Никита Филатов - Снова майор Виноградов
— Здесь деньги. По-моему, должно хватить — и в кассу, и вам, и на прочее.
Если клиент рассчитывал, что Владимир Александрович тут же бросится пересчитывать гонорар, его ждало разочарование. Адвокат лишь кивнул и сделал невыразительный жест в сторону двери:
— Наша бухгалтерия валютой не принимает.
— Мне сбегать — перевести в рубли? — поинтересовался господин Холодовский.
— Нет, я сам. Здесь рядом обменный пункт. — Достоинство соблюдать необходимо, но никогда не следует зарываться.
Мужчины вышли из комнаты для посетителей: впереди Аркадий Юрьевич, вновь на глазах превращающийся в добродушного медвежонка, а за ним — Виноградов.
— Уже закончили? — оторвалась от телефона Катя.
— Да, спасибо.
Двое коллег, подошедших в контору по своим делам, не без любопытства смотрели, как Владимир Александрович с клиентом направляется к выходу.
— Привет!
— Добрый день. Я сейчас вернусь…
Еще одна молодая, но представительная женщина-адвокат что-то растолковывала с Гражданским кодексом в руках угрюмому пенсионеру в шляпе. Словом, жизнь юридической консультации постепенно входила в привычный ритм…
Прежде чем выйти на улицу, господин Холодовский остановился и придержал спутника за рукав. Понизил голос почти до шепота, так, чтобы слышали только они двое:
— Нет ничего опаснее беспредела… Не важно — воровского, бандитского, милицейского! Одни совершают преступления, другие их ловят и сажают — это ведь честная игра, правда? Но когда противник не соблюдает правил, рано или поздно появляется желание просто разом смахнуть все фигуры. Понимаете?
— Кажется, да.
— Надеюсь. — Аркадий Юрьевич взялся за ручку двери:
— Мы-то всегда успеем уехать… А вам здесь жить. Поверьте, это страшно, когда страна превращается в залитую кровью пустую шахматную доску.
— Всего доброго!
— До свидания! Провожать не надо, простудитесь.
Когда дверь закрылась, Владимир Александрович подмигнул Кате и устремился обратно, в приемную для посетителей. Все-таки деньги в конверте были большие и оставлять их без присмотра не стоило даже в юридической консультации.
Глава вторая
Нет приятнее занятья,
Чем в носу поковырять.
Всем ужасно интересно,
Что там спрятано внутри.
А кому смотреть противно,
Тот пускай и не глядит.
Мы же в нос к нему не лезем,
Пусть и он не пристает.
Григорий ОстерЛюдей было приказано любить…
Начиная со знаменитой перекраски стен в милицейских кабинетах, каждая установка нового начальника главка быстро и профессионально доводилась личным составом до полного идиотизма.
И это в конце концов принесло свои плоды.
Впрочем, сотрудники ГУВД успокоились окончательно только после того, как генерал вывел на улицу так называемых городовых, немедленно получивших от народа за свои красные шапочки прозвище Мухоморы.
— Слава Богу! — перекрестились коррумпированные милицейские чиновники, постовые и даже относительно честные опера-работяги, которым как раз больше всего и доставалось от нового руководства.
Ясно, что затея дополнить декоративное убранство Невского проспекта смешными фигурками в форме была с точки зрения общественного порядка бессмысленной и довольно дорогой. Но зато у бравого начальника ГУВД появилось свое собственное «потешное войско», и он мог теперь целыми днями спокойно играть в солдатиков, не мешая подчиненным заниматься привычными делами и делишками.
— Проходите! Присаживайтесь.
Старшего следователя звали Евгений Иванович Баянов. До пенсии ему оставалось совсем чуть-чуть, и последние десять лет подполковник Баянов вел дела только по дорожно-транспортным происшествиям.
— Доброе утро.
— Здравствуйте… Опять один? А Ратников ваш где?
Владимир Александрович развел руками:
— На больничном. Постельный режим.
— Ничего страшного, мог бы и приехать!
Виноградов укоризненно покачал головой:
— Что вы! После аварии меньше недели прошло, врачи не позволят.
— Проверим… А если я сам в адрес поеду? И допрошу?
— Тут прокуратура в соседнем здании, — напомнил Владимир Александрович. — Написать жалобу — пять минут! Копия — начальнику ГУВД…
— Вы меня только не пугайте, ясно?
