Фридрих Незнанский - Прощение славянки
Да! Так как же быть с уборкой номера? Если за ним начнут следить, как он сможет понять, не горничная ли нанята для этих целей? А если и горничная, то что тогда? Оставлять всякие киношные волоски на дверных косяках и прочих закрывающихся местах? Нет, глупо это все, надо просто свести посещения его номера посторонними к минимуму. Подумав немного, Турецкий позвонил портье и договорился, что его номер будут убирать раз в три дня, в строго оговоренное время (получалось как раз, что это будет делать одна и та же горничная). А уж пепельницы он как-нибудь сам опорожнит. Такой вот бзик у московского бизнесмена, что поделаешь.
Он проверил почту. Ура, Меркулов наконец откликнулся. Ответил на вопрос, который Турецкий отослал ему еще утром, – откуда получал сведения на Тяжлова и Веснина и кто готовил справку. Если только это можно было считать ответом, черт бы его побрал. Меркулов написал, что у него имеется конфиденциальный источник информации. Это могло означать что угодно. Но не ошибается ли он, этот самый конфиденциальный источник?
Турецкий вышел прогуляться. Вид у него был беспечный и рассеянный, но на самом деле он целенаправленно приближался к магазину «Мужской стиль». Там он купил себе упаковку сигар «Punch» – не особо дорогих, но изрядно длинных и толстых. Подумав немного, он купил и сопутствующие аксессуары – зажигалку, ножнички и большую деревянную коробку из мореного дуба. При магазине была мастерская, и Турецкий отдал коробку граверу, который должен был сделать надпись на большой серебряной пластине, которую Турецкий принес с собой: «Петру Петровичу от коллег и сослуживцев – искренне, пусть и с грустью, но с надеждой на новую встречу».
Александр Борисович вернулся в гостиницу и до конца дня из номера больше не выходил. Смотрел телевизор, лениво «лазил» в Интернете, принимал прохладный душ, пил виски, валялся в постели. Курил сигареты, сигары не трогал, более того, снова упаковал коробку и перевязал ленточкой.
Периодически Александр Борисович высовывался на балкон в ожидании появления женского силуэта в соседнем номере. Силуэта не было, самой женщины – тем более.
День подошел к концу, первый его день в Волжске.
На следующий день Александр Борисович решил заняться машиной.
Едва он вышел из гостиницы, к нему с трудом подошел человек неопределенного возраста, от которого разило, как из пивной бочки, и на удивлением трезвым голосом сказал:
– Ну и как там Москва? Вот так вопросик! Хорошенькое дело, учитывая,
что он здесь под прикрытием. Точнее, безо всякого прикрытия. Прямо как в анекдоте. «Здесь продается славянский шкаф?» – «Если вы к шпиону, так он этажом выше».
– «Ма-асковская» в смысле? – уточнил тем временем алкаш.
У Турецкого отлегло от сердца.
– Мужик, срочно добавь на пузырь! – вполне утвердительно, уверенный в своем праве, заявил алкаш.
В Москве Турецкий сделал бы доброе дело, не задумываясь, но здесь надо было блюсти имидж. Едва он об этом подумал, к алкашу подскочили секьюри-ти из гостиницы, и куда бедняга девался дальше, Турецкий не узнал. Наверно, его аккуратно положили отдохнуть где-нибудь в соседнем дворике.
Такси Александр Борисович брать не стал.
В автосалоне «Magic-avto», расположенном в пяти минутах ходьбы от «Московской», на перекрестке улицы Репина и Столыпинского проезда, Турецкому было оказано повышенное внимание. Его лично обслуживал управляющий лет пятидесяти, представившийся просто Аликом, на самом же деле, как свидетельствовал бейджик на кармашке белой рубашки с короткими рукавами, его звали Алексей Иванович Волков. Алик немного погрустил, что такой приятный и солидный господин берет машину напрокат, а не покупает, но выразил надежду, что и выбранное транспортное средство, и сам город столичному бизнесмену так понравятся, что он, в конце концов, в Волжск переедет и вот тогда машину непременно купит!
– Тогда уж яхту, – вроде как легкомысленно отозвался Турецкий, в то же время отметив, что управляющий выдал себя с головой: этот Алик безусловно заранее был осведомлен о том, кто его покупатель. Значит, за ним, за Турецким, уже кто-то наблюдает. Что ж, одним сомнением меньше, так даже лучше.
– Прекрасно, – вскричал Алик, – замечательно и превосходно! По счастливому совпадению, у моего племянника как раз этот бизнес! Все для опытных яхтсменов! Вы знаете, как широка Волга в наших местах?! Море, а не река!
