Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Барнс Дженнифер Линн

Мы впятером переглянулись.

– Что это значит? Датчик сломался? – спросила Хана в воздух – прекрасно понимая, что никто не ответит.

– Иногда бывают сбои, – откликнулась Маи. – Приходится заново регистрироваться, иначе не распознает.

Да, с моим телефоном такое тоже как-то произошло.

Но если сканер отпечатков не работает, остается только шестизначный пароль. И тогда каков шанс его подобрать?..

Хироко приходила в столовую еще несколько раз, чтобы сообщить, как идут дела. Они, впрочем, не шли никак – и она каждый раз повторяла то же самое. Мы пытались давать банальные советы вроде «Попробуйте протереть датчик получше», она кивала с серьезным лицом и снова возвращалась к себе.

Остро ощущая собственную беспомощность, я пошел в машинное отделение, чтобы посмотреть на мониторы. Снаружи ничего не изменилось. Кажется, дело близилось к вечеру.

Мое беспокойство заразило всех, и теперь они тоже принялись заглядывать в машинный зал, чтобы посмотреть на изображения с камер. Сперва это был просто способ отвлечься и немного успокоиться, но скоро превратилось в навязчивую идею. Жажда видеть, что там, на поверхности, ощущалась каждой клеточкой тела – это было единственное напоминание о мире снаружи, мучительное, но необходимое, как воздух.

Мы продолжали ходить к мониторам, хотя уже наступила ночь. Яркая, почти полная луна освещала землю, и даже по зернистому изображению со старой камеры было понятно, что снаружи свежо, а воздух напитан запахом трав и деревьев. Я представлял, как открываю железную дверь, выбираюсь наверх и этот горный воздух обнимает все мое тело… Сердце болезненно сжималось в груди.

Оставалось чуть больше четырнадцати часов.

За это время нам следовало не просто найти убийцу. Требовалось убедить его пожертвовать собой, а если он откажется – заставить, пусть даже прибегнув к пыточным инструментам. Хватит ли на это времени?

Мы впятером по-прежнему ждали в столовой.

– Да сколько можно-то! – воскликнул Рюхэй. – Эта семейка совсем, что ли? Сидят взаперти, молчат. Если данные с телефона недоступны, то дело плохо. Чего мы ждем-то? А может, они что-то скрывают? Может, думают спрятаться, чтобы мы сами решили, кого выбрать? А они отсидятся в стороне и выйдут на все готовенькое?

Рюхэй намекал на то, что Хироко и Хаято забаррикадировались у себя в комнате – например, с помощью металлической штанги. Мы можем сколько угодно стучать, орать под дверью, пинать ее ногами – но, как ни крути, в конце концов придется делать выбор самим. А тогда, услышав, что камень упал, они выберутся наружу и спокойно уйдут.

Судя по подслушанному мной разговору, мать и сын ничего подобного вовсе не планировали. Но время шло – и они вполне могли передумать.

Рюхэй решительно вышел из столовой. Мы последовали за ним. В конце концов, его предположения звучали не так уж глупо.

Шаги пяти пар ног гулко отдавались в коридоре.

Мы подошли к комнате Ядзаки, и Рюхэй забарабанил в дверь кулаком.

– Эй! Вы там долго еще тянуть собираетесь? – крикнул он тоном, намекавшим, что предполагает за ними самое плохое. После долгой паузы дверь приоткрылась и выглянула перепуганная Хироко.

Внутри царил полумрак: половина ламп не горела.

Позади Хироко, в центре комнаты, на полу лицом вверх лежало тело Ядзаки. Все три матраса были сдвинуты к стене, рядом валялась алюминиевая труба – та самая, которой они пытались повернуть лебедку. Рядом с телом, держа в руках телефон, стоял на коленях Хаято.

– Хироко-сан, Хаято-кун, – начал Сётаро своим фирменным тоном, стараясь одновременно успокоить их и дать понять, что увильнуть не удастся. – Время на исходе. Мы надеялись получить доступ к телефону Ядзаки-сана, но я вижу, что у вас не выходит. Нам очень нужны доказательства. Если их нет – тогда дело другое. Нам все равно придется решать, кто останется внизу, даже если мы не найдем убийцу.

– Даже если не найдем? – тихо переспросила Хироко. – Тогда почему мы сразу этого не сделали, когда поняли, что заперты? И мой муж остался бы жив…

– Это правда, – признал Сётаро. – Но сейчас, если собой пожертвует невиновный, то напрасно погибнет еще один человек. Тем не менее решать что-то придется. Иначе умрут все. Нам под силу одно – постараться использовать оставшееся время наилучшим образом.

