Николай Леонов - Уголовный шкаф
Сенька, как обычно любивший подурачиться, уронил ключи возле двери, и парни долго толкались, пока не надоело и они не открыли наконец железную дверь, потом в тамбуре вторую массивную, деревянную.
– Сеньк, а я че подумал, – включая рубильником свет в цеху, сказал Олег. – Мы с тобой вчера прикидывали расстановку комплектов. А если нам всю мелочь ставить пока в сушилку? Она пустая, древесину Вадик привезет только в конце недели и…
Маркин осекся на полуслове и остановился как вкопанный на пути в бытовку. Сеня Лукин шел следом и ткнулся от неожиданности в спину своего друга. И только теперь увидел, что в дальнем углу, где стоял большой старинный шкаф Вадика, на полу лежал человек. Да и сам тяжелый шкаф был повернут боком, хотя позавчера его ставили вплотную к стене.
– Етическая сила в тропическом лесе, – прошептал Олег и осторожно стал подходить к телу.
– Эт че за хрень такая? – так же тихо спросил Лукин и тоже стал подходить к распростертому на полу человеку.
А человек лежал на животе, вытянув одну руку вперед вдоль головы, вторая беспомощно лежала вдоль тела. Под телом расплывалось темное пятно. Олег положил инструмент, приблизился к человеку и осторожно потолкал его в плечо. Человек не реагировал, тогда молодой человек взял его руку за запястье.
– Слушай, нет пульса, – дрогнувшим голосом сказал он другу. – А где-то еще на шее проверяют, не знаешь?
– А хрен его знает, – ответил Лукин и стал озираться по сторонам. – Слушай, а как он сюда попал?
Гуров приехал в мебельный цех Вадима Кузнецова через тридцать минут после приезда следственно-оперативной группы. Жена позвонила, когда он входил в кабинет Орлова на утреннюю планерку. Зная Марию, Лев Иванович насторожился, с извиняющимся видом приложил руку к груди и показал Орлову на телефон.
Маша взволнованно стала извиняться, что снова звонит мужу в рабочее время, да тем более по поводу все той же Виолы, на которую несчастья сыпятся как из ведра. Лев Иванович понял, что звонит Мария ему не по пустяковому вопросу.
– Что случилось?
– Виола, точнее Вадим, ее сын. У него в мастерской труп.
– С рабочим несчастье?
– Нет, в том-то и дело, что совсем посторонний человек влез через окно. Разрезав решетку или еще чего-то. И его там убили. Я боюсь, что Вадима арестуют.
– Адрес знаешь?
– Да, я записала…
Выслушав адрес, Гуров подошел к Орлову, благо планерка еще не начиналась, и, взяв его за локоть, стал быстро объяснять ситуацию. Петр смотрел на старого друга внимательно, хмуря брови. Потом сказал:
– Ладно, съезди. Мария у тебя умная женщина и не паникерша. Раз она звонит тебе, значит, дело плохо. Значит, он привез шкаф домой, и к ним в квартиру влезли. Он отвез шкаф в мастерскую – и теперь влезли в мастерскую?
Гуров посмотрел на Орлова с недоумением, потом одобрительно покивал головой.
– Знаешь, до меня такая связь явлений еще не дошла. Там шкаф – там влезли, здесь снова шкаф – влезли, и труп. Я этого шкафа начинаю побаиваться. Мы с ним до третьей мировой войны не доживем?
– Вот и езжай, предотвращай, – махнул Орлов. – Отзвонись оттуда, когда немного прояснится.
Первым, кого Лев Иванович увидел у входа в мастерскую, был старший лейтенант Бойцов. Увидев сыщика, Сашка козырнул не без лихости и деловито пожал руку Гурову, жалея, что его в этот момент не видит его начальство.
– И ты здесь, Бойцов? – спросил сыщик. – А ты каким боком?
– Мой участок. И квартира – мой, и этот дом – тоже мой.
– Тогда колись, что тут случилось. Давай твой взгляд, а со следователем и экспертами я потом поговорю.
– Дело такое, Лев Иванович. Меня дежурный отправил прямо из участкового пункта. Пока группа не приехала. Фактически я первый, кто все увидел. Все меры к сохранности следов преступления я принял, как учили. Всех свидетелей – это двое рабочих – посадил пока в бытовке.
– Это понятно, это не главное. Еще бы с таким простым делом не справился, этому на первом курсе учат и в школе подготовки младшего и среднего начальствующего состава. Ты суть давай.
