Фридрих Незнанский - Контрольный выстрел
Олег дважды резко присел, распрямился и устроился рядом с Турецким на бревне. Ладонями пригладил волосы на висках, стряхнул с адидасовской куртки невидимые пылинки. Турецкий позавидовал его свежему внешнему виду: никаких следов вчерашней попойки. А ведь помнил, как его штормило, когда он выходил. А вот у самого после короткой пробежки вдоль пруда никак не могло успокоиться сердце, да и во рту шуршало от сухости. Надо… в конце концов, и за собой последить, а то все одно кофе с сигаретой…
— Что же касается последнего, тут, главным образом, две причины, которые также можно разбить на подпричины, так сказать. Это нежелание делиться капиталом и передел сфер влияния. Видишь ли, Саша, первоначальное накопление капитала в банковской сфере в нашей стране происходило быстрее, чем в других отраслях. Отсюда, как ты понимаешь, у раннего богатства имеется своя криминальная сторона. Банкиры слишком много знают. Они играют с мафией в шальные игры. Поэтому и поводов может быть много. Скажем, несовпали интересы по перекачке, как это нынче стало модным, воздуха. То есть несуществующих товаров. Или всевозможные темные махинации с госкредитами, целевыми финансовыми вливаниями и так далее. Это наиболее распространенный вариант: банкиров выводят из игры их теневые партнеры. Документация оформляется на отбывающего в мир иной учредителя, а с его счета снимается поистине космическая сумма. Вообще говоря, государство наше малоподвижно при решении многих экстренных вопросов. Криминальные же структуры решают их, словно орешки щелкают, быстро и результативно. Я уж не говорю о таких вещах, как возврат долгов, тут ты лучше меня информирован. Одним словом, возник, понимаешь ли, некий симбиоз государственного аппарата, бизнеса и мафии. При этом новая структура расставляет своих людей на наиболее важные позиции. Стремится к этому, во всяком случае. Но ведь и мы тоже не ушами хлопаем, многих из них знаем. Однако ничего не можем сделать… Думаю, поэтому тебе не стоит проводить резкой границы между чисто финансовыми отношениями партнеров и бандитскими разборками. Лично я бы, во всяком случае, этого не делал.
— А как ты думаешь, вот в свете всего тобой сказанного, этого Алмазова взорвали тоже по одной из указанных тобой причин? Или тут может быть более сложная комбинация?
— Алмазова?! — словно бы вздрогнул Олег. — А при чем здесь Алмазов?! Я не понимаю, Саша…
Он достал из кармана куртки щеточку-расческу и собрался уже было провести ею по несуществующим усам, но, ткнув в губу, опомнился и растерянно сунул ее обратно в карман. Нет, убедился Турецкий, вчерашняя пьянка не прошла бесследно. Неважно чувствует себя Алька, вон и оттенок лица нездоровый, и капельки пота на верхней, уже безусой губе. Он даже пожалел, что пристал со своими вопросами. Решил хоть как-то оправдаться.
— Да понимаешь, ведь это и есть то самое подлое дело, которое мне вчера успели всучить. Кабы не оно, не стал бы тебя беспокоить… А ты что же, не слышал? В прошлый вторник, под вечер, взорвали этого Алмазова в «мерседесе». Я думал, тебе известно. Потому, экономя твое время, не стал растекаться мыслью по древу.
— Да знаю я об этом, — помрачнев, отмахнулся Олег. — Просто мне в голову не могло прийти, что его поручат именно тебе. Но я не знаю, на кой хрен оно тебе? Ну еще один висяк будет, а у тебя снова отпуск сгорит… Не понимаю, почему ты не отказался? Есть же в конце концов у каждого человека право на заслуженный отдых! Откажись, Саша, плюнь на Алмазова!
«Чего-то Олег так разнервничался? — удивился Турецкий. — Впрочем, не исключено, что его возбуждение продиктовано в первую очередь заботой обо мне. Не совсем же я ему чужой человек…»
— Увы, Олег, не смогу отказаться, — вздохнул Саша с глубоким и искренним сожалением. — Не могу отказать Косте. Он почему-то настаивает, чтобы именно я вел его. Он полагает, что дело неправильное. Ты, надеюсь, помнишь этот его термин? Неправильное. И он всегда так говорит, когда событие, по его пониманию, не укладывается в привычные рамки…
— А что в этом убийстве такого уж… необычного? — с явным раздражением заметил Олег. — Или у следствия уже появились какие-нибудь зацепки, ключики, факты?
— Да никаких. То есть почти никаких.
О свидетельнице Татьяне Грибовой Турецкий не стал распространяться. Может быть, оттого, что нашел ее Грязнов, а на Славку Олег почему-то вчера окрысился. Впрочем, и у Грязнова по отношению к Шурочкину младшенькому тоже, бывает, проскальзывает этакая не слишком доброжелательная нотка.
