Аркадий Адамов - «След Лисицы»
Машина рванулась и, ковыляя по взрытому грунту, выехала на узкую асфальтированную дорогу.
Когда подъехали к музею, начинало темнеть, но фонари на улице еще не зажигались.
Игорь не спеша прошелся перед домом раз, другой. Окна музея были освещены, там, видно, еще были посетители, за занавесями мелькали их тени.
Прохожих на улице было мало. Изредка проезжали машины, то и дело подсвечивая фарами себе дорогу.
Игорь огляделся, соображая, что бы предпринять.
На противоположной стороне улицы у ворот какого-то дома он заметил две человеческие фигуры. Что это за люди, разглядеть в сгустившихся сумерках было трудно. «Небось дворник с кем-нибудь стоит», — равнодушно подумал было Игорь, но тут же мелькнула новая мысль. «Дворник! А кому в первый весенний солнечный день и быть на улице, как не дворнику? Чем бы только напомнить ему тот день?» Игорь стал перебирать в памяти события того дня на этой улице или вблизи нее, которые могли бы привлечь внимание. Драки не было, автомобильной аварии, пожара, киносъемок, митингов — тоже. Что еще?
На полутемной улице вдруг вспыхнули фонари, далеко убежали две светящиеся цепочки ярких бусинок, и улица преобразилась, дома словно сбросили с себя серую накидку, и силуэты их приобрели цвет.
Игорь невольно поднял глаза и посмотрел на сияющий шар над готовой, на высокую, покосившуюся мачту, с которой этот шар свисал, и вдруг вспомнил… Ну, конечно! В тот день грузовая машина чуть не своротила этот столб! И мальчишка шофер не мог дать задний ход, так растерялся. Игорь вспомнил болтливого старичка, сидевшего вот тут, на скамейке, в мятой шляпе и красном шарфе, с которым шутил Виталий. Надо того старика найти!
Дворник с противоположной стороны улицы — а один из двух людей там действительно оказался дворником — сказал:
— Он теперь, считай, каждый божий день на солнышке греется, пенсионер этот. Его Прокофьевичем звать. Вон из того дома приходит, — он указал на угловой дом и тут же полюбопытствовал: — На что он вам?
Игорь объяснил.
— Точно, — подтвердил дворник. — Было такое. Сам видел. А вот гражданка такая с девочкой… — он задумчиво посмотрел на него. — Вроде припоминаю… Я как раз с Прокофьевичем беседу вел, как, мол, женщин в космос посылать. А тут эта стрекоза с бантом как раз и бегает. Я Прокофьевичу и говорю, значит: во, мол, какие сейчас получаются! Картинка! А он мне отвечает: «Но и мамаша, гляди, брильянт». Ну, я ему, конечным делом, пояснил, что тут оправа одна. Видали мы таких.
— Это где же вы таких видали? — заинтересованно спросил Игорь.
— А я, милый, считай, года два в гардеробе при ресторане высшего разряда служил. Всякого навидался. Потому у меня даже одно сомнение вошло.
Дворник загадочно умолк. И Игорь нетерпеливо спросил:
— Ну, что за сомнение?
— А то, что на мамашу тот брыльянт никак не похож.
— Не похож?
— Нипочем.
— Ну, и что этот бриллиант делал?
— Гуляла себе. Вроде бы просто так.
— Что значит «вроде бы»?
— А то и значит. Потом мне, правда, уйтить пришлось. Дерева привезли во двор. Высаживать, значит.
— Да, накидали вы мне загадок, — улыбнулся Игорь. — Спасибо.
— А чего? Вся жизнь в загадках устроена, — философски заметил дворник. — Однако разгадываем помаленьку.
Только сейчас Игорь вспомнил, что машина все еще ждет его за углом, и бегом пересек улицу.
— Коля, ты меня извини, — запыхавшись, сказал он шоферу. — Тут такое дело, Коля. В общем, ты езжай. Я останусь пока.
— Слушай. С утра ведь мотаемся, — сказал шофер. — Обед уже на ужин съехал. Сам о себе не подумаешь, никто о тебе не подумает.
— Ладно, Коля, жми, пока и ужин твой не съехал, — засмеялся Игорь. — А я со своим начальством полажу, — он взглянул на часы. — Оно как раз Димку сейчас укладывает.
Машина взревела и, мигая красным угольком сигнала, скрылась за поворотом.
Игорь жадно закурил и направился через улицу к угловому дому.
«Интересно поворачивается все, — думал он. — Что же это за бриллиантик и чего он тут делал?»
Старика Прокофьевича ему указали не сразу. Пришлось побывать не в одной квартире. И Игорь устало шагал с этажа на этаж, пока, наконец, ему не посоветовали пройти в другой дом, стоявший в глубине двора.
— Он тоже значится под нашим номером, — пояснили Игорю в последней квартире. — Называется строение номер два. Может, там.
