Николай Леонов - Личное дело сыщика
– Это что же, я, по-вашему, могу вот так просто с незнакомым мужчиной отправиться вечером гулять?
– Но я же могу сделать это с незнакомой женщиной. Я вижу, мы нравимся друг другу. В противном случае я бы и не начал этот разговор.
– Несмотря на интеллигентную внешность, вы наглый, самоуверенный тип.
– Вы даже и не подозреваете, насколько наглый. – Гуров взял ее за руку, и они вошли в гримерную. – Здесь удобнее разговаривать.
– В коридоре же никого нет. – Она снова улыбнулась.
– И все же здесь обстановка располагает к беседе.
– Извини, Лева, у меня нет времени. А я еще должна подготовить пятьдесят костюмов. У него сегодня всего две песни, но шику… до небес.
Тут Гуров вспомнил, что и сам должен удалиться, для того чтобы обеспечить прикрытие молоденькой проститутке, но разговорить костюмершу необходимо, она наверняка сможет рассказать много интересного о Маревском.
– Ну что ж, тогда давайте договоримся, что я зайду за вами через час после концерта. А вы будете ждать меня здесь. Надеюсь, за это время все уляжется и народ разъедется по домам.
Она явно колебалась, и Гуров позволил себе невинный поцелуй.
– До вечера, принцесса.
«Разговоров и обниманий наверняка будет достаточно для того, чтобы вытянуть из костюмерши все, что мне требуется, к тому же и от Марии не надо будет глаза прятать», – успокоил он себя.
* * *Выйдя на улицу, Гуров направился к машине:
– У меня мало времени. Нельзя ли прибавить, Анатолий Иванович?
Усач кивнул, и «Волга» побежала по московским улицам настолько живо, что Гуров вспомнил русскую пословицу: «Тише едешь – дальше будешь».
Верочка ждала его на своем любимом месте: рядом с проходным двором недалеко от «Белой пены».
– Знаю, я опоздал, – покаялся Гуров, как только она села в машину.
– Ой, – взволнованно выдохнула Вера. – Я всю ночь не спала, все думала, как это будет. Ведь это, должно быть, здорово – выступать на сцене, себя показать, на мир посмотреть.
Гуров промолчал, не желая поддерживать наивные восторги.
– Значит, так, – начал он, – если тебе в прямой или косвенной форме предложат вступить в половую связь – не соглашайся. Я понимаю, что для тебя это раз плюнуть, но мне надо, чтобы эти люди не подозревали, чем ты время от времени зарабатываешь себе на жизнь. Ты меня понимаешь?
– Я и не собиралась ноги раздвигать. Это что, может быть необходимо?
– Может, это и необходимо, но делать тебе это необязательно.
– Но если от этого зависит моя карьера, я готова.
Гуров стал объяснять ей заново:
– Послушай, Вера, я хочу, чтобы ты предстала перед ними как девочка, а не как проститутка, в твоем возрасте ведь далеко не все ведут активную половую жизнь.
– Да что вы говорите! – воскликнула она, будто он нанес ей серьезное оскорбление. – У нас в классе все уже давно друг с другом перетрахались. А этот, учитель физики! Он всех наших девочек держит на одних четверках, хотя на самом деле они ничего не знают, кроме цен на презервативы в ближайшем магазинчике.
– Сделай все, как я тебе говорю, – Гуров достал из бумажника еще две сотни. – Запомни, ты девственница.
– Какой ужас. – Она взяла деньги.
– Веди себя спокойно. Если тебя повезут из студии звукозаписи, я последую за тобой.
– Ну просто агент 007.
– Купальник не забыла?
– Вы хуже моих родителей. – Она раскрыла пакет, демонстрируя красные «низ» и «верх».
Он высадил ее в двух кварталах от студии звукозаписи, дабы девочка пришла на собеседование одна. Ее никто не прикрывает. Делайте с ней все, что хотите. Лев Иванович не был уж настолько черствым сухарем, чтобы не понимать отвратительность ситуации: он подставлял одну девочку ради того, чтобы найти другую.
Попрощавшись с «подсадной уткой» и пожелав ей удачи, полковник не спеша выкурил сигаретку, взглянул на часы и, убедившись, что прошло пять минут, двинулся на выбранный заранее наблюдательный пункт.
С крыльца студии звукозаписи заметить сидящего за кустами на лавке мужчину в темно-сером костюме было практически невозможно.
Слегка прищуривая глаза – солнышко не давало покоя, – Лев Иванович сидел и ждал у моря погоды. Полчаса тянулись довольно долго, а когда они прошли, сыщик начал нервничать.
«Послал девчонку к мудакам. Что ты будешь делать, если она теперь вообще никогда оттуда не выйдет?»
Черного хода в этом здании не было, вывести ее незаметно не могли. Разве только через чердак?
