Алексей Макеев - Очень большие деньги
– Ну чего? Я же только спросил, начальник! – убито пробормотал он. – За спрос денег не берут. Я же не отказываюсь.
– Марш тогда в машину! – гаркнул начальник и, повертев головой, распорядился: – И ты, Ганичкин, тоже отправляйся, раз товарищ полковник тебе доверяет. В принципе тут недалеко, и Шамыгин – водитель опытный, враз обернетесь, – доверительно пояснил он Гурову. – Я все понимаю, для вас это важно, но, честно говоря, не верю я этому долдону. Ничего хорошего мы здесь от него не видели. Может, он вообще все это выдумал, чтобы деру дать.
– От нас не сбежишь, – заявил Крячко. – Особенно с похмелья.
– А что касается выдумок, – добавил Гуров, – то у нас выбора-то ведь нет. Пользуемся тем, что предлагают. Что выросло, то выросло.
Они стали садиться в машину. Гуров наотрез отказался занимать переднее сиденье, предоставив его Ганичкину.
– Вы здешние, – сказал он. – Вам путь прокладывать. А мы с товарищем пока пообщаемся, узнаем друг друга поближе.
Опытный водитель Шамыгин, крайне недовольный тем, что в машине с утра несет перегаром, резво газанул с места, основательно встряхнув пассажиров. Видимо, предстоящий маршрут был ему в общих чертах уже известен, потому что он, ни о чем не спрашивая, сразу же выехал за пределы поселка и погнал «УАЗ» по грунтовке мимо каких-то темных зарослей, среди которых гулял сырой ветер.
Гуров попытался разговорить нахохлившегося Плюща, но тот отвечал на вопросы по большей части мычанием и никакой ясности в свою легенду о двух скрывающихся в садах преступниках не внес. Гуров быстро потерял охоту с ним разговаривать и принялся смотреть в окно, с грустью думая о том, что прогноз милицейского капитана почти наверняка сбудется и ничего они в этих садах не найдут, кроме осыпавшейся листвы и мокрой падалицы под старыми яблонями.
Небо начинало понемногу светлеть, но набежавшие со всех сторон тучи делали эти попытки почти незаметными. Складывалось впечатление, что утро наступит еще не скоро. Дождь по-прежнему моросил – вяло, но настойчиво, и все вокруг казалось промокшим и раскисшим. Из-под колес по обочинам разлеталась жидкая грязь.
– Вот тут! – вдруг среди полного молчания провозгласил мрачно Плющ. – Куда гонишь, водила? Тут, говорю! Налево съезжать и там где-то…
Водитель Шамыгин выругался сквозь зубы и вопросительно покосился на Ганичкина. Тот, в свою очередь, обернулся к Гурову.
– Останови, – сказал Гуров.
Шамыгин выругался еще тише, но затормозил. Стало слышно, как дождевая мелочь сыплется на металлическую крышу. Четыре пары глаз разом уставились на Плюща.
– Куда тут налево? – недовольно буркнул Шамыгин. – Ты башкой думаешь? Тут все заросло давно, колючка, доски… В темноте проткнем колесо, что тогда?
– А мне твое колесо до лампочки! – объявил Плющ. – Мне сказано: покажи где. Я и показываю. Здесь я их видел. Метрах в ста. Домишко там деревянный, говенный, конечно, но крыша еще целая. Участок заброшенный, сюда сто лет никто не ходит уже, а они пошли. В костюмчиках, в штиблетах… Меня это сильно тогда зацепило – думаю, что за фраера тут у нас объявились? Притом, что у них с собой сумка была набитая. Мало ли что в этой сумке? Короче, я решил показать им, кто в доме хозяин. А был я тогда чуть выпимши…
– Интересно, когда это ты был не выпимши? – сердито пробормотал Ганичкин. – Ну и что дальше?
– Ну, короче, подгреб я к ним. Просто захожу за ними на участок и вот так, как с вами, говорю. Какие, говорю, у вас есть права на эту землю, господа?
– Налоговый инспектор! – презрительно фыркнул Шамыгин.
– Ну, они, короче, струхнули, – не обращая на него внимания, продолжал Плющ. – Точно тебе говорю, начальник. Я это дело сразу секу, когда у кого-то очко играет. Я на них еще надавил. Соврал, что это мой участок.
– А они что? – спросил Гуров.
– Они спорить не стали, – неожиданно благодушно ответил Плющ. – Они сказали, что претензий на мой участок не имеют, а просто зашли сюда отдохнуть и выпить, и, если я не возражаю, они и меня угостят с большим удовольствием.
– Угостили? – деловито спросил Крячко.
– Ага, угостили, – подтвердил Плющ. – От души, между прочим. У них, между прочим, напитки с собой были, каких я сроду и не видел. Эта еще… как ее… текила, вот! Дернешь ее – так в голове как будто свет зажигается.
– Ну, угостили они тебя, – перебил приятные воспоминания Гуров. – А дальше что было?
