Николай Леонов - Смерть за наш счет (сборник)
— Может, и знаю! — гордо произнес Дубнев. — Но вы ведете себя так, что мне не очень хочется делиться с вами информацией!
— Ах, вот как? — выкатил глаза Крячко. — Саня, заводи мотор! Поехали на Петровку! Там, уважаемый, ты поделишься информацией вне зависимости от того, хочется тебе или нет!
— Вы не имеете права, — возмутился Антон.
— Ага, сейчас! Не имею! Поехали!
Водитель завел машину.
— Хорошо, хорошо, — передумал Дубнев. — Зачем сразу угрожать? По-человечески спросить нельзя?
— Почему нельзя? Можно! Я и спрашиваю по-человечески.
Дубнев вздохнул и, отвернувшись к окну, проговорил так, словно сообщал государственную тайну:
— Он дружил с Виталием Косенковым.
— Кто такой, чем знаменит? — поинтересовался Крячко, ища в списке абонентов, присланном Гуровым, нужный контакт.
— Боюсь, что, кроме дружбы с Олегом, ничем, — усмехнулся Дубнев. — Я его и не знаю почти — так, видел пару раз. Он к нам в редакцию заходил.
Крячко уже нажимал на кнопки своего телефона. Ему ответили после первого же гудка. Мужчина не стал задавать встречных вопросов, а просто подтвердил, что он действительно Виталий Косенков.
— Вы знакомы с Олегом Никоновым? — поинтересовался Крячко, продумывая предстоящий разговор.
— Да, знаком, — после небольшой паузы ответил собеседник. — А что такое?
— Мне нужно поговорить с вами насчет Олега в самое ближайшее время. Меня зовут Станислав Крячко, я из Главного управления МВД Москвы. Нам с вами необходимо встретиться как можно скорее.
— Хорошо, я буду свободен через полчаса. Приезжайте.
— Куда?
— На Тракторную.
Крячко повернулся к Дубневу:
— Тракторная — это где?
Судя по внезапно посерьезневшему лицу главного редактора, названная улица не была центральной и, похоже, не отличалась благообразием. Предупреждая возможные неудобства, Крячко обратился к Косенкову:
— Слушай, Виталь, а давай-ка ты подъезжай в центр. Там наберешь меня, я тебя дальше сориентирую.
— Ну… Хорошо. А что все-таки случилось?
— Ты подтягивайся, я тебе при встрече все и объясню.
— А вы точно из МВД? — поинтересовался Косенков.
— Блин, ну что мне тебе, отсканированное удостоверение отправить? — сострил Крячко.
— Хорошо, я подъеду, — сказал Косенков и отключился от разговора.
Станислав убрал трубку и почувствовал, что проголодался.
— Поехали, перекусим где-нибудь, — обратился он к водителю.
— А куда ехать-то? — растерялся тот. — Я здесь ничего не знаю.
Крячко снова напряг Дубнева:
— Слушай, тут поблизости есть какое-нибудь приличное кафе?
— Да, тут кулинария неподалеку. Очень вкусно готовят, — сообщил тот. — Мы в обед часто туда ходим.
— Показывай, — махнул рукой Крячко.
Когда они доехали до кулинарии, Станислав поймал вопросительный взгляд Дубнева, дескать, не пора ли его отпустить, но сделал вид, что ничего не заметил. Он имел к Антону еще один вопрос и потому предложил проследовать в кафе всем вместе.
— Я не голоден! — запротестовал Дубнев. Ему уже надоело таскаться за Крячко и выполнять его дурацкие поручения. — Меня ждет работа! А если я вам так нужен — присылайте повестку!
— Ладно, ладно! Не кипятись! Народ какой-то нервный стал, ей-богу! Ты мне вот что скажи: помнишь, ты про девушку Олега говорил? Кто она такая, как зовут?
— Зовут ее Катя, а больше я ничего не знаю.
— Как так? — недоверчиво покосился Крячко.
— Ну, с ней же встречался Олег, а не я.
— Но он о ней что-нибудь рассказывал?
— Нет. Он вообще был немногословным. Да и не принято у нас о личном говорить.
— Прямо конспиративная квартира какая-то, а не редакция! — не смог сдержать своего раздражения Крячко. — Ладно, иди! Но если понадобится, я тебя действительно повесткой вызову, будь готов.
— Всегда готов, — проворчал Дубнев, освобождая из тесного салона свою длинную нескладную фигуру. Через минуту Крячко наблюдал, как журналист, сутулясь, шагал по обледенелой улице к зданию редакции.
Москвореченск по сравнению со столицей был довольно дешевым городом, и пообедать в нем было не затратно. Крячко с водителем перекусили в кулинарии, где действительно неплохо готовили.