Хироко и Хаято молчали.

Возможно, у них в голове не укладывалось, что значит «наилучшим образом», – ведь, что бы мы ни делали, их отца и мужа это к жизни не вернет.

А еще под спокойными фасадами их лиц наверняка клокотала ярость: ведь убийца Ядзаки вне всяких сомнений стоял прямо перед ними, среди нас пятерых, только что ввалившихся в комнату.

Видя, что разговор зашел в тупик, Хаято взял руку мертвого отца и по одному приложил каждый из пальцев к экрану телефона. Смотреть на это было невыносимо: он механически – и совершенно бессмысленно – повторял то, что явно делал много раз. Возможно, мальчишка просто отчаялся – а быть может, пытался что-то доказать нам.

Видя, как он беспорядочно возит пальцем по экрану, Рюхэй оттолкнул Хироко в сторону и решительно переступил порог.

– Так, хватит уже, – выпалил он. – Дай сюда.

В следующую секунду телефон оказался у Рюхэя, и он, брезгливо схватив ладонь покойника, стал упорно прикладывать к экрану палец за пальцем.

Тело теперь выглядело еще мертвее, чем когда я в последний раз его видел. По коже пошли какие-то багровые и белые пятна – видимо, трупные? А ведь Хироко и Хаято пришлось наблюдать за этими постепенными изменениями в реальном времени, находясь рядом с мертвецом…

– Ничего не работает! – раздраженно бросил Рюхэй. Он вытер телефон об одежду покойного, затем еще раз попробовал все пальцы, на этот раз прижимая их к датчику посильнее.

Хаято, у которого забрали мобильный, будто разом лишился сил и рухнул на четвереньки как подкошенный. Лица его я не видел. Он то ли всхлипнул, то ли зарычал, как животное, потом резко, со свистом втянул в себя воздух и, вдруг схватив с пола алюминиевую трубу, вскочил и с криком обрушил ее на голову Рюхэю. Никто из нас не успел его удержать.

– Ай-й-й! Ты что, совсем? – Рюхэй попытался остановить подростка, но тот яростно махал трубой, и один из ударов пришелся Рюхэю прямо в солнечное сплетение. Потеряв равновесие, он рухнул на тело Ядзаки. Покойник словно скорчил гримасу, и это так напугало Хаято, что тот отступил.

Хироко осела на пол возле двери, закрывая лицо руками. Я обошел ее и ступил в комнату, чтобы остановить драку…

– А-а-а-а! – Хаято с диким криком бросился на меня. Труба прилетела мне по левому запястью, и я инстинктивно прикрылся второй рукой. Не успев дотянуться до Хаято, я споткнулся о труп и Рюхэя и повалился на пол. Хаято замахнулся снова.

– Стой! Перестань!

– Да что же это такое?

Маи и Хана в коридоре закричали одновременно. Но точку в итоге поставил Сётаро, безошибочно найдя нужные слова, прежде чем мальчишка вышиб мне мозги:

– Стоп! Хаято, а что, если Сюити и есть убийца? Ты его покалечишь, и он не сможет повернуть лебедку. Тогда что?

Труба бессильно опустилась, лишь слегка задев меня по плечу.

Хаято сдался. Пошатываясь, он отошел в глубь комнаты, упал на матрас и, уткнувшись в него лицом, затрясся всем телом.

Рюхэй, лежавший на трупе Ядзаки, медленно поднялся на ноги.

– Черт! Больно! – пробормотал он и помотал головой, словно пытаясь вернуть чувство равновесия. Кажется, серьезных травм он не получил.

Я тоже осторожно встал, опираясь на пол. Запястье болело, но в целом я почти не пострадал.

Хироко, которая с потерянным видом застыла у дверей, еле слышно прошептала:

– Простите.

Итак – вот мы и докатились до насилия. А ведь мы даже не начали обсуждать, кто останется. И вот Хаято бросился на нас, готовый убить.

В целом, я мог понять, что он чувствует: ему казалось, что с телом отца обращаются неуважительно. Кроме того, он был здесь самым младшим, самым незрелым – так что ничего удивительного, что он не выдержал и первым сорвался. Едва ли кто-то, видя, как он сейчас рыдает в углу, винил его всерьез.