Идя по темному двору, еле освещенному одинокой лампочкой на столбе возле детской площадки, Игорь сердито думал: «Куда этот проклятый старикан запропастился? Может, завтра уж его разыскать?» Игорь чертовски устал. Двенадцать часов на ногах! И нестерпимо хотелось есть. Голова шла кругом от бесчисленных разговоров и калейдоскопа людей, промелькнувших за день. Визит к господину Крагеру казался сейчас таким далеким, словно он был неделю назад. «И людей уже неудобно тревожить». Игорь взглянул на светящийся циферблат часов. Было около десяти.
Игорь в нерешительности остановился. В этот момент раздался топот ног, мелькнули какие-то тени, и перед ним неожиданно выросли два паренька.
— Дяденька, вы старичка одного ищете? — тяжело дыша, спросил один из них.
— Прокофьича? — добавил другой.
— Именно, — улыбнулся Игорь. — Знаете такого?
— Не. Но мы его вам вмиг найдем, — сказал первый из пареньков. — Там Славка живет, — он кивнул на дом, к которому шел Игорь. — Он всех наперечет знает. — И застенчиво добавил: — А вас я видел.
— Где же ты меня видел?
— В милиции. Меня товарищ Лосев вызывал. Пистолет еще показывал, — охотно пояснил паренек. — А зовут меня Коля. А его, — он показал на приятеля, — Володька.
Через несколько минут был вызван Славка. Он, правда, тоже не смог вспомнить старичка Прокофьевича, но тут же сослался на всезнающего Витьку.
В конце концов Игорь во главе с шумливой оравой мальчишек позвонил в квартиру, где молодая, изрядно напуганная женщина сказала:
— Это мой отец. Зачем он вам?
— Мне его только спросить об одном деле надо. И, ради бога, извините за такое вторжение.
Женщина улыбнулась.
— Пожалуйста. Но он ушел в кино.
— В кино? — огорченно переспросил Игорь.
Вид у него был такой расстроенный и усталый, что женщина сочувственно сказала:
— Да он скоро придет. Муж его соблазнил. Я не смогла, так чтоб билет не пропал. Вы подождите. — И, взглянув на ораву ребят, нетерпеливо переминавшихся с ноги на ногу и возбужденно шушукающихся, добавила: — Только эти пусть домой идут. Небось матери уже с ног сбились.
Ребята возмущенно загалдели, но Игорь, улыбаясь одними глазами, строго приказал:
— Хлопцы, домой! Дисциплина в нашем деле прежде всего. Всех вас запомнил, всем спасибо. Остальное потом. Марш!
Мальчишки наперебой попрощались и галдящей оравой скатились вниз по лестнице.
Женщина провела Игоря в комнату, усадила к столу под большим оранжевым абажуром и сказала:
— Вы уж меня извините, мне дочку купать надо.
И вышла.
Игорь почувствовал, как слипаются глаза, и тут же ощутил режущую боль в желудке: есть хотелось зверски. Внезапно он вспомнил о свертке в кармане. Но доставать его и разворачивать было неудобно: женщина могла зайти в любой момент. Игорь сунул руку в карман, разорвал газету и, нащупав хлебный мякиш, отломил кусочек и поспешно направил в рот.
То и дело оглядываясь на дверь и прислушиваясь, он отправлял в рот кусок за куском, все дальше разрывая газетную обертку. Вскоре попался кусочек колбасы, потом сыра, потом опять пошел хлеб. Никогда еще все это не казалось Игорю таким вкусным. Теперь он боялся только одного: чтобы старик не вернулся из кино слишком рано.
Прокофьевич появился даже позднее, чем требовалось. Игорь давно уже съел до крошки все, что было в кармане, и нечеловеческими усилиями заставлял себя бодрствовать. Но когда увидел знакомую тщедушную фигуру в помятой шляпе и красном шарфе — старик даже не разделся в передней, так заспешил, узнав, что его дожидаются, — сонливость у Игоря мгновенно исчезла.
— Помню я эту дамочку, помню, — усмехнулся Прокофьевич. — И девчушку тоже. Гуляли себе.
— Потом в музей пошли?
— Кто их знает… Я вскорости домой двинулся.
— И все? — упавшим голосом спросил Игорь. — И больше ее не видели?
— Больше не видел.
— Та-ак…
Цепочка порвалась. Целый день беготни, поисков, разговоров оказался потраченным зря. Завтра все придется начинать сначала.
Игорь тяжело вздохнул.
Старик сочувственно покосился на него и, помолчав, спросил:
— Мало, видать, тебе всего этого?
— Всего и нет ничего, — усмехнулся Игорь.
— Ну, знакомую одну, кажись, встретила, пока гуляла.
Игорь насторожился.
— Какую знакомую?
— Говорю — «кажись», — поднял палец Прокофьевич. — Потому не разговаривали они. А так, улыбками поменялись, и та в музей вошла.
