Фридрих Незнанский - Волга впадает в Гудзон
— Включая золото, — пояснил Томилин. — И не говоря об алюминии, марганце и даже титане… Если помните, строительство ГЭС сейчас все еще на стадии заморозки, не хватает, как обычно, средств. В общем, когда результаты геологоразведки были получены, Руслан Петрович потребовал у Мансурова контрольный пакет акций. Проект стоит ни мало ни много пять миллиардов долларов.
— Впечатляющая сумма, — кивнул Турецкий.
— А теперь представьте, что ГЭС достроена — там, в сущности, осталось вложить не так уж и много средств, во всяком случае по сравнению с уже вложенными. Да, так вот. Когда ГЭС войдет в строй, в самые сжатые сроки можно будет приступать и к разработке месторождений, завод соответствующий построить и… Словом, все остальное, вероятно, особых пояснений не требует: прибыль по сравнению с затратами ожидается, я бы сказал, фантастическая.
— Как я понимаю, делиться с Вагиным Ренат Георгиевич отказался, — усмехнулся Грязнов.
— Категорически, — кивнул Томилин.
— И что же, с вашей точки зрения, Руслан Петрович относится к категории людей, способных на крайние меры? — осторожно поинтересовался Александр Борисович.
— Я этого не говорил! — Томилин вновь покраснел. — Вагин, к слову сказать, верующий, в церковь, говорят, даже ходит. Вы же просили рассказать о крупных конфликтах, а не назвать тех, кого я подозреваю в убийстве?!
— Зря вы так нервничаете, Всеволод Иванович, — остановил его Турецкий. — Мы ведь и не говорим, что подозреваем Вагина, верно? Но тем не менее, если даже все окружение Рената Георгиевича верующие, как вы выразились, и вообще сплошь милые люди, кто-то все-таки Мансурова убил!
— А что касается ситуации с ГЭС, — добавил Вячеслав Иванович, — вы и без нас знаете, что, к несчастью, физическое устранение конкурента по бизнесу, особенно когда речь идет о запредельных суммах, у нас не редкость… К тому же, как правило, после такого устранения люди, приходящие на место непобедимого конкурента, обычно становятся куда сговорчивее, чем их предшественник: психология!
При этих словах Вячеслав Иванович не удержался и бросил на Сан Борисыча торжествующий взгляд: мол, если нужно, так и я психолог, не только ваша светлость с Меркуловым такие умные!..
— Кроме того, — Турецкий продолжил, не обратив на Славу внимания, словно вовсе ничего особенного не услышал, — вы же, Всеволод Иванович, надеюсь, не думаете, что мы немедленно после нашего разговора побежим арестовывать Вагина?
Томилин слабо улыбнулся и покачал головой.
— Нет… Простите, что я отвлекаюсь, — сказал он, — но я, конечно, понимал, какого рода вопросы от вас услышу. Но думал, что прежде всего вы будете расспрашивать о… о взрыве и о той машине…
Александр Борисович тоже улыбнулся:
— Самим покушением сейчас занимается Валерий Александрович Померанцев, наш следователь, а синий «субару» уже активно ищут, не беспокойтесь об этом. Вас Померанцев наверняка вызовет в этой связи в ближайшие дни. Можем мы вернуться к нашей сегодняшней теме? Вот и отлично. Что еще приходит вам в голову помимо конфликта вокруг ГЭС? Насколько знаю, проектов такого рода у Мансурова всегда было несколько одновременно.
Прежде чем ответить, Всеволод Иванович с минуту думал и наконец пожал плечами:
— Знаете, вообще-то вы правы. Но, во-первых, таких, в которых задействованы подобные суммы, на самом деле не так уж и много, во всяком случае в последнее время. Во-вторых, часть из них как раз в последние месяцы была благополучно завершена, ко всеобщему удовлетворению. Что касается новых — есть два действительно крупных, но ими мы предполагали вплотную заняться только после возвращения из Штатов. Неизвестно, сколько времени там мог занять процесс, знаете, американское законодательство такое: волокиты на самом деле не меньше чем у нас, если не больше!
— Надо же! — Александр Борисович щелкнул пальцами. — А ведь я об этом слышал, но из головы как-то напрочь вылетело! А вы, Всеволод Иванович, судя по всему, эту ситуацию и за конфликт не считаете?..
Ничего не понявший Грязнов отметил, как округлились глаза Томилина.
— Вы… Вы что же, хотите сказать… Ну что вы! Это же Штаты, там никому и в голову не придет… Простите, но заказ, на мой взгляд, увы, явление сугубо наше, отечественное! Нет, ну что вы! Я лично знаком с Криссом Шрадером — интеллигентнейший человек, профессор. До сих пор не верю, что он так оступился!
