Исторический криминальный детектив. Компиляция. Книги 1-58 (СИ) - Шарапов Валерий

Водитель заглушил мотор, выбрался на асфальт и засеменил к автобусу.

Его разговор с мужиком в летной куртке почему-то затянулся. Вместо того чтобы получить внятный ответ, быстро вернуться к «эмке» и передать его инкассатору, он что-то спрашивал, взмахивал руками, куда-то показывал.

Малинко с минуту смотрел на него, нервничал и в конце концов решился поторопить. Он опустил стекло в своей дверце, высунул наружу голову, набрал в грудь воздуха, хотел было окликнуть водителя по имени, но вдруг почувствовал, как в шею ему больно уткнулось что-то острое.

— Не рыпайся, — грозно предупредил инкассатора мужской голос. — Одно лишнее движение — и я вырежу тебе кадык.

Малинко почувствовал, как его тело покрылось холодным потом. Он выполнял свою работу второй год, считался опытным инкассатором и неоднократно мысленно представлял себе возможную попытку вооруженного ограбления. Всякий раз добро побеждало зло, и он в своих фантазиях брал верх. А тут вон, оказывается, как все может обернуться. В глазах у него зарябило, время потекло быстрее обычного.

В автомобиль уселись трое незнакомцев. На водительском месте оказался молодой парень с повязкой на опухшей щеке, на заднем сиденье — двое других. Они плотно обхватили Малинко за плечи, а у его шеи по-прежнему блестело острое лезвие.

Он не заметил, что произошло с водителем «эмки» и куда он исчез. Заурчал мотор, автомобиль тронулся с места. Автобус к этой минуте также ожил и сдал назад, освободил дорогу.

— Не боись, ты ведь пойдешь с нами не по своей воле, — вещал над ухом инкассатора все тот же уверенный мужской голос. — Поможешь взять кассу — убивать не стану.

— Что вы хотите? — севшим голосом спросил Малинко.

— Подойдешь с нами к двери кассы и скажешь пароль. Ты ведь называешь его, чтоб тебе отперли дверь?

— Называю.

— Вот и ладненько.

Автомобиль остановился метрах в пятидесяти от дома со сберкассой на первом этаже.

— Синий, бери обрез, — приказал главарь и пихнул в спину инкассатора. — За мной! И чтоб все натурально было, понял?

Подсчеты были закончены. Небольшую сумму для начала следующего трудового дня Антонина заперла в сейфе. Все остальные деньги женщины разложили в пачки, стянули и заклеили их бумажными лентами, уложили в специальный брезентовый мешок и опечатали.

— Опаздывают, — не то спросил, не то посетовал милиционер.

Стрелки часов действительно показывали восемь часов двадцать минут. Однако пятиминутное опоздание никого не насторожило. Мало ли что могло произойти по дороге от центральной кассы до городской окраины. Тут тебе и ремонт улиц, и установка новых светофоров, и регулярное прохождение колонн немецких военнопленных, задействованных на различных работах.

Внезапно послышался стук в запертую дверь. Милиционер и женщины, находившиеся внутри отделения, встрепенулись и замерли.

Этот стук был им знаком. Именно так каждый вечер обозначал свой визит инкассатор Малинко. Но почему-то никто не услышал звук подъехавшего автомобиля. Обычно все начиналось с него.

Женщины оставались за стеклянной перегородкой, а милиционер осторожно подошел к двери.

— Кто? — громко спросил он, не отпирая замка.

— Азия! — послышалось в ответ.

Милиционер расслабился, обернулся к женщинам.

— Свои.

Хрустнул механизм замка, лязгнула щеколда. Дверь отворилась.

В тот же миг сотрудник милиции глухо вскрикнул, согнулся пополам, качнулся и шагнул назад. Толкая перед собой инкассатора Малинко, в сберкассу ввалились три мужика в неприметной одежде, рослые, явно знающие, зачем пришли. Один, судя по внешности, был башкиром или татарином. Второй, молоденький, страдал от зубной боли. Третий чуть задержался у входа, воровато огляделся по сторонам.

Увидев, что милиционер корчится от боли, а по полу разливается лужа крови, Шурочка взвизгнула и вместе с подругой шарахнулась в сторону небольшой подсобки, где женщины оставляли верхнюю одежду, кипятили чай.

Однако властный окрик заставил их остановиться:

— А ну стоять! Все бабки на полку, живо!

