Ты их верхушку представляешь? Кто из них мог сам приехать на разборку. Плечистый, в куртке цветов российского флага…
Желтов подумал.
— Я думаю: это Соха… Вторая перчатка России в полутяжелом весе. Мы когда-то вместе в футбол играли. Сосед по даче. Такую там махину себе отгрохал… Мы называем её «Бастилия». Он любит как раз поиграть мускулами.
— У тебя есть к нему подходы?
— Я и сам с ним поговорю.
На стыке полярных сфер всегда существовала тайная калитка, у которой встречались и мирно беседовали полицейский агент и авторитет преступного мира, объявленный в розыск бандит и .представитель органов безопасности…
— Что у тебя к нему, Игумнов?
— Твой сосед сейчас на платформе в Домодедове… — Игумнов тоже знал «Соху» и его связи. На каждого из них имелась оперативная разработка. — Там стрелка…
— К утру-то, надеюсь, он вернется…
— Соха был на суде над нигерийцами?
— Нет. Там был другой. Пиши…
— Спасибо… — Разговор о криминальном авторитете был лишь прелюдией. — Как ты вообще попал тогда в ту историю с африканцами?! «Домодедово» тогда ещё не был международным аэропортом…
— Вот именно. «Еще»!
— У тебя бразильская агентура?!
Игумнов сделал Качану знак — он снял вторую трубку. Данные начальника розыска в о з д у ш к и и Качана следовало стыковать и дополнить одно другим.
— — Агентура была чужая… — Желтов усмехнулся. — Тут я не располагаю информацией. А на суд нас с Качаном вызвали в качестве свидетелей, поскольку оба мы во время задержания находились в транзитной зоне «Шереметьева»…
— А Коржакова ?! — шепнул Качан.
Игумнов уже спрашивал:
— А инициатора не вызвали! Я имею в виду третьего!
— Естественно, чтобы не засвечивать. У тебя что-нибудь случилось?
— Я думаю, кто-то из этих нигерийцев и видновской братвы сейчас тоже в Домодедово на платформе.
— Это возможно… — Желтов с секунду посомневался, потом предложил. — А что если тебе напрямую обратиться к тому мужику… К третьему!
— Откуда он?
— Этого тебе, по-моему, и мой шеф не скажет. Ему позвонили. Откуда, он мне не сказал. Из министерства ли, ФСБ или из Регионального управления… А, может его старые, личные связи. После этого их представитель выехал со мной и Качаном в Шереметьево…
— Я понял.
— Думаю, они хотели обезопасить своего источника. Проследить, чтобы случайно его не спалили…
— У тебя есть сведения о нем?
— Фамилия, имя-отчество. По-моему, телефон.
— Пишу.
— Сейчас… Он у меня в другом блокноте… — Желтов поискал . — Вот! «Коржаков Евгений Иванович…»
***
Времени, чтобы что-то предпринять, оставалась мало.
Хотя у платформы в Домодедово этой ночью было не менее трех бригад, участвовавших в разборке, двое, подходившие к Качану, — в куртках, без головных уборов — о которых рассказал мент — уборщик, могли принадлежать только к двум.
В первую входили нигерийцы. После полуночи они появились на маневровом парке Домодедово, а один из них — Мосул Авье — задолго до назначенного часа занял наблюдательный пост на переходном мосту. С нигерийцами в машинах располагалась их к р ы ш а — бойцы из видновской преступной группировки. А по другую сторону переходного моста на площади нес службу работавший на наркодельцов милицейский патруль: старлей и сержант, поддерживавшие радиосвязь с дежурным и располагавшие всем объемом оперативной информации.
Кто-то из этой бригады должен был обязательно, если не участвовать, то видеть происшедшее с Качаном…
Мысль Игумнова несколько раз добегала до этой точки и тут терялась. Ей словно не хватало ресурса, чтобы преодолеть некий барьер.
Оптовых покупателей наркотиков, четверых, которых видел Никола, телохранителей, их босса, в длинном пальто, и ещё одного — с кейсом, прибывших в «мерседесе», повидимому, следовало исключить…
«Эти прибыли к платформе с опозданием. На них как на очевидцев похищения пистолета надежды меньше…»
Наибольший интерес вызывала бригада, в которую входили попутчики Николы по электричке. Два охранники неизвестного агентства. Оба были именно в коротких куртках, без головных уборов. ..
Оба следили за нигерийцами и потом присоединились к группе, прибывшей в «джипе-»чероки». Эти не были уголовниками.
«Бывшие сотрудники спецслужб…»
Их действиями руководили по мобильнику. На платформе в Нижних Котлах они звонили своему начальству:
«Товарищ подполковник»…
Игумнов щелкнул зажигалкой.
— А ты знаешь, вот мы и вышли на Коржакова… Он и есть подполковник, который им звонил. Подумай, как все сходится. Ведь он охотился на нигерийских наркокурьеров в Шереметьево…
Он ночью приезжал в Домодедово…
— Пожалуй…
— Обстоятельства, о которых мы не знаем, загнали его в палатку…
Качан кивнул скорее механически:
— Да.
— Тогда становится известным охранное агентство, которое участвует в разборке… Оно указано в визитке Коржакова. Это «Освальд»!..И эти двое в электричке, они оттуда…
Игумнов убрал зажигалку. Он знал, кто сейчас может помочь.
«Рэмбо»!
Лучший друг, бывший муровец, возглавлял крупнейшую в России Охранно-Сыскную Ассоциацию — «Лайнс».
— Сейчас… — Он потянулся к телефону, набрал номер офиса.
Уныло потянулись гудки. Номер президента Ассоциации не отвечал.
«Может дома… Может где-нибудь в дороге…»
На всякий случай набрал номер мобиля.
— Алло…
Рэмбо действительно оказался в машине.
Частные охранники «Лайнса» несли службу в нескольких престижных банках. Время от времени по негласному графику Рэмбо по ночам лично контролировал и охранников, и проверяющих.
— Это Игумнов. Не помешал?..
Игумнов представил, как его дружбан, похожий на «нового русского» , каким их рисуют в журналах — накачанный, с близко по-медвежьи посаженными к носу глазами — гонит в «джипе» под незатейливую мелодию очередного «блатняка»
— Добрые люди все спят. Это вы там по ночам колобродите, начальник…
Рэмбо был рад звонку. Игумнов ещё оставался частью его ментовского прошлого.
— Мне надо тебя срочно увидеть.
— Повидиму, время не ждет, раз ты звонишь…
— Нет. Это возможно?
— Видишь ли, сейчас я повернуть не могу. Но через час постараюсь быть. Может ты как-то обозначишь, что тебя интресует. Чтобы все было быстрее. — Это, скорее всего, охранная фирма… — А название? — «Освальд»…
***
Телефонный звонок прозвучал сразу, едва начальник розыска положил трубку.
Игумнов успел подумать:
«Кто же это? Ксения? Она только ещё прибыла в общежитие…»
— Слушаю, Игумнов…
— Доброй ночи! — голос старчески дребезжал. — Узнали? Это Витенькина мама…
Звонила мать Виктора — его агента, долгие годы состоявшего на содержании МВД, погибшего случайно, по небрежности медиков, несколько лет назад.
— Не забыли про нас?
«Конечно же, забыл. Каждый день тут такое!..»
— Ну что вы?!
— А мы тут. Сидим, поминаем… Может заедете? А?
Сегодня была годовщина витькиной гибели. Ее единственного, её непутевого сыночка…