Сыщик не спешил возвращаться в машину — в кафе было куда уютнее. К тому же у него очень кстати зазвонил телефон. На связи был Косенков. Крячко сообщил, что ждет его в кулинарии. Вскоре в дверях появился молодой человек лет под тридцать, одетый в модную светло-бежевую парку. Он оглядел зал и, заметив Крячко, махавшего ему рукой, направился к столику полковника.
— Так, Саня, быстренько дуй в машину и дожидайся там, — спровадил Станислав водителя, а сам обернулся к Косенкову, который внимательно рассматривал столичного гостя.
— Это вы мне звонили?
— Так точно, я. — Крячко полез в карман за удостоверением.
Косенков внимательно изучил документ, сверил фото с оригиналом, и, судя по выражению лица, остался недоволен. И неудивительно: последний раз Станислав фотографировался на удостоверение лет пятнадцать назад, когда был значительно тоньше и моложе.
— Да я это, я, — успокоил его Крячко. — Просто не успел побриться. Ты на мелочи не отвлекайся, лучше послушай меня. Разговор у нас, сразу предупреждаю, будет не слишком приятный…
— У Олега неприятности? — насторожился Косенков.
— Еще какие, — досадливо крякнул Крячко. — Умер он, Виталь.
— Как — умер? — Круглое лицо Косенкова мгновенно вытянулось. — Почему? Он же молодой совсем.
— Помогли, — хмуро сообщил полковник.
— Убили?
Крячко молча кивнул. Косенков насупился, собираясь с мыслями.
— И… как это произошло? — спросил он.
— Найден в номере отеля мертвым. Отравлен. Яд находился в бутылке вина.
— Какой ужас! — Косенков, кажется, еще не до конца осознавал случившееся.
Дрожащей рукой он достал из пачки сигарету, закурил.
— Молодой человек, у нас не курят! — звонким голосом предупредила буфетчица.
Косенков поспешно раздавил сигарету каблуком. Крячко внимательно наблюдал за собеседником. Посидев несколько секунд недвижно, тот неожиданно воскликнул:
— А я говорил ему, чтобы он не ввязывался во всю эту ахинею!
— О чем речь? — осведомился Крячко и потянулся за записной книжкой, которой, кстати, пользовался крайне редко.
— Да он писал про мэра нашего москвореченского. Хотел разгромную статью сделать о разоблачении коррупции во власти. Я предупреждал, что это добром не кончится!
— Так-так-так-так-так, — меленькой скороговоркой проговорил Крячко. — То есть ему угрожали?
Косенков осекся.
— Ну-у не то чтобы… — протянул он, но Крячко уже держал в ладонях выпорхнувшего «воробья»:
— Кто угрожал, когда, при каких обстоятельствах? — Стас наконец извлек из недр своей видавшей виды куртки потрепанную записную книжку и огрызок карандаша. Делая вид, что собирается записывать, он смотрел прямо в глаза Косенкову.
— Нет, вы все слишком буквально поняли. — Собеседник пошел было на попятную, но Крячко вцепился в него мертвой хваткой.
В конце концов сыщику удалось выведать следующее: Никонов готовил материалы о правонарушениях в местной администрации, в том числе — обвинения против мэра Москвореченска Галактионова. Изначально было понятно, что затея опасная, о чем Косенков неоднократно предупреждал Никонова. Однако прямых угроз ни со стороны Галактионова, ни со стороны его подчиненных в адрес Никонова не поступало. За исключением одного странного случая, объяснить который Косенков затруднялся.
А дело было так. Однажды, вернувшись домой после работы, Никонов не смог открыть дверной замок. Как выяснилось впоследствии, замочная скважина была замазана клеем. Никонов вызвал слесаря, который довольно быстро привел замок в порядок. Больше замочную скважину не трогали, но зато облили клеем коврик у двери квартиры. Данный эпизод также обошелся малой кровью: Никонов лишь испачкал подошвы ботинок, которые после просто протер ацетоном, избежав таким образом серьезного для себя ущерба. Больше никаких неприятностей за последнее время с Никоновым не происходило.
— Когда это было? — спросил Крячко.
— В ноябре, — ответил Косенков. Станислав накорябал в блокноте «ноябрь» и поставил ему одному понятные пометки.
— А статью когда он начал писать?
— О Галактионове? — уточнил Косенков. — Примерно тогда же. Собственно, он не писать ее начал, а собирать материал.
— А он тебе его показывал?
— Нет. Хотя я хотел посмотреть. Но Олег говорил, что материал еще сырой.
— Так, а где он его хранил?
Виталий пожал плечами:
— Не знаю — на работе, наверное, где же еще?