— Не могли бы вы, — вкрадчиво поинтересовался Грязнов, — пояснить, о чем вообще идет речь?
Уловив в голосе друга обиду, Турецкий повернулся к нему и поспешно кивнул:
— Конечно, но лучше, если это сделает Всеволод Иванович, сам я об истории с профессорами наслышан исключительно в общих чертах.
— Вообще-то профессор из них двоих только Крисс, а Джон Хайгер — его помощник и сотрудник Нью-Йоркского университета. Несколько месяцев назад, — Томилин повернулся к Грязнову, — нас с Ренатом вызвали в качестве свидетелей обвинения на процесс, который над ними сейчас идет. Мы предполагали вылететь в Нью-Йорк где-то в середине следующего месяца…
Как выяснилось из дальнейшего рассказа Томилина, в свое время конгресс и правительство США выделило российским реформаторам, в число которых входил, разумеется, и Мансуров со своим верным помощником, весьма крупную сумму, предназначенную для создания в России рыночной экономики. Кураторами проекта назначили профессора Шрадера и его сотрудника Джона Хайгера — как людей, во-первых, достойных доверия, во-вторых, неплохо знавших Россию. Еще в советские времена Шрадер несколько раз побывал в Москве, читал курс лекций в МГУ — и для студентов, и для преподавателей.
Что касается Хайгера, тот не только считался специалистом по российской экономике, но, по слухам, и жену свою вывез из России. Командировки в Москву, Питер и Екатеринбург были для него не редкостью.
— Знаете, — сказал Томилин, — я думаю, что именно он, как знаток особенностей нашей экономики, и втянул Крисса в эту историю… Денег мы тогда так и не дождались, в качестве «помощи» кураторы проекта пустили их на акции нескольких государственных компаний, как выяснилось — лично для себя. В подробности вдаваться не буду, но удалось им это благодаря целому ряду весьма тонко продуманных финансовых махинаций. А ведь они считались в то время нашими партнерами!
— Похоже, эти двое ухитрились в одночасье стать миллионерами? — покачал головой Турецкий.
— Какое там — миллионерами! Берите выше: миллиардерами! Общая сумма ущерба, предъявленная им Генеральным прокурором США, действительно поднебесная.
— И при этом, — вмешался Вячеслав Иванович, — вас с Мансуровым на процесс вызывают в качестве свидетелей, как я понял?
— Что значит — при этом? — Томилин сердито сверкнул глазами. — Да, они числились нашими партнерами, но к их махинациям мы не только не имеем ни малейшего отношения, но являемся, по сути дела, пострадавшей стороной! Как я говорил, денег тогда российский рынок не получил, само по себе это затормозило реформы, инициатором некоторых из них был Ренат! С другой стороны — легко понять, какой ущерб нанесен нашей экономике, какие суммы все это время перекачивались от нас в Штаты. Да, мы собирались лететь туда в обязательном порядке, все это время готовили необходимые документы.
— Вы хоть представляете, — вздохнул Турецкий, воспользовавшись возникшей паузой, — какое наказание ожидает этих двоих субчиков, в случае если обвинение будет доказано, по американским законам?..
— Я полагаю, их прежде всего обяжут возместить сумму ущерба! Именно эта сторона дела заботила Рената более всего…
— Возместить — само собой, — усмехнулся Александр Борисович. — Я, конечно, не стану утверждать, что являюсь профессионалом в области зарубежного, в частности американского, законодательства, однако, если не ошибаюсь, помимо возмещения ущерба, закон имеет в виду еще и заключение их в качестве преступников в тюрьму на срок… Точно положенный в таких особо масштабных делах срок не помню, но, сдается мне, среднюю длительность человеческой жизни он превышает лет эдак на двадцать…
В кабинете установилась тишина — каждый из присутствующих пытался осмыслить полученную информацию и примерить ее на убийство Мансурова. Паузу нарушил сам Александр Борисович:
— И после этого вы, Всеволод Иванович, по-прежнему сомневаетесь в том, что заказ — особенность исключительно отечественной «охоты»?.. Я мог бы вас сейчас буквально закидать примерами, доказывающими, что таким методом борьбы с неугодными и опасными для кого-то людьми издревле пользуются во всем мире: от диких племен до образцово-цивилизованных стран. Но делать этого не стану. Просто напомню, что, когда перед человеком, даже самым интеллигентным, встает вопрос «жить или не жить», «быть или не быть», часто даже самые тонкие и образованные люди переходят на язык каменного века и начинают разговаривать с помощью дубинок. Или таких достижений военной техники, как «клин», из которого был убит ваш друг, Ренат Георгиевич Мансуров.
