Честер Хаймз - И в сердце нож. На игле. Белое золото, черная смерть
Билли снова улыбнулась своим тайным мыслям.
— Ну и ну, — сказала она. — Как ты говоришь! Можешь его снять, — добавила она, имея в виду крем. — Я покрашу тебя в коричневый цвет, и ты будешь как новенькая.
— Ты прелесть, — машинально отозвалась Айрис, сосредоточенно размышляя, почему Дику так позарез нужна кипа хлопка.
Пожирая глазами ее нагую фигуру, Билли сказала:
— Перестань меня соблазнять.
Глава 19
В понедельник гарлемский «Сентинел» вышел в середине дня. Гробовщик купил газету в киоске у метро на Лексингтон-авеню в половине второго, чтобы было что почитать во время ленча. Абигайль не звонила, а Пол только что проехал мимо, подав условный знак, что Айрис по-прежнему находится у Билли.
Сыщики хотели поесть там, где их не заприметят свои, во-первых, и где, во-вторых, они не покажутся ни к месту в своих кепках и черных очках. Решено было пойти к Пятнистому, на 116-ю улицу. Там было кафе, хозяином которого был негр с белыми пятнами на коже и супругой-альбиноской.
Пятнистый многие годы оплакивал свою судьбу, говоря, что выглядит как переросшая овчарка, а потом примирился с судьбой и открыл ресторанчик, где подавали ветчину, фасоль и рис. Ресторанчик расположился между церковью и фабрикой по производству тары, боковых окон у него не было, а передние были так плотно занавешены, что дневной свет туда совершенно не проникал. Цены там были слишком невелики, а порции, напротив, слишком большие, чтобы хозяин мог еще позволить себе день-деньской освещать зал электричеством. Его темный ресторанчик привлекал тех, кто укрывался от всеобщего внимания, приверед, которых тошнило от вида мух в еде, бедняков, надеющихся за свои гроши получить побольше, наркоманов, не выносивших яркого света, и слепых, которым было все равно, темно или светло вокруг.
Сыщики заняли столик в задней части зала, напротив двух работяг. Пятнистый принес им рис, фасоль, ветчину, нарезанный стопкой хлеб. Выбирать здесь не полагалось.
Гробовщик отправил в рот полную ложку и задохнулся.
— От такой еды зубы загорятся, — сказал он.
— А ты полей горячим соусом, и будет не так жарко, — посоветовал один из работяг совершенно серьезным тоном.
— Когда на дворе такая жарища, от этой еды делается прохладнее, — сказал второй. Весь жар уходит в желудок, а все остальное охлаждается.
— А что делать с желудком? — спросил Могильщик.
— Господи, да что у тебя за жена! — удивился работяга.
Могильщик крикнул, чтобы им принесли пива. Гробовщик вынул газету и разделил ее на две части. Через черные очки он не видел ничего, кроме заголовков.
— Что хочешь? Серединку или конец-начало?
— Ты собираешься читать в потемках? — спросил Могильщик.
— Попроси у Пятнистого свечку, — сказал работяга с непроницаемым лицом.
— Обойдемся, — сказал Могильщик. — Я одно слово читаю, а два угадываю.
Он взял середину газеты, разложил ее на столе. Сверху оказалась страница с объявлениями. Его внимание привлекло объявление в рамке: «Срочно требуется кипа хлопка. Телефон Томкинс… звонить до 19.00». Он передал газету Гробовщику. Никто не проронил ни слова. Работяги заинтересовались, но Могильщик перевернул страницу, прежде чем те успели что-либо на ней углядеть.
— Ищете работу? — осведомился самый разговорчивый из двоих.
— Угу! — сказал Могильщик.
— В этой газете ничего не найдешь, — отозвался тот.
Сыщики промолчали. Потеряв надежду удовлетворить свое любопытство, работяги поднялись и ушли. Гробовщик и Могильщик молча очистили свои тарелки.
— Десерт подать? — спросил Пятнистый, подойдя к столику.
— А что у тебя?
— Пирог с черной смородиной.
— Нет, здесь слишком темно для черной смородины, — сказал Могильщик. Детективы расплатились и ушли.
С улицы Гробовщик позвонил домой, но от Абигайль по-прежнему не было никаких известий. Затем он позвонил по телефону из объявления. Голос с южным акцентом сказал:
— Бюро организации «Назад на Юг». Говорит полковник Калхун.
Гробовщик повесил трубку.
— Полковник, — обронил он Могильщику, когда они снова сели в грузовик.
— Лучше помолчать и размышлять про себя, — отозвался Могильщик. — Они могут прослушивать наши разговоры.
Проехав станцию метро на 125-й улице, они увидели двухцветный «шевроле» Фишера у кафетерия. Эрни подал сигнал, что Айрис все еще там. Они поехали дальше и увидели, что по улице с палочкой бредет слепой. Завернув за угол, они остановились на Мэдисон-авеню.
