Андрей Кивинов - Тревожная кнопка
Бойков вернулся из Зареченска без малого девять и сразу попросил жрать. Света нарубила салат и подогрела в микроволновке вчерашнюю треску. Из выпивки — вода без газа. Коля не капризничал, был рад и такому угощению.
Разведчица, глядя на то, как объект жадно поглощает треску, вдруг представила, что он зашел к ней не по служебной необходимости. А просто вернулся домой и ест приготовленный ею ужин. И завтра придет снова. От этой мысли ей стало так непривычно тепло, что она тут же хотела предложить ему остатки печеночного паштета, но не успела. Коля перешел к рабочим вопросам:
— С ИДН[3] нормалек. С начальницей договорился. Ты работала у них три года. Вот фотки коллектива. На всякий случай, — он залез в карман пиджака и достал флешку, — под каждой данные и характеристика. Там же твой кабинет и твой дом снаружи.
— А если в адресе проверять будут?
— Все под контролем. Мой армейский друг подтвердит, что ты снимала у него комнату.
Доклад прервал звонок Колиного мобильника. Он посмотрел на дисплей и включил связь.
— Да… Олесь, я сейчас на совещании, перезвоню… Пока. Сам, сам перезвоню. Целую.
Не получишь ты, гад, никакого паштета! Целует он!
Сердцеед отключил трубку и продолжил:
— Там же на флешке твоя биография. Сам писал. Выучи и сотри.
— И что в ней? Приблизительно.
— Ну как и договаривались… Фамилию не меняли, для простоты. Родилась в Каменке, как на самом деле, потом зареченское педучилище, армия…
— Какая армия?
— О! Извини… Армию вычеркни. После служила в инспекции. Сюда перебралась за хатой по протекции подруги.
— Сомнительно, чтобы сразу дали жилье. Не додумали мы…
— А никто и не даст. Но ты искренне в это веришь. Не замужем, детей нет.
— С этим тоже не совру, — с легкой грустью подтвердила Светочка, — когда выходить?
— Через два дня. Приказ надо подписать на должность. Пока лучше не светись, сиди дома.
— Есть один момент… Социальные сети. Меня точно будут пробивать.
— А ты где-нибудь прописана?
— Нет. Нам это запрещено, но детскому инспектору — нет.
— Фигня, — Коля положил вилку и вытер губы, — считаешь сети злом и не прописываешься принципиально. Такие есть, я знаю. Почту заведи новую… Спасибо. Хорошо готовишь. Рецепт дашь?
— Пожалуйста. Магазин, полуфабрикат и две минуты в микроволновке…
— С холодильником-то разобралась?
— Да, там действительно колесико… Коль… Всех мелочей не предусмотришь. Как-то мне не по себе… Опять-таки, одна среди трех мужчин.
Очень хотелось знать, как напарник отреагирует на последнее предложение. Отреагировал по-товарищески:
— Веди себя естественно. Не волнуйся, мы будем рядом. Держи, — он достал из наплечной сумочки дамский мобильный телефон веселой расцветки, — Иваныч сварганил, умелец земли русской. Вот тревожная кнопка. С пеленгатором. На всякий случай. Нажимаешь — я приезжаю. Мне звони только с него. Веди себя как дилетант — ты ничего не смыслишь в работе участковых, но вынуждена этим заниматься. Тебя наверняка прикрепят к наставнику, попробуй войти в доверие. Про Михалева резко не расспрашивай, больше слушай. Узнай, с кем бухал, с кем дружбу водил, в бумагах его покопайся. Мы через пару дней нагрянем, позадаем вопросы, они будут обсуждать. Наверняка что-нибудь проскочит.
— А если пусто? Или наоборот — без меня убийство раскроется. Сколько мне там работать?
— По обстоятельствам. Как уходить, придумаем. Главное, есть генеральская крыша, хоть и не очень надежная. Да, вот еще, — Коля снова полез в сумку и достал фото, — это кроссовки. След от таких же оставлен на трассе. Запомни, вдруг на ком увидишь. Редкая модель, я узнавал.
— Хорошо.
— И форму ушей. А то как пугало.
Все это время Светочка находилась в кителе, который как раз и собиралась ушивать.
— Сам ты пугало!
На мужские ботинки, стоявшие в прихожей, напарник-прикрыватель не обратил никакого внимания.
* * *«Ать-два, левой, ать-два, правой…»
«Смотрите, смотрите, люди добрые! Светка из отдела спецразработок форму ментовскую напялила! Не идет ей ни фига! Чучело! На огород, наверно, собралась!»
Ей казалось, что примерно так думают прохожие, которые оборачивались вслед. В основном прохожие мужского пола. Такое ощущение, что она в бикини, а не в кителе. Может, ушила плохо? Или «гражданские» туфли слишком резко бросаются в глаза?