– А ничего особенного дальше не было, – признался упавшим голосом Плющ. – Отрубился я начисто. Как до дому добрался, уже и не помню. Потом в запой ушел – с этой текилы проклятой… А когда протрезвел маленько, смотрю, на ментовке среди прочих и эти две рожи значатся. Ну, то есть которые меня угощали. Между прочим, второй не похож ни хрена. А один – так вылитый!
– Что же сразу не заявил? – спросил Гуров.
– Ага, разбежались! – саркастически отозвался Плющ. – Мне за заяву деньги не платят. Вы менты – вы и ищите. Тем более, может, это вообще не те люди были. Я же говорю, один не похож ни черта!
– А больше к ним сюда не наведывался? – поинтересовался Крячко.
– А куда? – печально сказал Плющ. – Тут дожди начались, да и у меня другие дела были. Забыл я про этих. Это вот сегодня ночью вспомнил. Вроде как озарение.
Гуров обвел взглядом своих спутников.
– Значит, в ста метрах отсюда, говоришь? Ну что, пойдем посмотрим, товарищи? Вроде уже посветлело маленько. Водитель пусть здесь с машиной остается, а мы уж немного помокнем. Некоторым это даже полезно – водные процедуры.
Они вышли из машины. Плющ запахнул пиджак и поднял воротник. Вид у него был растерзанный и жалкий, лицо опухло. Но держался он стойко.
– Веди, Сусанин! – сказал ему Ганичкин.
И Плющ повел. Минут пятнадцать они блуждали между заброшенных участков, где, как и обещал опытный Шамыгин, было вдоволь колючей проволоки, торчащих из зарослей досок с гвоздями и сорной почерневшей травы едва ли не в человеческий рост высотой. Наконец Плющ радостно хмыкнул и ткнул пальцем в утренний сумрак.
– Вот тут, начальник! – негромко сказал он. – Вот еще дерево сломанное, а вот колесо от трактора. Оно и тогда тут валялось. А вот и участок. Крышу за деревьями видите? Почти целая крыша. Точно, это здесь.
Ганичкин с сомнением посмотрел на него и заглянул через невысокий покосившийся забор.
– Чистые джунгли, – сказал он. – А сыро, товарищ полковник! Вы уж не мокли бы! Давайте я один схожу – посмотрю, что там такое. Если ничего нет, так и вам беспокоиться не стоит.
– Я не для того из Москвы сюда тащился, чтобы за забором стоять, – возразил Гуров. – Пойдем вместе. Если кто-то и правда здесь обретается, неожиданности могут быть.
– Да кто здесь может быть? – махнул рукой Ганичкин. – Сыро, холодно – воспаление легких подхватить в два счета можно.
Он все-таки пошел первым – вошел в проем, который, видимо, в лучшие времена был закрыт калиткой.
– Обрати внимание, – негромко сказал Гуров Крячко. – А вход не так уж сильно зарос, как можно было бы ожидать. Топтались здесь люди, и неоднократно.
Крячко пожал плечами. Его больше заботил Плющ, который с подозрительным видом посматривал по сторонам.
– Не вздумай бежать, Сусанин, – проворчал Крячко с угрозой. – Все равно поймаем. А за то, что соврал, еще и по шее надаем.
– Ни слова не соврал, начальник! – с жаром сказал Плющ.
Он пошел вслед за Гуровым. Крячко замыкал цепочку. Идти здесь можно было только друг за другом – два ряда густых кустов почти смыкались друг с другом. С них на одежду летели холодные крупные брызги.
Вдруг впереди образовалось свободное пространство, усыпанное мокрыми ветками и опавшей листвой. За этой небольшой площадкой в сени фруктовых деревьев темнел старый домик с заколоченными окнами.
– Ну вот сейчас и посмотрим, что тут за дачники! – скептическим тоном произнес Ганичкин, сделал шаг вперед и вдруг, нелепо взмахнув руками, с коротким криком провалился под землю.
Оперативники застыли на месте. На секунду они оказались в замешательстве. Потом Гуров бросился вперед и увидел под ногами черную дыру – поперек тропинки была выкопана яма. Для отвода глаз она была прикрыта ветками и листьями. В эту ловушку и угодил Ганичкин.
Гуров встал на колени и заглянул в дыру.
– Ганичкин! – позвал он. – Старлей!
Снизу донесся тихий стон. Присмотревшись, Гуров различил скрюченную фигуру милиционера, которая едва шевелилась. Яма была не слишком глубока, и разбиться Ганичкин не мог. Гуров заподозрил неладное.
И в тот же самый момент он услышал странный шум, донесшийся со стороны дачного домика, словно кто-то осторожно раздвигал наспех прибитые доски. Гуров махнул рукой Крячко, указал на яму.
– Поднимите лейтенанта! – сказал он отрывисто. – Только осторожнее!
Он обошел яму по узкой тропинке и побежал дальше. Теперь он отчетливо слышал шум удаляющихся шагов и шлепанье мокрых веток по другую сторону дома. Гуров рванул на этот шум. Впереди среди запущенных деревьев петляла смутная тень.
