Алексей Макеев - Капля королевской крови
Разумеется, было трудно надеяться на то, что за минувшую ночь Бородкин сможет выяснить хоть что-то дельное. Но когда часовая стрелка приблизилась к восьми, зазвонил городской телефон. К удивлению Льва, в трубке он услышал голос Амбара.
— …Так это, Левваныч, — покашливая, заговорил тот, — кой-чего уже накопалось. Значит, с мужиками разговор я завел такой отдаленный, с ухитрением, мол, чтой-то за слушок прошел насчет того, что в Шереметке каки-то хмырята неделю назад сцапали иноземца? То ли немца, то ль француза. Ну, это я чтобы туману поболе напустить. И вот тут один из моих гостев — Юрка Перец, угонщик, припомнил, что, значит, тоже про это дело знает.
— Юрка Перец? — Гуров напряг память, но ничего похожего припомнить не смог. — Что-то раньше не слышал о таком…
— Так он, Левваныч, только недавно с зоны откинулся. Сам-то он тамбовский. Там промышлял, там же и сел. А в «белокаменку» он прикатил, чтобы к какой-нибудь бригаде по угонам пристроиться. Ну, я его малость остудил. Сказал, что нынче срока дают немаленькие, уж лучше пойти куда-нибудь в сервис. Нашел ему подходящий адресок. Ну, вчера заходил поблагодарствовать — понравилось ему в сервисе. Ага! Даже пива целый «фугас» мне приволок. Во-от… А про Шереметку он вот чего слышал. Там пару месяцев назад начала промышлять команда, вроде бы из каких-то ставропольских абреков.
— И по какой же части промышляли? — Лев почувствовал, что Бородкину и в самом деле удалось найти нечто интересное.
— Да они за все там хватались. И багаж тырили, и на подставах лохов разводили, и тачки угоняли… А тут им в голову стукнуло — иностранцев пошерстить. Начали работать липовыми таксистами. Пару человек увезли на пустыри и там их обчистили. Ими тут же мен… Пардон, Левваныч, милиция… То бишь полиция занялась. Ну, они на неделю на дно залегли. А потом снова выехали на дело. Взяли одного мужичка неприглядненького — уж и брать-то не хотели, да больше никто к ним не сел. А как вывезли за город, тут и оказалось, что мужичок-то непростой. Он сам таких, как они, искал. Ну и поручил им работу — какого-то молодого англичанина взять. Типа, похищение устроить, только чтобы без крови и трупов. Заплатил по-царски. Карточку его дал, чтобы не промазали да другого не словили…
— Это все интересно и здорово, но откуда такие подробности? — спросил Лев, уловив паузу в повествовании Бородкина. — Прямо как будто кто-то ходил за ними по пятам и снимал на видео. Сам-то этот Юрка, часом, в похищении участия не принимал?
— Да не, Левваныч, «слила» ему одна шереметовская путанка, Зойка-Зайка. Хлопец он симпатявый, бабы от него без ума. А эти четверо абреков у нее несколько раз кутили. Ну а языки по пьяни развязываются — сами знаете, отчего и как… К тому ж, ежели тут же за столом еще и бабенка красивая — впечатление произвести всякому хочется. Пущай она и гулящая, и беспутная. Ну а она потом этому Юрке, случалось, много чего передавала. Так что все тут — чики-пуки и тип-топ. Брехни — ни слова. Вот куда они его дели, этого англикоса — путанка та не в курсах. Кутили-то они у нее аккурат перед тем, как его взяли. И вот с той поры она и их самих больше не видывала. Как сквозь землю провалились. То ли свалили с ним куда шибко далеко, то ли их пустили в расход как лишних свидетелей. Вот, таки дела…
Информация, полученная от Амбара, выглядела правдоподобной. Гурова особенно заинтересовало упоминание о некоем «неприглядненьком мужичке». Получалось так, что этот тип, возможно, тоже прибыл с Британских островов. И, что очень даже вероятно, каким-то образом был связан с тамошними спецслужбами. В противном случае как и откуда он смог бы раздобыть информацию о поездке Дэниэла Урриморского, замаскировавшегося под Тома Хантли?
Следовательно, некие структуры заранее знали о планах британского аристократа и решили использовать его поездку в своих целях. Но что это за цели? Например, если бы им нужно было бросить тень подозрения на Россию, то уже сейчас в западных СМИ взвыл бы целый хор голосов, повествующих о том, как «эти ужасные русские» похитили и удерживают в качестве заложника родственника Ее Величества, дабы оную шантажировать и добиваться неких политических целей.
