Николай Леонов - Мастер
- Он не спортсмен. Пижон, вот он кто, - ответил Вася сквозь зубы.
Леонид помог собрать гиганта. Позеленевший детина ушел, слабо и виновато улыбаясь и сдерживая дурноту.
Уходя, Леонид еще раз увидел Веселова. Тот стоял в коридоре в сторонке с худощавым стариком. Они, точно по команде, посмотрели на Леонида - это длилось мгновение, - и опять повели свой разговор о чем-то. Старик говорил быстро и горячо. На лице его было написано выражение: «Верьте не верьте, но это так». Леониду показалось, что старик при этом даже подмигнул. Веселов выслушивал, набычившись.
В управлении Леонида ждало известие из исправительной колонии в Сибири. Маргасов отбывал там срок в одно время с Володиным. Леонид посылал запрос, и вот пришла такая бумага.
Глава XII. ДАЧА В КРАТОВЕ
- А память моя не так уж плоха. Вас-то я запомнила с первого раза, - сказала актриса.
Судя по всему, она проснулась поздно, ее глаза были еще припухшими. И вообще в домашнем виде без своей парфюмерии она выглядела не так уж блестяще. Леониду стало неловко, будто он ненароком влез в чужую тайну. Он замялся на пороге.
- Ну, входите же, - сказала актриса и затем повела его в комнату, хлопая шлепанцами.
В комнате завтракали, и какая-то женщина, надо полагать, мамаша, мигом усадила его за стол. Самым прозаическим образом актриса принялась делать ему бутерброды с колбасой и сыром. Ее лицо опять показалось ему прекрасным, но теперь как-то по- домашнему: оно излучало тепло и доброту. Такое живое и естественное лицо. И, судя по всему, гость ей нравился тоже, у нее были ласковые глаза.
«Она бы понравилась мне даже в качестве самой заурядной библиотекарши, - решил Леонид. - Главное, она хорошая, милая женщина. А слава и всякие там шик-модерны - это уже вторичное».
Леониду было радостно, словно он открыл великую истину. Ему стало необыкновенно легко рядом с этой женщиной. Уж с ней-то он мог говорить просто и о чем угодно, не испытывая обычного стеснения. И было ясно, что она понимает его с полуслова. А сам он казался себе живым и остроумным. Он было собрался пригласить ее вечером в кино, но тут пришел высокий красавец летчик. Он оказался мужем актрисы.
У Леонида на миг появилось ощущение, что он выглядит как жулик с этими бутербродами, за столом его жены. Но летчик был славный парень и повел себя так, точно он и Леонид были старые холостяки- союзники, которых судьбой занесло в компанию женщин. Он стал шутливо пикироваться с женой и тещей и втянул Леонида в эту перестрелку. И все же, когда подошло время взяться за дело, Леонид начал издалека, со своего посещения киностудии, стараясь не оставить у летчика никаких сомнений насчет своих отношений с его женой. Но стоило Леониду заговорить о деле, как актриса сама тут же выставила мужа за дверь.
Леонид достал из внутреннего кармана пиджака черный пакет и разложил перед хозяйкой с полдюжины фотографий. Это был парад бравых ребят. Все как на подбор - мужество и сила. Приплюснутые носы и вроде бы глубоко сидящие глаза выдавали их привязанность к боксу.
- Он здесь? - спросил Леонид.
Актриса как-то по-новому взглянула на него и перевела взгляд на фотографии. Постепенно лицо ее сделалось растерянным.
- Они все такие одинаковые, - беспомощно произнесла она.
- В общем да. Так оно и должно быть. Они даже в одном весе. В первом среднем, как и ваш знакомый. Поэтому я их и свел в одну команду. Но это касается того, что их роднит. А если по частностям? По тем, что их отличает? Присмотритесь внимательно, - сказал Леонид.
Она поколдовала и подняла одну из фотографий.
- Кажется, он, - сказала она и испуганно добавила: - Но я не ручаюсь.
Леонид бережно взял у нее фотографию. Это был Веселов.
Вот уж неутешительное совпадение. Не очень-то повезло, надо сказать. Не так уж приятно иметь дело с таким бессовестным парнем. Попробуй тут наладить контакт. Поговори задушевно. Леонид озадаченно поскреб переносицу. Но главное, он нашелся, этот единственный человек, более или менее близкий Семену, - и на том спасибо.
- Но все же он походит? - спросил Леонид.
- Да… А может, и не он. Они почти на одно лицо.
- Спасибо, - сказал Леонид и собрал фотографии. Вновь появился летчик и вместе с женой проводил его до дверей.
- Заходи. Позванивай, - сказал летчик, переходя на «ты».
- Правда, правда, - добавила актриса.
- Только непременно звони. Звони и заходи, - сказал горячо ее муж.
