Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Барнс Дженнифер Линн

— Они заплатят Скай за эксклюзив? И заставят ее с Грэмбсом подписать соглашение о неразглашении, чтобы они не могли перепродать свой рассказ другим СМИ? — уточнила Алиса.

— Они за все заплатят. Они похоронят эту историю, — пообещала Лэндон и прихватила пальцами переносицу, точно к ней подступала мигрень. — Но они хотят пообщаться с Эйвери, причем самое позднее — завтра вечером.

— Боже мой, — Алиса покачала головой. — А она справится?

— Эй, я, вообще-то, здесь, — напомнила я.

— Выбора нет, — ответила Лэндон, пропустив мои слова мимо ушей. — Нам придется грызть глотки.

— Кому? — спросила я. Но мой вопрос снова остался без ответа.

— Интервью с Эйвери будет неэксклюзивным, — сказала Алиса. — Если они согласны — по рукам.

— Они потребуют запрета на другие интервью по меньшей мере на месяц, — машинально ответила Лэндон.

— Три недели, — возразила Алиса. — Применительно к одной только Эйвери, а не к ее заместителям.

С каких это пор у меня появились «заместители»? Я тут не в президентской гонке участвую.

— Какого из Хоторнов мы им предложим? — деловито спросила Лэндон.

Мне с трудом удавалось следить за разговором, но, кажется, происходило вот что: планировалось мое первое интервью, которое я должна дать тому, кто купит интервью со Скай, при условии, что этот кто-то не пустит в эфир ничего из рассказанного Скай и Рики, но при этом заставит их подписать документы, из-за которых они уже не смогут больше общаться с прессой.

— А почему нас так волнует их разговор с журналистами? — спросила я.

— Это важно, — с чувством сказала Алиса и посмотрела на Лэндон. — Сообщите Монике, что мы гарантируем интервью в среду с участием Эйвери и… Грэйсона.

Глава 61

— Грэйсон, придвиньтесь поближе к Эйвери. Склоните к ней голову.

Лэндон усадила нас в чайной комнате, чтобы провести репетицию интервью. Это была уже седьмая попытка. Понятия не имею, как Алиса сумела уговорить на все это Грэйсона, но он все же пришел и теперь напряженно сидел в кресле по соседству.

По требованию Лэндон, он едва заметно развернул ноги ко мне. Я инстинктивно повторила это движение, но потом на меня накатили смятение и сомнение — ведь меня-то двигаться никто не просил.

Мое тело тянуло к нему вопреки моей воле.

— Хорошо, — Лэндон обвела нас взглядом, кивнула и посмотрела на Грэйсона. — Не забудьте про главную мысль, которую вы должны донести.

— У моей семьи сейчас непростой период, — проговорил Грэйсон со всей серьезностью главного претендента на наследство, каким он когда-то был. — Но у всего в этой жизни есть свои причины.

— Хорошо, — повторила Лэндон. — Эйвери?

Я должна была ответить на слова Грэйсона. Чтобы все поверили, что я в хороших отношениях с Хоторнами, нам с ним надо было как можно больше общаться на виду у журналистов.

— У всего в этой жизни есть свои причины, — повторила я, но не слишком-то уверенно. — Я никогда особо в это не верила, — призналась я следом. Лэндон выслушала меня спокойно, но я представила, как она мысленно стонет от негодования. — Вернее, нет, конечно, у событий есть причины, но чаще всего они никак не связаны ни с судьбой, ни с предначертанным ходом вещей. Все дело обычно либо в том, что мир — гнилое местечко, либо в том, что кто-то рядом с тобой крупно лажает.

На щеке у Грэйсона дернулась мышца. Я удивленно посмотрела на него и лишь спустя секунду поняла, что он изо всех сил пытается сдержать смех.

— Таких выражений, как «крупно лажает», пожалуй, избежим, ладно? — отчеканила Лэндон с британским акцентом. — Эйвери, нам нужно, чтобы вы лучились благодарностью и благоговением. То, что вас переполняют эмоции, — вовсе не плохо, но это должны быть правильные эмоции.

Благодарность. Благоговение. От меня ждали, что я буду вести себя как наивная простушка, а Грэйсону надо просто сидеть рядом с этими своими скулами и в безупречном костюме и быть Хоторном.