Но реально-то в информационном плане стоит полная тишина. Даже наоборот. Обращение к российским сыщикам с просьбой найти Дэниэла пришло по закрытым для прессы каналам. Причем сами англичане настаивают на закрытости расследования. То есть если это и в самом деле какая-то серьезная провокация, то она организована весьма изощренно, с самыми непредсказуемыми многоходовыми комбинациями. Впрочем, подобные политические интриги — епархия Вольнова. А сыщикам нужно элементарно разыскать на громадных просторах России среди миллионов людей одного единственного человека — Тома Хантли — только и всего лишь.
«…Что ни говори, а самые счастливые сыщики наверняка в Монако или Лихтенштейне — всю территорию на велике можно объехать меньше чем за час. А тут… Ищи-свищи на сотнях тысяч квадратных километров! — Гуров усмехнулся. — Дело, надо сказать, неординарное. А значит, и действовать надо неординарно… Что-то надо предпринять нестандартное и нешаблонное. Но — что?!!»
В этот момент хлопнула дверь, и в кабинет вошел Станислав Крячко, довольный всем миром и, понятное дело, самим собой. Просияв, он обменялся со Львом рукопожатием и, подмигнув, жизнерадостно поинтересовался:
— Как дела? Что новенького?
Известие о том, что установлено время и место похищения Тома Хантли, а также есть фотороботы предполагаемых похитителей, его искренне порадовало. Вот о своих изысканиях говорить в превосходительных тонах он не стал, скромно поведал о встрече с отцом Владимиром и Людмилой Верховой.
Слушая Стаса, Гуров окинул его каким-то непонятным, изучающим взглядом. Тот, мгновенно уловив это непонятное настроение приятеля, тут же насторожился.
— …Лева, а что это ты на меня так смотришь, как Репин на свою картину «Приплыли»? — закончив повествование, подозрительно поинтересовался он.
Гуров, не выдержав, рассмеялся.
— Сопоставив твой безгранично счастливый вид и результаты поездки, я сделал вывод, что она у тебя удалась, но, прежде всего, в плане личном. Что, опять кого-то встретил? Да нет, можешь не рассказывать. Подробности ни к чему: сам знаешь — к «клубничке» я индифферентен. Просто ничем иным этот поток позитива объяснить не могу.
Конфузливо хмыкнув (вот дотошный черт — ничего от него не скроешь!), Стас пожал плечами и с неохотой признался, что Лев, как всегда, оказался прав. «Радар» обостренной интуиции Гурова сбоя не дал и точно засек наличие очередного романа своего излишне любвеобильного приятеля.
…Возвращение Крячко из поездки в Кострому ну никак не могло обойтись без каких-либо приключений. Всевозможные форс-мажоры его словно подкарауливали на каждом углу. Вначале ему выпало столкнуться с отморозью, бесчинствующей на трассе. На одном из долгих, малолюдных участков дороги на встречной обочине он увидел как-то не очень удачно приткнувшуюся к обочине фуру дальнобойщика. Перед носом тягача, явно перекрывая ему дорогу, стоял черный джип. При этом людей поблизости никого заметно не было.
Сразу же заподозрив, что тут дело нечисто, Станислав немедленно остановился и, достав из кобуры уже не единожды оправдавшего себя «стрижа», снял пистолет с предохранителя и поспешил к тягачу. В кабине и тягача, и джипа никого не было. И тут до него откуда-то из соседней с дорогой чащобы донеслись отзвуки чьих-то голосов. Сообразив, что неподалеку происходит какая-то не совсем пристойная разборка, он обогнул фуру и, углубившись в подлесок, крадучись двинулся в ту сторону, где, по его предположениям, могли находиться участники «стрелки».
Когда Крячко подобрался поближе, то в просветах между зеленью увидел картину весьма неприглядного свойства: к стволу осины был привязан какой-то мужчина средних лет с ртом, залепленным широким пластырем. Окружив его, в суперменских позах стояли четверо мордастых мажоров, явно не из тех семей, что побираются на паперти. Парни глумливо обсуждали варианты того, как поступить со своим пленником. Кто-то предлагал облить его бензином и поджечь. Кто-то считал куда более важным прямо здесь произвести его вскрытие, чтобы восполнить пробел в знаниях анатомии человека. Как видно, последнее мнение возобладало, и один из мажоров, достав нож с выкидным лезвием, с многообещающей улыбочкой приблизился к беспокойно задергавшемуся пленнику, который что-то пытался сказать им своим отчаянным мычанием.
Насколько Стас мог понять, о вымогательстве здесь даже не шло речи. «Вот сучата! — промелькнуло у него в голове. — Уже не знают чем заняться, так с жиру бесятся!..» Решительно шагнув вперед, он строго объявил:
— Никому не двигаться! Руки вверх! Стреляю без предупреждения!
Похоже, такой вариант «развлекухи» отморозками никак не предусматривался. Испуганно завопив: «Ата-а-а-с!!! Рвем! Менты-ы-ы!!!», они кинулись врассыпную.