— Тогда тебе тем более надо любыми способами отмотаться от этого дела, — убежденно сказал Олег, поднимаясь. — Не вижу серьезных причин, по которым именно тебе следует влезать в эти мафиозные заморочки. Нельзя исключить, что там могла иметь место обычная разводка. Тебе ведь известно, что это такое?
— Вопросик детский. Хотя и из области новейших открытий, — усмехнулся Турецкий. — Об этом наслышаны.
Вообще-то «разводка» — это не карточно-уголовный термин, а вполне закономерное для нашего государства, как сейчас сказал бы Олег, явление общественной жизни. Это даже некий процесс, включающий в себя несколько последовательно проводимых действий. Сперва следует финансовый обман, затем криминальная структура включает, скажем, в банковскую организацию своего человека, потом берет эту организацию под собственную охрану, а в конце следует расплата, то есть убирают бывшего хозяина, или владельца, или президента, как его ни называй, ибо финал одинаков. Сведения подобного рода публикуются в газетных материалах. Впрочем, и то, что успел рассказать Олег в подаренные им пятнадцать минут, тоже сведений особой важности не представляло. Или он с самого начала, чувствуя тяжесть в организме, решил отделаться общими фразами?..
— Понимаешь ли, Олег, — Турецкий сосредоточенно почесал макушку, — а вдруг вовсе и не мафиозные, а какие-нибудь иные, а? Я ведь потому и примчался сюда пораньше, чтобы застать тебя и попросить помочь разобраться…
То ли Олег успокоился, то ли смирился с решением Саши не отказываться от нового дела, но он активно продолжил свои упражнения: стал скакать козлом, высоко вскидывая ноги. Забавное со стороны зрелище.
— Видишь ли… если Алмазова… прикончили по одной из причин… о которых я сказал тебе… а может, и в комбинациях… вряд ли тебе удастся… это дело раскрыть…
— К сожалению, не могу возразить, ибо абсолютное большинство дел об убийствах банкиров до сих пор не раскрыто.
— И не будет, — заявил Олег. — Не хочу тебя расстраивать, Саша, но ведь не секрет, что государство сильнее любой мафии. Возьми хоть ту же пресловутую Колумбию с ее медельинцами. Если власть хочет, она может раскрыть любое заказное убийство. Ведь государству известны все «крыши» и все преступные группировки. И сотрудники внутренних дел туда давно уже внедрены. То есть, я хочу тебе сказать, нет нерешаемых вопросов, а есть определенная политика, которая все сама и решает. Понял? Не лез бы ты в это заранее обреченное дело.
— Все ты говоришь правильно, Олежка. — Турецкий удрученно покачал головой. — У меня и самого нет ни малейшей уверенности в успехе. Только для меня это будет не просто профессиональный провал, но и довольно драматическая потеря драгоценного времени… Может быть, и для выпрямления линии жизненной судьбы.
Олег резко остановился и снова уселся на бревне. Дыхание его вроде бы вошло в норму.
— Я тебе открою один секрет, Саша. И, как мне представляется, твои усилия должны быть направлены именно по этому пути. Алмазова должны были вот-вот назначить председателем Центрального банка. Наверху этот вопрос был уже решен. Оставалась только Госдума. Но с нею на этот раз справиться нетрудно: выборы на носу. Считали, что думцы безропотно проглотят эту наживку. Кое-кто на Алмазове выстроил свои определенные расчеты. Были и противники. — Олег выразительно поджал губы, наблюдая за реакцией собеседника, но Саша никак не прореагировал, поскольку все это ему было известно еще вчера от самого Генерального прокурора России.
— До тебя, Саш, что, не доходит? — озаботился Олег. Турецкий спохватился и немедленно сделал вид, что это сообщение его чрезвычайно удивило:
— Ах, вон оно что-о!..
— То-то, — многозначительно подтвердил Олег. — А нынешний исполняющий обязанности многих устраивает. Я думаю, именно эти люди и не пожелали смены власти. Зачем это им? Вовсе не с руки… Самые богатые люди страны, Саш, с Центробанком в одной упряжке. И если убийство Алмазова — дело их воли, не рук, разумеется, палец, чтоб на курок нажать, всегда найдется в запасе, то твое положение незавидное. Ты ведь уже некоторым образом обжегся на Киргизове. Неужели не научился? Впрочем… Понимаешь, Саш, я все-таки не готов к разговору. — Олег жалобно усмехнулся. — Голова еще тухлая после вчерашнего, и как я ни креплюсь, сам видишь… — Он огорченно махнул рукой. — А знаешь что, приезжай-ка лучше ко мне сегодня вечером, в любое время, а я тебе попробую подобрать соответствующий материал и на самого Алмазова, и на его ближайшее окружение. Не общие слова, а конкретику. Если удастся, конечно.