– Ладно-ладно, машины пока показывайте. Подведя гостя к сверкающему шведскому автомобилю, Алик торжественно заявил:
– Хочу предложить вашему вниманию «Вольво S80». Скандинавы оставили за владельцем автомобиля бизнес-класса право иногда садиться за руль. Мотор V8 работает, как триста пятнадцать лошадей. Забота о безопасности по-прежнему радует…
– Еще что-нибудь покажите.
– «Даймлер супер-8»! Между прочим, сегодня одним из показателей коммерческого успеха автомобиля класса люкс является востребованность модели на ближневосточном рынке. А в начале прошлого века, когда султанов еще таскали на носилках, будущий английский король, принц Уэльский Эдуард Седьмой, уже вовсю раскатывал на «Даймлерах». Салон, отделанный капом и ореховым деревом, тридцать девять дюймов пространство для ног задних пассажиров и славное королевское прошлое стоят того, чтобы обеспечить этому красавцу место в своем гараже.
– Вы историк?
– Нет, – несколько обескураженно ответил Алик.
– Тогда дальше.
– Прошу сюда! «Мерседес S600». Триста пятидесятый и пятисотый «Мерседесы» из новой линейки пятого класса появились в России еще прошлой осенью, сразу после премьеры на Франкфуртском автосалоне. А вот легендарный «шестисотый» доехал до нас только к началу этого года! Пятьсот семнадцать лошадей и четыре с небольшим секунды разгона до сотни – характеристики, достойные гоночного болида, но S600 едва ли кто-то покупает, чтобы «погонять». Кресла с функциями массажа!
Турецкий отмахнулся. Он, конечно, новый русский, но не до такой же степени.
– Может… выскажете какие-нибудь пожелания?
– Еще «немцы» есть какие-нибудь?
– А как же! Обязательно. Непременно. Вот, пожалуйста. «Ауди Q7»…
– Не надо больше комментировать, – прервал Турецкий, – сам посмотрю.
Это был крупногабаритный темно-синий седан высокой проходимости, так называемый «паркетный внедорожник». Семь посадочных мест, и все, что может понадобиться. Сюда можно было спрятать половину Генеральной прокуратуры. Машина была надежная и респектабельная. В меру понтовая, но без дурновкусицы.
– Вот это, пожалуй, то, что нужно…
Покатавшись по городу, Турецкий заехал в глухой переулочек и устроил тщательный осмотр машины на предмет наличия «жучков» и прочей аудио– и видеодряни. Из включенного радио доносился автогороскоп: «Неделя для Дев-водителей будет непростой. Да и Девам-пешеходам придется не слишком сладко. И тем, и другим рекомендуется быть особо внимательными на пешеходных переходах. Попробуйте вспомнить, кто же, согласно правилам дорожного движения, должен кого пропускать. В выходные будьте внимательны – могут быть попытки подстав. Вероятность невелика, но вполне реальна…»
Турецкий хмыкнул: Дева была его знаком.
Слава богу, ничего нехорошего в машине не оказалось. Турецкому очень хотелось верить, что им интересуются просто как богатым столичным предпринимателем.
После осмотра автомобиля Турецкий снова поездил по Волжску, первоначально повторяя маршрут таксиста, который вез его с вокзала, и стараясь запомнить местную топографию. Потом воспроизвел эту траекторию с отклонениями, потом изменил ее совсем, изучил центр, разглядел мэрию, резиденцию мэра, местную прокуратуру, управление МВД… только фээсбэшное здание ему не попалось, но Турецкий не удивился. Он уже знал, что оно находится почти за городом.
Замечательно, что пробок в Волжске почти не было – после Москвы ездить одно удовольствие. Наверно, дело тут было в летнем сезоне. Потому что если от чего-то этот город и страдал, то, совершенно очевидно, от отсутствия хороших дорог – широких магистралей, полноценных развязок, транспортных колец. А как в нем обстояло с дураками, еще только предстояло выяснить.
Наконец, покатавшись вдоволь и убедившись, что ни одна машина не ездит за ним достаточно долго, Александр Борисович предпринял первое разведывательное действие.
Человек Меркулова не ездил к Веснину домой, только безрезультатно звонил по различным телефонам. Почему не ездил – понятно, точнее, понятны несколько причин, друг друга взаимоисключающие. Одна: Меркулов не хотел светить его и, значит, себя. Вторая – агент отказался от этой затеи по собственной воле, сразу же сочтя задание небезопасным.
Когда Турецкий услышал об этом «человеке Меркулова», он вцепился в шефа как бульдог, но Константин Дмитриевич был непреклонен, в результате так и не удалось выяснить, личный ли это его агент или случайный помощник…
