Фридрих Незнанский - Чисто астраханское убийство
Дома Вячеслав вдруг оживился. Дуся посмотрела на него с удивлением.
— Слушай, Дусенька, а что у нас поделывает твой замечательный братец? Мы с ним днями говорили по телефону, я его пригласил, хотел с Саней познакомить, но у него была какая-то важная комиссия из Москвы. А я знаю, что это такое: сплошные капризы, недовольства, дурацкие вопросы, которые и умного поставят в тупик, а в результате — охота, рыбалка и баня с приятной обслугой женского пола. Знакомые дела. Но ведь праздники и выходные руководящий народ, помню из опыта, предпочитает проводить в домашних условиях. Так что, если они уже отчалили, в чем не сомневаюсь, Леша, вполне возможно, тоже освободился и, если ты не будешь возражать, может подъехать к нам? А мы ему стерляжью или осетровую ушицу, соленья твои замечательные… Вот и выпадет нам, наконец, возможность поговорить без всяких там… И без посторонних. Не люблю, понимаешь, экивоков. А рыбку-то, если сам не наловлю, у рыбаков ваших куплю, я с ними уже перезнакомился, есть и неплохие ребятки. Так как?
— А почему у меня должны возникнуть возражения? С удовольствием приму. Если он только захочет, ты ж знаешь, он этот… ну, как их?
— Трудоголик, что ли? — засмеялся Грязнов.
— Вот, он самый! — радостно приняла она его смену настроения, а то у самой было пасмурно на душе, все никак скорбный образ Зины не выходил из поля зрения. Терпела, держалась, а теперь, небось, бедная, кусает подушку и трясется от рыданий. Как это было знакомо и понятно Дусе и в ее одиноких, вдовьих ночах… А то ли еще будет? Будь они прокляты, эти ночи!
— Ну-ну, не грусти… — Грязнов понял ее настроение, обнял за плечи, развернув лицом к себе, и сказал из губ в губы: — У всякого минуса есть и свои плюсы, никуда не денешься. Зато теперь тебе не будет нужды сдерживать свою сумасшедшую страсть, я правильно подумал?
— Ах, Славка! — Она кинулась его целовать.
— Ну хорошо, хорошо, милая, только дай я сперва позвоню, а то у него могут найтись неотложные дела, — воскресенья все-таки для таких лентяев, как я… А уж потом мы с тобой займемся подготовкой. На пристань схожу, посмотрю, вернусь пораньше, а то я уже успел соскучиться. Ты как?
Она радостно засмеялась, задорно встряхивая черной гривой своих роскошных волос, и Слава с воплем «Ух!» зарылся в них носом… Он позвонил, и Привалов неожиданно легко согласился навестить и отведать домашней ухи, приготовленной специалистом. Уж ему-то было ведомо, что Вячеслав слов на ветер не бросает. Договорились на утро. Поговорить, пообедать всласть, отдохнуть и — обратно: приятное совместить с полезным. Кстати, поговорить есть о чем… После этого Грязнов отправился к рыбакам. Он знал, что все они помаленьку браконьерили, если это дело можно было так назвать, — брали осетра без шума и хвастовства: мол, во, гляди, какого осилил! И также икорка у них всегда водилась, Сане-то на дорожку где взяли? Все у них же. Но когда Вячеслав Иванович заходил к кому-нибудь из них в дом — не на улице же торговать! — опытным носом чуял запашок конопляный. Кто покуривал травку, кто пыльцой баловался, а кто и кололся — этих по внешнему виду можно было узнать, по глазам, речи, походке. Ох, губят себя люди, оправдываясь тяжелой жизнью. А кому нынче легко?.. Слушок по станице уже прошел, что у Евдокии какой-то знатный москвич поселился, раз его к ней на постой ее брат, большой милиционер, определил. И поначалу к Грязнову, когда он арендовал лодку либо просто беседовал о том, где лучше клюет и на что, отношение у людей было настороженное, но когда народ понял, что он — мужик свой, без городских закидонов, перестали опасаться. А потом дружок приехал — веселый, не вредный, так чего ж не поговорить за жизнь? Потому, когда он попросил рыбаков ему соорудить знатную ушицу — раз, другой, каждый второй готов был продать ему за недорого все, что Дусин гость просил. И вскоре уже Вячеслав Иванович, предусмотрительно прихватив у Дуси пару больших кошелок, возвращался нагруженный всем тем, чего сам добыть не мог, — с везением, ввиду Саниного пребывания, дело обстояло непросто. Но Алексей мог бы быть довольным — и на уху, и на шашлык, и на закуску к главному застольному продукту всего было вдосталь. И то верно: угощать — так угощать.