Не сказать что Светочка чувствовала себя не в своей тарелке. За пять лет службы в оперативно-поисковом управлении и год в ОСБ привыкла к перевоплощениям и к жизни под чужими документами. Но и спокойным ее состояние не назвать. Прав Царев — серьезные комбинации надо готовить долго, скрупулёзно. А здесь все на ходу. Самодеятельность какая-то художественная. Соответственно и вероятность прокола возрастает многократно. Это только Шарапову хорошо — сыграл «Мурку» на пианино, и братва поверила. Серьезная братва ему б такое дознание устроила — почище полиграфа. Сидевшего от не сидевшего уж как-нибудь они бы отличили безо всякого пианино.
Никаких гарантий, что сейчас первый же постовой или участковый, встретив ее, не скажет: «Здравия желаю, Светлана Юрьевна. С проверочкой к нам?» Она, конечно, нигде официально не светилась, но во дворе «собственной безопасности» ее могли видеть запросто.
Она уже жалела, что, поддавшись минутной слабости, вписалась в эту авантюру. Кольку можно было бы обрабатывать и безо всяких операций. Были еще заманухи в запасниках. А теперь отступать поздно. Нет, нельзя мешать служебное с личным, права Ольга.
С такой жизнеутверждающей мыслью без четверти три дня по Юрьевску она подошла к порогу отдела полиции, где ей предстояло служить в ближайшее время. И новое место службы встретило ее радостным криком:
— Девушка! Я ждал вас всю жизнь! Спасите от беспредела!
Не очень трезвый гражданин оппозиционной наружности, вывалившись из дверей, упал на асфальт и обнял немытыми руками ее ноги, небритой щекой прижавшись к новым колготкам.
Вышедший следом крепкий сержант, не церемонясь, отвесил ему дубинкой по хребту, схватил за шиворот, отцепил от девичьих ног и потащил к «Бобику».
— Судье в любви объясняйся! Пошел в машину!
— Девушка, на расстрел везут! Спасайте, спасайте демократию! На баррикады, друзья! На баррикады!
Еще один удар дубинкой утопил демократию в крови.
В помещении она подошла к стеклу с надписью «Дежурная часть». Нагнулась к окошку. Толстый капитан Бармалеев при ее появлении не встал ввиду природной лени. Он вообще старался поменьше вставать, боясь заработать варикоз.
— Здравствуйте. Сычев у себя?
— Да.
Больше Бармалеев ни о чем не спрашивал, потому что лишние вопросы подрывают иммунную систему. Окажись она переодетой террористкой, он бы тоже не вставал и ни о чем не спрашивал. Света нашла нужную дверь, попросила секретаршу — даму средних лет, доложить о ее приходе.
— Проходите, — разрешила секретарша, видимо тоже считавшая, что лишний раз снять трубку чревато сердечной недостаточностью.
Анатолий Сергеевич Сычев разговаривал по мобильнику, глядя в глаза президенту, чей портрет висел над его столом. На звук открывшейся двери он даже не обернулся, что говорило о полном пренебрежении к вопросам безопасности. Либо о полном доверии к секретарше.
— Да за это время слон в цирке медведя научит на велосипеде катиться! Есть установленный законом срок! Безо всяких исключений! И не хочу слушать никаких оправданий! В Уголовном кодексе это называется халатность! Чтобы вечером сочинение было у меня на столе!.. И чтоб ни одной ошибки! Поменьше в компьютер играй! Сначала — дело! Приду, проверю лично!
Он дал отбой и повернулся к стоящей на пороге Родионовой. Лицо было хмурым, как морда у медведя, страдающего бессонницей.
— Вы из Западного? За материалом?
— Здравствуйте… Я на работу. Участковым. Из Зареченска. Родионова, — Света уже поняла, что все здесь общаются крайне лаконично.
— А-а-а… Здрасте, — шеф протянул руку, — Сычев. Анатолий Павлович. Присаживайтесь.
Голос не звенел от восторга, что и понятно — Светочка заняла чужое место. Она села на один из стульев.
— Удостоверение получили?
— Да.
— Хорошо… Участковым, насколько я знаю, вы не работали.
— Только ИДН.
— А это плохо, — Сычев нахмурился еще больше, хотя дальше уже и некуда, — я звонил вашему бывшему начальнику, вернее начальнице. Вас характеризуют положительно, но малолетки — это не взрослые.
— Еще неизвестно, с кем труднее, — парировала Светочка, вспоминая добрым словом Бойкова, который очень вовремя прокатился в Зареченск.
— Да, малолетки жару тоже дают… На чье место идете, в курсе?
— Да… Знаю.
Пингвин чуть смягчил тон, перед этим вздохнув:
