Алексей Макеев - Рандеву с петлей на шее (сборник)
– Каким делом? Сам говоришь, на работе делать нечего.
– Увлечение какое-нибудь найди. Бассейн, бильярд, вышивание крестиком! В качалку пойди, в конце концов! Не все ж деньги зарабатывать, нужно и тратить. На себя. Как говорится, полюби себя сам – и тебя полюбят другие. Это я недавно на сайте прочитал каком-то психологическом. Жена у меня читала, страничку оставила открытой.
– Ты лучше скажи, что с Настькой делать? – деловито спросил Алексей.
– Вот, в тебе проснулся природный практицизм. Молодец, уважаю! Что делать? Думаю, гони ты ее взашей! Все, любовь прошла, завяли помидоры, «бабки» кончились. Все равно ты ею уже переболел. Переболел ведь?
– Ну да. Теперь только напряги пошли. Да и Ритка про нее узнала, скандал был…
– Ну, ты тоже додумался – на своей квартире ее поселить! Странно было бы, если б она не узнала! К тому же квартира почти Маринкина! Она же это как святотатство воспримет, ты что!
– Ну да… Слава богу, пока дети не знают. Кристинка на сторону матери сразу встанет, Маринка вообще проблемная… Черт знает, что выкинуть может. Костя? Ну, Костя, может, спокойнее отреагирует, хотя… Сыновья, знаешь, порой больше дочерей за мать обижаются. Блин, вот мне еще этот геморрой! – выругался Водопьянов.
– Ладно, хватит причитать, разруливай поскорее, и все на свои места встанет. Ритка тебя простит – куда ей деваться? Столько лет прожили, трое детей. Тем более она баба не бешеная, поплачет в одиночку и успокоится.
– Ага! – скептически отозвался Водопьянов. – Зато месяцами потом дуться будет, отмалчиваться, а меня это просто вымораживает! Уж лучше бы прооралась и успокоилась. Как Кристинка. Та вспыхнет, накричит, а через пять минут уже улыбается – папуль, пойдем чай пить.
– Слушай, ей же уже двадцать в этом году будет, да? – припомнил Бортников, удачно переводя тему на детей и отвлекая таким образом Водопьянова от мрачных мыслей.
Прием сработал: Алексей сразу оживился и принялся рассказывать о Кристине, попутно упоминая Марину и Костю. Чувствовалось, что детей он искренне любит и не делит на своих и чужих, даже таких взрослых. Особенно волновала его судьба Марины, у которой из-за врожденного заболевания были проблемы в общении, в том числе и с противоположным полом. Но сейчас, кажется, они решились, потому что у нее появился ухажер. И они даже собираются пожениться.
О последнем факте Водопьянов сообщил как-то озабоченно.
– Так это же здорово! – воскликнул Бортников. – Глядишь, все и сложится у нее, а вы с Риткой переживали!
– Не знаю, не знаю… – вздохнул Водопьянов. – Я почему за нее боюсь, Гриша? Она ведь инвалид. Но – при деньгах! Понимаешь? Как бы не подцепил ее какой-нибудь урод в корыстных целях. Будет потом обижать. А ей нервничать нельзя, с сердцем плохо делается. Вдруг вместо счастья несчастной на всю жизнь останется?
– А ты видел этого жениха? Что он собой представляет?
– Да очкарик какой-то невразумительный! – махнул рукой Водопьянов. – Денег от такого не дождешься! Будет всю жизнь в каком-нибудь НИИ штаны протирать!
– Да ладно тебе! Подумаешь, очкарик!
– Да не в том дело, что очкарик… – начал было Алексей, но Бортников перебил его:
– Ты не забывай, что у нее очередь из кавалеров на лестнице не стоит! А она – женщина, для нее это важно. Так что… Леша, без обид, но тут, как говорится, женихами не разбрасываются!
– Ладно, – проворчал Алексей. – Посмотрим.
– Ну, ожил, повеселел? – подмигнул ему Бортников. – Рано еще себя хоронить, а?
– Да рано, рано. Я уже практически в порядке.
– Ну, вот и славно, тогда я поехал. А ты давай спать ложись, завтра отоспишься и домой возвращайся. Тебе сейчас лучше одному не оставаться.
– Я так и собирался, – мотнул головой Алексей. – Завтра приеду на работу, Леша.
– Ну давай, – пожал плечами Бортников. – Я не возражаю.
Водопьянов проводил друга до ворот и, когда тот отъехал, вернулся к дому и присел на кирпичное крыльцо. Ночью стало прохладно, но после выпитого он не ощущал холода. Посидел некоторое время, с наслаждением втягивая ноздрями свежий воздух, после спиртного казавшийся особенно вкусным. И только когда почувствовал пробиравшийся под одежду ветер и покалывающие мурашки, поднялся и вошел в дом.