Один из бандитов подлетел к перегородке, разделяющей помещение, и резким ударом локтя разбил стекло.

— Что вы делаете?! — закричала Антонина. — Немедленно прекратите!

Однако то, что произошло в следующую секунду, заставило смелую женщину замолчать и выполнить все требования вооруженных налетчиков.

Человек, вошедший в сберкассу последним, был самым возрастным из этих бандитов. Рослый, сутуловатый, лицо угрюмое с широким расплющенным носом. Проходя мимо инкассатора Малинко, он почти без замаха всадил нож в его шею.

— Шевелись, росомаха! — прикрикнул то ли башкир, то ли татарин и подал через разбитую перегородку кирзовую хозяйственную сумку.

Покачиваясь на неровных подмосковных дорогах, «Опель Блиц» держал курс на совхоз Заречье.

После того как бандиты завершили дело в сберкассе на Дворцовой, Сыч велел Рогуле ехать на дачу, расположенную в густом лесу, неподалеку от этого совхоза. Он сделал это неспроста. Заречье находилось в противоположной стороне от Сокольников. Мусора ни за что не станут искать их тут. Здешние места вообще были тихими и малообжитыми. Вроде и до Москвы недалеко, каких-то полчаса на машине, и ты уже на западной окраине города. А ежели отойти на полсотни шагов от дачного забора, то немудрено и заплутать в чаще.

В совхоз бандиты приехали затемно. Просвечивая пустынный переулок единственной фарой, автобус докатился до последнего дома и остановился против глухих деревянных ворот. Дверь открылась, из темного нутра высыпали Полушка, Жига и Синий, держащийся за опухшую щеку. Сообща они справились с тяжелыми створками ворот. «Опель» раз-другой фыркнул, заполз во двор и остановился. Мотор смолк, фара потухла.

В левой части обширного участка стоял деревянный одноэтажный дом, довольно большой, но приземистый. Поэтому увидеть его с улицы из-за высокого забора было невозможно. В глубине, на границе с густым лесом, имелись баня, сарай с запасом дров, колодец, беседка — все, что необходимо для тихого и спокойного отдыха.

Сыч, Татарин и Вофти-Тофти вышли из автобуса последними. Татарин, отвечавший за воровскую кассу, держал в руках большую кирзовую сумку, набитую деньгами.

— Мокрое дело у нас вышло, — проворчал Вофти.

Татарин потряс сумкой и сказал:

— Да, наследили немного, зато и куш урвали знатный!

— Мочить надо было всех. Ради чего мы там баб живыми оставили?

— Не пыли, — осадил его Сыч. — У нас теперь две дорожки. Надолго залечь на дно, чтоб о нас и думать забыли. Или подрубить самых расторопных мусоров, которые землю будут рыть и на хвост нам присядут.

— Это как же? — Татарин нахмурил густые брови.

— Думаю, для этой роли Синий сгодится.

Вофти с сомнением протянул:

— Синий? Да он прошлую ночь на стену лез от зубной боли. Ему бы клык дернуть щипцами, чтоб не мучился.

Главарь направился к крыльцу дома.

— Не будем ничего дергать, — проговорил он на ходу. — Есть у меня одна мыслишка. Айда за стол. Там все и обмозгуем.

Глава 8

В этот вечер по управлению дежурил майор Белецкий, человек бывалый, опытный. Получив по телефону информацию о вооруженном грабеже в сберкассе на Дворцовой набережной, он быстро сообразил, кто занимается оперативной разработкой подобных преступлений, и позвонил Старцеву. Тот выслушал дежурного, поднял по тревоге свою группу и уже через полчаса был на месте.

Дежурный наряд, прибывший первым из ближайшего отделения милиции, как ему и полагалось, до приезда оперативников ничего не трогал, произвел первоначальный осмотр, обнаружил метрах в пятидесяти от сберкассы пустой инкассаторский автомобиль. Его водителя нигде не было.

Врачи вызванной кареты «Скорой помощи» тоже оказались не у дел. Милиционеру и инкассатору, убитым бандитами, они помочь ничем не могли, лишь констатировали смерть, наступившую от проникающих ножевых ранений. До приезда сотрудников МУРа они занимались женщинами, работницами сберегательной кассы, отпаивали Шурочку настойкой валерианы, уговаривали Антонину, нервно курящую у открытой форточки, не переживать и взять себя в руки.