— Эйвери права, — сказал Грэйсон, так и оставшись «в режиме интервью». Он излучал уверенность, его тон был пропитан силой, он весь был точно бессмертное божество, спустившееся на землю, чтобы разъяснить людям, во что надо верить, что стоит думать и делать. — Мы все принимаем решения, и они влияют на других. Они разносятся по миру, точно круги по спокойной воде, и чем больше у тебя власти, тем сильнее поднимутся волны. Эйвери выбрала не судьба, — безапелляционно заявил он. — А мой дедушка. Возможно, мы никогда не узнаем причин, которые его к этому подтолкнули, но я не сомневаюсь, что они были. Он ничего не делал просто так.

Мне хотелось возразить, что мы близки к разгадке причин — во всяком случае у нас есть теория. Но при Лэндон нельзя было об этом упоминать. Нельзя было признаваться в таком в эфире национального телевидения.

«Если не можете сказать всей правды, скажите полуправду», — пронеслось в голове наставление Лэндон.

— Вот бы узнать, чем он руководствовался, — произнесла я, а про себя добавила «узнать наверняка». — Мне порой кажется, что Хоторны знают все на свете. И ни в чем не сомневаются, — добавила я и посмотрела на Грэйсона.

Он выдержал мой взгляд.

— Не все.

Что-то в его взгляде навело меня на мысль, что я, возможно, единственный человек на планете, чье присутствие заставляет Грэйсона Хоторна сомневаться в себе и своих решениях.

Например, в решении сделать от меня шаг в сторону. Быть друзьями.

Лэндон хлопнула в ладоши.

— Какая непринужденная реплика, Эйвери! Очень к месту! А вы, Грэйсон, ну просто само совершенство, — заявила она, будто бы он нуждался в подтверждении этого факта. — Твердо запомните оба: если начнут расспрашивать о покушениях на жизнь Эйвери, отвечаем коротко. Грэйсон, не бойтесь выступать ее защитником. Эйвери, пользуйтесь техникой нет-вопросов.

Если меня спросят, знаю ли я о мамином прошлом, скажу: нет.

Если попытаются вызнать, что я такого сделала, чтобы попасть в завещание Тобиаса Хоторна, отвечу: ничего.

— Грэйсон, при любой возможности говорите о своем дедушке. И о братьях! Аудитория жадно это проглотит, а нам только это и нужно. Пусть остается с мыслью, что ваш дед прекрасно понимал, что делает, когда выбирал Эйвери. Это всех успокоит. А вы, Эйвери…

— Излучать благодарность, — закончила я за нее. — Быть эмоциональной. Открытой. Еще вчера я не знала, чем заплатить за электричество, а сегодня я уже Золушка. Что делать с деньгами, еще не решила — мне ведь всего семнадцать. Но хотелось бы помогать людям.

— А еще… — подсказала Лэндон.

— А еще я бы хотела объехать весь мир, — добавила я. Мы условились, что это будет моя основная идея, благодаря которой я в глазах публики буду казаться и мечтательной, и наивной, и чувственной. К тому же это была чистая правда.

— Отлично, — похвалила Лэндон. — Тогда еще разок, с самого начала.

Глава 62

Когда Лэндон наконец нас отпустила, солнце уже клонилось к закату.

— Выглядишь так, будто не прочь кого-нибудь поколотить, — заметил Грэйсон. Он собирался по своим делам, а я — по своим, решив, что начну с поисков Макс.

— Неправда, — сказала я совершенно не убедительным тоном.

Грэйсон склонил голову набок и заглянул мне в глаза.

— А мечами помахаться случайно не хочешь?

Грэйсон провел меня садом, украшенным фигурными кустами, в ту часть поместья, где я никогда не бывала.

— Это что… — начала было я.

— Лабиринт под открытым небом, — сказал Грэйсон, улыбнувшись в своей излюбленной манере: губы плотно сжаты, уголки едва заметно приподняты. — Странно, что Джейми тебя сюда не приводил.

Стоило ему упомянуть Джеймсона, меня охватило чувство, будто я и вовсе не должна тут быть — а уж тем более с Грэйсоном. Но мы ведь с ним просто друзья, а что касается Джеймсона… каким словом ни назови наши с ним отношения, никаких обещаний мы друг другу не давали.