– Значит, так. – Бойцов стал смотреть себе под ноги и хмурить лоб, стараясь вспомнить все. Точнее, не забыть ничего важного и не упасть в глазах полковника из МВД. – Двое рабочих, их имена записаны и установлены по паспортам, пришли в примерно в восемь тридцать утра в цех, отперли ключами две двери и вошли. Включив большое освещение, они увидели в дальнем углу тело мужчины. При осмотре поняли, что человек мертв. Позвонили «ноль два». Все.
– Не врут? Твое мнение.
– Смысл? – не понял Сашка и удивленно посмотрел на полковника.
– Разный смысл. Ночью вместе приходили, например, девчонок тискать. Подрались, убили. Утром разыграли спектакль с обнаружением тела. Еще? У меня, Сашок, фантазия буйная, она на богатом опыте зиждется. Я тебе пару десятков версий сейчас набросаю на тему, почему им есть смысл врать.
– Мне показалось, что не врут.
– Твое мнение, зачем неизвестный влез в цех?
– Не успел понять. Меня сразу отправили за понятыми, а потом поставили перед дверью, чтобы я никого не пускал. И не выпускал без приказа.
– Идеи есть?
– Эти пацаны… рабочие, говорили, что шкаф кто-то ночью отодвинул от стены. Они вчера еще утром видели, что он стоял плотно прижатым к стене. Может, преступники искали что-нибудь. Влезть могли в надежде, что в кассе остались на ночь какие-то деньги. Может, компьютер надеялись украсть и продать. Ручной инструмент тоже можно реализовать и пропить. Или если они наркоманы, на дозу заработать.
– Уже свежее, – похвалил Гуров. – Ладно, держи крепость, я пошел беседовать со следователем.
– Лев Иванович, – остановил Гурова Бойцов. – Они Вадима Кузнецова, кажется, подозревают.
– Разберемся, – усмехнулся Гуров. – Не вибрируй, старший лейтенант.
Следователем оказалась молодая пухлая женщина с очень недобрыми глазами. Гурову даже показалось, что вся ее ненависть направлена исключительно на мужчин. Однако, увидев удостоверение полковника из Главка МВД, следователь подобралась и стала рассказывать сухо, но детально. Первая часть ее рассказа была сыщику знакома, но вот вторая часть, которая касалась осмотра места преступления, заставила Гурова удивленно вскинуть брови.
Мужчина в возрасте 25–30 лет с характерными этническими признаками народов Кавказа умер от проникающих, предположительно ножевых, ранений в область грудной клетки и верхней части брюшины. Большая потеря крови. Смерть наступила по косвенным признакам в период от часа до трех ночи. Но самым примечательным оказалось то, что на полу вокруг шкафа, среди плохо выметенных от опилок полов удалось найти несколько искусно выделанных пустотелых бусин. Предположительно из серебра, и три жемчужины с креплением для удержания в бусах или иных украшениях. При осмотре шкафа, который отодвинули от стены, видимо, преступники, нашли следы взлома задней стенки. И пустой тайник, устроенный между задней стенкой шкафа и ложной стенкой внутри. Размер тайника – 40 сантиметров в ширину и 60 сантиметров в высоту. И глубиной 20 сантиметров.
– Николай Николаевич! – следователь позвала худощавого мужчину в очках, странным образом умещавшихся на самом кончике носа. – Можно вас? Это полковник Гуров из МВД. А Николай Николаевич наш криминалист.
– Можно мне задать вам несколько вопросов? – спросил Гуров.
– Если уже могу, то отвечу, – кивнул эксперт.
– Вы тайник уже обследовали?
– Нет еще. Только собирался приступить. Тут, как вы понимаете, было много работы со следами на полу, с осмотром тела. Нашли явно рассыпавшиеся странные бусы. Точнее, отдельные составные части. Я таких еще не видел. Посмотрите.
Эксперт протянул Гуров прозрачный пакетик с собранными бусинами. Внутри у сыщика похолодело. В описаниях драгоценностей Брыкаловой были такие сложные бусы. По крайней мере, что-то очень похожее. Это потом нашли, и славно!
– Пойдемте вместе посмотрим тайник, – предложил Гуров.
Эксперт кивнул и двинулся к шкафу, доставая из чехла увеличительное стекло и маленький пальчиковый светодиодный фонарик. Гуров встал за его спиной и стал наблюдать. Ниша выглядела внушительно. Сюда можно кейс поставить. Ларец с драгоценностями не поместится – глубина маловата, но мешочек, сверток, несколько свертков, положенных один на другой, вполне могли уместиться. В принципе тут можно было спрятать очень большое количество ювелирных изделий. Наверное, в определенной жесткой упаковке можно было спрятать и ценные бумаги, денежные купюры. В восемнадцатом-девятнадцатом веках они как раз отличались большим форматом.
– Тут что-то хранилось… Определенно, – заявил наконец эксперт и протянул Гурову раскрытый пластиковый пакетик.