В бутылке оставалось еще немного водки. Алексей вылил ее в рюмку, допил и устроился в углу перед камином в кресле-качалке, завернувшись в мягкий плед. Неторопливо раскачиваясь, он погрузился в дремоту, из которой его вывел прозвучавший звонок в ворота…
– То есть вы уехали из Лесного около двенадцати ночи, оставив Водопьянова одного в более-менее успокоенном состоянии? – кивнул Гуров, когда Бортников закончил.
– Ну да, так все и было.
– И больше не возвращались?
– Нет, зачем? Я поехал домой, у меня и так там жена одна. Я стараюсь ее одну надолго не оставлять – она скоро родить должна. Тридцать пять лет, первая беременность, сами понимаете.
– Понятно. Вам кто-нибудь встретился по дороге?
– Встретился, – улыбнулся Бортников. – Вы. Помните? Это было примерно в половине первого ночи. Так что вы в некотором смысле мое алиби! Сам полковник МВД! Железное алиби!
– Ценю ваше чувство юмора, Григорий Дмитриевич, – улыбнулся в ответ Гуров. – Но если бы все было так просто… Я имел в виду, встретился ли вам кто-нибудь в Лесном? До того, как вы выехали на трассу?
– В Лесном? Да я внимания не обратил… Вроде бы нет.
– А вообще, народу много было в поселке? Ну, многие дома были освещены?
– Да, многие, – подтвердил Бортников. – Там же не только дачи, некоторые круглый год живут, так что людей хватает.
– Ас кем-нибудь из соседей по даче Водопьяновы общались? Или сам Алексей?
– Я знаю, что у них были приятельские отношения с Лазаревыми. Это соседи по даче, их дом справа от Водопьяновых.
– Что за Лазаревы? Что они собой представляют?
– Обычная семья, – пожал плечами Григорий. – У мужа адвокатская контора, мы к его услугам прибегали несколько раз. Жена – психолог. Взрослый сын живет отдельно.
– А вчера они были на даче?
– По-моему, свет у них не горел, – наморщив лоб, ответил Бортников.
– Имя-отчество Лазарева можете назвать? И московский адрес? – Гуров достал записную книжку.
– Владимир Павлович. Домашнего адреса не знаю, знаю только адрес конторы, это на Сухаревке. А вам-то зачем?
– Ну, дополнительные свидетели не помешают, – записав все данные, сказал Гуров. – Григорий Дмитриевич, а вы сообщили об этом следователю из комитета?
Бортников замолчал и помрачнел. Гуров так же молча ждал от него ответа.
– Нет, – наконец проговорил Бортников, отвернувшись к окну.
– Почему?
– Потому что… Потому что, если им надо, пусть сами выясняют! – огрызнулся Бортников. – А я ни в чем не виноват.
– Вы сделали большую глупость, Григорий Дмитриевич, – покачал головой полковник. – Во-первых, они это выяснят, не сомневайтесь, причем очень легко и скоро. И тогда с вами будут разговаривать уже по-другому. Отношение к вам будет иное, понимаете? Появятся основания для задержания.
– Но я ни в чем не виноват!
– А вот это пока не установлено доподлинно, – возразил Гуров.
– Черт, вот я как раз не хотел, чтобы меня задерживали, потому и умолчал! Я же говорю – у меня жена беременная, нельзя ее одну оставлять. А если бы меня забрали?
– Могли и не забрать, – возразил Гуров. – А теперь заберут обязательно.
Бортников растерянно посмотрел на дверь, как будто сейчас в кабинет должны были ворваться автоматчики.
– И что же делать? – спросил он. – Может, уехать?
– Даже не вздумайте! – резко воспротестовал Гуров. – Это будет практически признанием вины. СК не станет долго заморачиваться, возьмет вас по «горячим» следам и начнет давить и выжимать признание. Могут и вовсе передать дело в суд, а там уж, как говорится, как повезет. Может, вас и не посадят, но нервы помотают изрядно. К тому же продлится это долго.
– И что же делать? – растерянно повторил Бортников.
– Ну, пока ответьте на мои вопросы. – Гуров посмотрел на часы. Он понимал, что СК может нагрянуть сюда в любую минуту, как только им станет известно, что Бортников был в Лесном прошлой ночью. Время терять не следовало, и Лев спросил: – А у вас самого есть предположения, кто мог убить Водопьянова?
– Понятия не имею, – тут же ответил Бортников.
– Могут это быть профессиональные проблемы? Конкуренты, к примеру?
– Да вы что! – засмеялся Бортников. – Во-первых, с конкурентами мы так или иначе знакомы, общаемся. Из тех, что представляют значимость на рынке, я со всеми знаком. Вполне адекватные люди, не бандиты, не убийцы. Во-вторых, зачем убивать кого-то из конкурентов? Наша фирма ведь все равно продолжает функционировать! И потом – на даче, ночью… Никто и не знал, что он туда поедет, только свои. И впустить ночью в дом он мог только своего. Вот и получается, что я ответил на ваш вопрос.