Девушка показалась на улице в сопровождении двух мужчин. Один из них был среднего роста, худощавый, с черными длинными волосами, забранными сзади в конский хвост. Второй имел вид человека интеллигентного, много времени проводящего за письменным столом или перед компьютером. Сутулый, в очках. Загаром так и не обзавелся. Видимо, это Борис и есть.
Поднявшись, Гуров поспешил к машине, припаркованной неподалеку.
Троица тем временем садилась в новенькую «Ауди» малинового цвета, направляясь, по глубокому убеждению Гурова, к концертному залу «Россия». Ее повезли к пахану. Маревский должен сказать свое веское слово. «Да» или «нет».
Сев в машину, сыщик поторопил водителя.
Тот справился с задачей и вскоре сел на хвост резво бегущей по московским улицам «Ауди».
– Бандиты? – усмехаясь, осведомился Анатолий Иванович.
– Не исключено, – произнес Гуров настолько мрачно, что водителю расхотелось шуточки шутить.
– Держись от них на две, на три машины. Упаси бог, что-то заподозрят.
К удивлению Гурова, вместо того чтобы отправиться в центр столицы, «Ауди» вышла на Варшавское шоссе и увеличила скорость.
Анатолий Иванович вопросительно посмотрел на полковника.
– Поотстань немного. Но из виду выпускать не надо.
– Куда это они собрались? – пробормотал водитель.
– Скоро узнаем. Для этого мы их и топчем, как петух курицу.
Вышли на Московскую кольцевую дорогу и отправились на восток, в сторону Каширского шоссе. Лес обступил трассу с двух сторон, и, если бы не синее небо, врывающееся в окна автомобиля, можно было подумать, что они едут по зеленому тоннелю. Гуров одернул себя. Очередная дурь, о чем я все время думаю сегодня? Надо сосредоточиться на работе.
– Они сворачивают.
– Едем, – распорядился Гуров.
Он на месте этих мужиков давно заметил бы, что за ними «хвост». А они ведут себя спокойно пока. Вышли на Каширское шоссе. Поворот к деревне Апаринки, туда ушла «Ауди», пришлось пропустить.
– Метров сто вперед, затем разворачивайся и за ними.
Дорога стала похуже, но тем не менее асфальт. Впрочем, сентябрь выдался сухой, так что и проселочная дорога не была бы препятствием. Добраться бы только до этой «Ауди».
– Едем в деревню? – Водитель выехал из перелеска в поле.
Гуров повертел головой. Открытая местность позволяла видеть дорогу на пару километров вперед.
– Ты их видишь? – спросил полковник, заранее зная ответ.
– Может, под гору ушли?
Впереди действительно обозначился резкий спуск, а затем подъем. Глаза полковника вцепились в ландшафт в надежде, что сегодня не самый плохой день в его жизни.
И действительно, малиновая иномарка поднялась в горку и стала видна Гурову и водителю. Еще немного, и они въедут в поселок.
Въехав в деревню, сыщик попросил притормозить около первых попавшихся бабушек.
Старушки сидели на лавочке и лузгали подсолнух.
– Красная машина не проезжала? – спросил Гуров через опущенное стекло.
Одна из четырех, на вид самая молодая, соизволила махнуть рукой в сторону. Дело в том, что полковник вклинился в обсуждение последней серии мыльной оперы, обычно в такие минуты женщины ничего не видят и не слышат, кроме себя самих. Здесь же случилось чудо: на заезжего господина отреагировали.
– Спасибо, – поблагодарил Гуров.
Вся деревня Апаринки – одна улица и несколько десятков домов. По расчетам Гурова, времени мужикам должно было хватить на то, чтобы въехать во двор какого-нибудь дома и скрыться от глаз сторонних наблюдателей.
Проехав в один конец и не заметив следов «Ауди», Гуров поставил машину с водителем на прикол у самого крайнего дома – эдакий двухэтажный бастион из белого кирпича, обнесенный забором, а сам пошел в деревню, наказав Анатолию Ивановичу звонить по сотовому Крячко и бить тревогу, если он не появится через тридцать минут.
Проверив пистолет, Лев Иванович пошел по дороге в самый центр деревеньки, где приютился единственный магазинчик, торговавший хлебом и бакалеей.
Гуров заставил себя собраться и сосредоточиться. Ему нужно было определить, в какой из дворов только что заехала машина. Позволить себе шляться туда-сюда он не мог. Они уже знают его по прошлому визиту Веры. Теперь, если его опознают, девушке начнут задавать ненужные вопросы.
Из-за двухметровых заборов Гуров мог видеть лишь чердаки домов или вторые этажи. Никакими шикарными коттеджами в этом поселении и не пахло. Одно– и двухэтажные дома сменяли друг друга, отметая мысли о зажиточности местных обитателей. У кого-то домик выглядел поухоженнее, у кого-то понеряшливее, но по сравнению с московскими воротилами местные жители существовали где-то глубоко внизу.