Подполковник пробурчал себе под нос что-то сердитое насчет адвокатов, которые вообще неизвестно по какому праву и зачем тут ошиваются.
— Евгений Иванович, ну зачем так-то? — Виноградов достал из папки несколько соединенных скрепкой листков:
— Я со всей душой… Вот копия больничного, справка от лечащего врача с телефоном. Даже характеристики на Ратникова с места работы и из жилконторы, чтобы нам с вами потом не бегать!
— Спасибо, — хмыкнул следователь. — Нам?
Владимир Александрович улыбнулся в ответ:
— Дело будет долгое, еще не раз встретимся.
Баянов помолчал и бросил пробный шар:
— Значит, точно — это вы будете адвокатом у обвиняемого?
— У кого, простите?
— У гражданина Ратникова!
— А разве он уже обвиняемый? — изобразил удивление Виноградов. — Пока вроде свидетель… да и то — никем ни разу не опрошенный и не допрошенный, верно?
— Только не надо вот этого! — вышел из себя Евгений Иванович. — Сегодня свидетель, а завтра…
— Тогда и поговорим, ладно?
Через минуту адвокат уже прощался:
— Не любите вы людей, товарищ подполковник… Хотя ведь приказано! Думаю, начальник главка будет недоволен, если узнает.
Что ответил хозяин кабинета, Владимир Александрович уже не расслышал…
Оказавшись в полупустом коридоре следственного управления, он направился не к лифту, а совсем в другую сторону.
Постоял немного у туалета, пережидая, не выскочит ли вслед Евгений Иванович. Затем пошел вдоль дверей, отыскивая по табличкам фамилию начальника отдела.
Ага, вот она где… Постучал:
— Разрешите?
— А, привет! Подождите, сейчас я на ключ закроюсь, поболтаем.
— А есть о чем?
— Иначе бы не звонил.
Виноградов прошел к столу и уселся так, чтобы видеть хозяина кабинета.
— Не суетитесь. Расслабьтесь!
Начальник отдела закончил возню с ключами и вернулся на свое место.
— Сволочи кругом. Завидуют…
Милицейская форма на капитане Некрасове сидела безупречно и даже с каким-то особым, штабным шиком, который так нравится проверяющим из Москвы и журналистам. На случайных знакомых он неизменно производил впечатление инициативного, вдумчивого и перспективного офицера, в действительности же всего-навсего умел своевременно подстраиваться под людей и обстоятельства.
Ко всему прочему, Некрасов был жаден, похотлив и не очень умен. В свои неполные тридцать лет этот самый молодой из начальников отделов управления имел уже собственный «мицубиси-паджеро», четырехкомнатную квартиру напротив Адмиралтейства и… язву желудка от постоянных переживаний.
Занявшись делом о дорожно-транспортном происшествии, Виноградов сразу же принялся искать неформальные «выходы» на следователя. Как назло, общие знакомые все никак не нащупывались, но один из бывших клиентов подсказал неоднократно испробованный вариант.
Оказывается, начальник подполковника Баянова давным-давно был «карманным ментом» некоей полукриминальной структуры, в которую входила и фирма этого самого клиента. Владимиру Александровичу без особых проблем дали номер телефона, по которому следовало позвонить, соответствующие рекомендации — и на следующий день он уже обедал с Некрасовым в кафе неподалеку от управления.
Причем, общаясь с адвокатом, его собеседник искренне полагал, что просто в очередной раз отрабатывает свои обязательства перед хозяевами.
— Так что случилось?
Виноградов знал от источника в главке, что капитаном с некоторых пор занимается служба собственной безопасности и скоро материалы проверки лягут на стол начальника ГУВД. Впрочем, по информации Владимира Александровича, до наружного наблюдения и использования оперативно-технических средств дело еще не дошло.
А значит, напоследок Некрасова можно и нужно было использовать с максимальной эффективностью…
Хозяин кабинета вернулся на место:
— У следователя были уже?
— Тяжелый человек этот ваш Баянов, — покачал головой адвокат. — Нервный!
— Я же предупреждал.
— А толку? Да, кстати, — нате! Это аванс, как просили. Спрячьте…
Виноградов вытянул из нагрудного кармашка две стодолларовые купюры и положил их в любезно приоткрытую капитаном Некрасовым папку с гербом.
Папка тут же захлопнулась и перекочевала на противоположный край стола.
— Спасибо.