Приехав в управление, Леонид запросил справку о Веселове. Но справка пришла короткая. Сообщалось, что Михаил Петрович Веселов занимается боксом с малых лет. Высшее его достижение - первый разряд, и дальше этого потолка он так и не поднялся. Но до сих пор все еще боксирует в небольших соревнованиях. Родители имеют дачу в Кратове. Вот и всего-то.
Леонид хорошо знал такую категорию людей. Это были неудачники, заболевшие спортом. Спортивные залы становились их клубом, где они и околачивались до окончания дней своих. Леонид положил перед собой листок бумаги и взял авторучку. За дверью гремели сапоги подполковника Маркова. Он замещал Михеева.
В Ленинграде проходило какое-то совещание. Михеев сидел там уже не первый день. И вот тут-то Марков развернулся. Он решил показать, что такое настоящая работа, вырвавшись на руководящий простор. Его энергичный голос отдавался в металлических частях мебели. Когда он раздавал указания, звенели люстры и шел гул от батарей отопительной системы.
Леонид написал: «Маргасов». Затем провел в сторону стрелу и вывел медленно: «Во-ло-дин»
Кого он, собственно, ищет теперь? Сообщника Маргасова? Но верно ли, что Маргасов и тот убийца-грабитель - одно и то же лицо. Этот пьяница, от которого сбежала семья, мало похож на преуспевающего преступника.
«Допустим… « - сказал себе Леонид и зачеркнул слово «Маргасов».
Володин остался в одиночестве. А интересен ли ему Семен в таком вот единственном числе? Разумеется. Все же это был он рядом в машине с Ниной Крыловой, когда та сказала про деньги. И потом эти часы.
Леонид обвел фамилию Семена пожирней. И потом Володин не так уж и одинок. Даже на этом листке бумаги. И от фамилии Семена в сторону побежала новая стрела, и на ее конце появилось буква за буквой слово «Веселов». Потом он обвел его четким овалом, особо выделив на белом поле.
Овал с Веселовым оброс, как ежик, иглами. Еж был еще молод, игл, надо прямо сказать, оказалось не густо. И каждая из них послала в сторону свой импульс. Один назывался «приятели», другой
- «работа», потом «старик в коридоре», «дача в Кратове» и прочее.
И пока в этих щетинках не таилось ничего такого предосудительного. Да он ни в чем и не подозревает Веселова. Он не имеет права позволить это себе только потому, что тот знаком с Семеном. Может, Веселов честнейший малый. Ну, тут он немного перегнул: честный не пойдет на подлую шутку с беспомощным человеком А уж как Веселов обошелся с тем простодушным гигантом, вспомнить больно. Поэтому лучше считать так: Веселов единственная ниточка, которая ведет к Семену, и этим надо воспользоваться непременно. Легонько потрогать ее. Из какого она материала.
Посему вернемся к щетинкам, сказал себе Леонид.
Итак, спортивная секция? Пожалуй, отпадает. Вряд ли Веселов и Семен сошлись на почве бокса. Впрочем, можно узнать у Василия. О том, ходит ли кто к Веселову прямо в зал, кроме того подмигивающего старикана.
Остается дача. Пустая дача осенью - укромное место. И уж если что-нибудь обделать, скажем деликатное, лучше места не найдешь. Лучше, чем эта дача. И если ему начинать, так именно с этой дачи в Кратове.
Леонид убрал набросок в нижний ящик стола. Посидел еще немного, собираясь с мыслями. Благо, он был один. Из открытого окна в лицо тянуло сырым, осенним воздухом.
Рама тихо скрипнула, будто пропуская кого-то, в комнату неожиданно дунуло. Тугой порыв прошелся по столу неаккуратного Храпченко и точно ладонью смел бумаги. Леонид чертыхнулся и начал собирать ползающие по полу листки, как слепых котят. Он сложил их в стопку и подошел к столу Храпченко.
Поверхность этого стола отражала легкую натуру самого хозяина. Стол превратился в произведение Храпченко. Его дерматиновое поле было выжжено сигаретами. От пятен чернил и клея рябило в глазах. Наиболее свежее из них, величиной с лунное море, по замыслу творца должно было остаться незаметным для постороннего глаза. Для этого он растянул посреди стола управленческую газету «На страже», но та теперь съехала на край, и половина ее висела, точно перебитое крыло.
Леонид поправил газету и вернулся на свое место. Но что-то мешало ему сосредоточиться. Застряло в подсознании, как заноза.
- Часы «Омега» в золотом корпусе? - сказал он себе под нос.
Он поднялся и перенес газету на свой стол. Это было где-то в третьем столбце. Его палец пробежал по развороту и нашел нужную строчку. Затем он уселся поудобней и прочитал заметку целиком. «Благородный поступок» - так называлась она.