Вечером он приготовил маринад для шашлыка, уложил разделанного осетра в подходящую емкость и принялся отбирать по всем правилам рыбу трех сортов, чтоб прямо с утра и приступить к «действу», а к приезду Алексея сразу подать на стол… А там уже и ночь наступила, засверкали горячие от нетерпения глаза Дусеньки, и куда ж ты от них денешься?.. Они были чем-то неуловимо схожи, эти милицейские генералы, будто профессия накладывает отпечаток на людей схожих должностей. Только Алексей был моложе Вячеслава на добрый десяток лет, и лысина на его голове только начала намечаться, а у Грязнова она оставила только забавное кольцо пушистого ежика от прежней буйной рыжей шевелюры. Но выглядел Вячеслав Иванович, даже и в его возрасте, внешне малость помощней молодого коллеги. Можно сказать, генерал старой школы — когда грудь у них кончалась выше брючного ремня, а не переваливала на верхнюю половину живота. Алексей же был вынужден носить брюки на подтяжках и явно позавидовал Славе, обнаружив у того втянутый сильный живот под расстегнутой до пупа рубахой.
— Как удается? — спросил он, когда скинул на руки Дуси китель и завернул рукава сорочки.
— Тайга-матушка, — отшутился Грязнов. — Версты да ноги, вот и все лекарства.
— Завидую…
— Не стоит, Алеша, хотя, по большому счету, там тебе было бы гораздо легче, чем здесь.
— А разве там нет своих уголовничков?
— Были и есть, куда без них, но там проще: характер на характер. К тому же большинство из них в общем-то известны — и методы их, и способы. По почерку узнаем. Они ж ведь масть редко меняют. Попадались и беспредельщики, но и они — особые. И опять же, тайга кругом, ушел человек и не вернулся. Иной раз даже свои искать не хотят. Но это — не для нашего брата, сам понимаешь. А здесь у вас, вижу, не единицы, как там, а явление становится массовым, особенно в том, где дело касается наркоты, да? Я смотрю на наш народец и диву даюсь: в каждом доме конопелькой пахнет. Привыкли?
— Есть у нас такая забота. — Алексей поморщился и вздохнул. — Боремся, конечно, крупную рыбу отлавливаем, как можем, а мелочевка успевает просачиваться сквозь ячейки невода. И до главной рыбы добраться не можем, хоть и подозреваем, — покровители больно высоко сидят, рыбьим царством правят. Да, по правде сказать, и сеточки-то наши слабоваты для такой добычи…
— Значит, никак?
— Пока, выходит, никак… А что ты-то разволновался? Или унюхал своим старым носом чего-то и от меня скрываешь? — Алексей взглянул на Вячеслава с иронией.
— Да я все по старой просьбе… — Грязнов поморщился, услышал скрип калитки и обернулся.
Они сидели за столом в саду, под развесистой старой яблоней, ветви которой представляли собой своеобразный шатер над столом и какую-никакую, а тень давали. Дуся шустро накрывала на стол. Проследив за взглядом Славы, она отошла в сторону и тоже увидела робко входящую во двор Зину. Та наверняка заметила стоящую под деревом в тени белую «Волгу» у Дусиного забора, и теперь озиралась, выглядывая хозяйку. И увидев наконец, призывно замахала рукой. Дуся улыбнулась, подмигнула Славе, а он ответил утвердительным кивком, после чего направилась к воротам.
— Доброе утро, как спалось? — подходя, громко спросила Дуся.
— Тише, — словно испугалась Зина. — У тебя, вижу, гости? Извини, я только один вопрос, можно?
— Конечно. Да чего ты стесняешься? Брат приехал, все свои. Ты про?..
— Ага. Как он, доехал? Ничего не случилось по дороге?
— А с чего должно было случиться? — удивилась Дуся.
— Ну… — Зина помялась. — Сон приснился… Или, может, не сон… Будто душа у него не на месте… Не говорил?
— Не знаю, может, Славе сказал. Да ты сама спроси, чего стесняешься? Идем!
— Нет, нет, что ты?! — испугалась Зина.
— Вот глупая!.. Слава! — крикнула она. — Тут Зина…
— Зови, зови к столу! Зина, иди, не бойся, чужих нет! — Он засмеялся. — Это соседка и подруга Дусина, — сказал он Алексею. — Хорошая женщина. Ты, надеюсь, не станешь возражать?
— Да какой разговор! Зина, идите к нам!.. А потом, мы же, по-моему, знакомы?.. Ну конечно! — будто обрадовался он, увидев женщину. — А вы меня не помните? А ведь даже однажды… давно было… танцевали здесь, забыли?
— Да, — смущенно засмеялась Зина. — Проигрыватель был старый. С пластинками.
— Ну вот, садитесь. — Алексей придвинул ей стул и вернулся на свое место, а Дуся поставила еще одну глубокую тарелку и водрузила на середину стола большой закопченный чан.
Открыла крышку, и все вздохнули с наслаждением, учуяв вкусный запах свежей ухи…
Поздний завтрак, он же ранний обед, проходил в молчании — уха требовала почтения. Лишь звякали рюмки да стучали о края тарелок ложки. Облегченно вздыхали генералы, и хихикали, переглядываясь, женщины. В общем, не скучали. Генеральский водитель не счел необходимым для себя сидеть за общим столом, и Дуся накрыла ему на веранде. И когда, наконец, дошли до осетра, разговор возобновился на той фразе, на которой и закончился перед подачей ухи на стол.