Вскоре с ними поравнялся слепой. Он продавал церковные календари. Гробовщик высунулся из кабины и окликнул его:
— Эй! Покажи-ка мне календарик!
Слепой, осторожно ощупывая дорогу палочкой, подошел к краю тротуара. Вытащив из сумки календарь, он сообщил:
— Там есть все святые, и праздники, и числа из Апокалипсиса, и еще в какие дни надо рождаться и помирать. — Понизив голос, он добавил: — Там фотография, о которой я вам раньше говорил.
— Как ты нас вычислил? — прошептал Гробовщик.
— Элони показал.
Удовлетворенный, Гробовщик громко осведомился:
— А сны тут не объясняются?
Прохожий услышал вопрос и остановился узнать ответ.
— Тут есть целый раздел о снах, — сказал слепой.
— Я возьму один календарь, — сказал Гробовщик.
— И я тоже, — сказал прохожий. — А то мне вчера приснилось, что я белый.
Они отъехали, свернули на 127-ю, проехали на восток и остановились. Гробовщик дал Могильщику снимок. Там был отчетливо виден черный лимузин, за рулем блондин, рядом полковник Калхун, сзади вырисовывались три белых силуэта. К машине подходил ныне покойный Джош, Он весело улыбался.
— Теперь он у нас на сковородке, — сказал Могильщик.
— Эта картинка, может, его и не поджарит, но попугает здорово.
— Так или иначе, хлопок ему не достался.
— Ну и что? Он вполне мог успеть забрать деньги, а кипа хлопка — просто лишняя улика, не больше. Он мог убить парня, только чтобы не платить ему, — возразил Могильщик.
— А сегодня дать объявление о хлопке? Давай-ка все же потрясем его, а хлопок отыщем позже.
— Сначала надо взять Дика, — сказал Гробовщик. — Полковник не убежит. За его спиной не какие-то жалкие восемьдесят семь тысяч, а весь этот сволочной белый Юг. Он играет по крупной — что там ему один налет.
— Слепой сказал — посмотрим, — отозвался Гробовщик, и они вернулись к «Белой розе».
Пол ждал их у стойки, попивая кока-колу. Они протиснулись к нему. Он говорил тихо, но не скрываясь:
— Нас перевели на другое дело. Капитан Брайс не знает, что мы работаем на вас, и мы не скажем, но теперь нам велено вернуться в участок. Эрни ждет, чтобы вы его сменили. Она там затаилась, но это не значит, что она никому не звонила.
— Понял, — сказал Могильщик. — Живи дальше.
— Слушаюсь, — сказал Пол.
К ним подошел бармен с понимающим выражением лица. Опять эти психи, думал он. Но они ушли ничего не сказав. Он понимающе покивал головой, словно с самого начала этого и ожидал. Сыщики отправились на 115-ю улицу, где Эрни сидел в машине и, делая вид, что читает газету, наблюдал в зеркальце за входом в дом Билли. Гробовщик просигналил ему, и тот уехал.
На углу Леннокс-авеню был бар с телефоном. Они поставили машину так, чтобы оказаться позади Айрис, если та выйдет и станет звонить. Могильщик вылез из машины и стал работать домкратом у правого заднего колеса, время от времени оглядываясь на подъезд. Гробовщик, ссутулившись и натянув на самый нос свою красную кепку с длинным козырьком, побрел к бару. Вид у него был что надо. По их расчетам, Айрис скоро должна была начать действовать.
Но она вышла, уже когда стало темнеть. К этому времени люди стали покидать свои квартиры, где спасались от дневной жары, и тротуары были полны прохожих. Айрис быстро зашагала сквозь толпу так, словно эти люди и вовсе не существовали.
Теперь ее руки и лицо были гладкие, темно-коричневые, бархатистые, словно кожа дорогой сумочки. На ней были шелковые розовые брюки и шелковая голубая блузка Билли. На голове был рыжий парик, который Билли надевала во время своих некоторых номеров. Ее бедра покачивались, как шлюпка в штормящем море, но холодное надменное лицо не советовало лелеять напрасных надежд.
Это весьма удивило Могильщика, когда он завел свой грузовик и двинулся вдогонку. Айрис явно хотела, чтобы ее видели! Она и не взглянула на телефон-автомат, возле которого крутился Гробовщик, а взяла курс на север. Она шагала по Леннокс-авеню быстро, не оглядываясь. Гробовщик вернулся в грузовичок, и они двинулись за Айрис, отставая от нее на квартал.
Затем Айрис свернула на восток, дошла до церкви О’Мэлли. Дверь была заперта, но у нее имелся ключ.
Могильщик остановил грузовик за углом, на Леннокс-авеню, они выскочили, но Айрис как сквозь землю провалилась.
