Джеймс Паттерсон - Двойной удар
— Может, наши выводы кажутся верными только потому, что нам хочется так думать, — сказал я. — Это просто интуитивное подозрение, но меня оно чертовски беспокоит.
Я не так давно мучился таким же образом. Мы потратили много времени на дело «Мэри, Мэри» в Лос-Анджелесе — разыскивали подозрительного, но невиновного человека вместо настоящего убийцы. Прежде чем это поняли, погибло еще несколько человек.
Бри начала вынимать из портфеля бумаги, которые только что положила туда.
— Так, ладно. Давай начнем все снова. Что нам нужно узнать, чтобы правильно разобраться с этим делом?
Ответ на ее вопрос был очевиден — новое убийство даст нам гораздо больше сведений.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Настало время развиваться второму сюжету.
В тот вечер в Кеннеди-центре девятьсот пятьдесят пять зрителей входили в зал и усаживались на плюшевых сиденьях. Большое фойе освещало восемнадцать хрустальных люстр весом в тонну, они походили… на что? На гигантские сталактиты? Фойе там громадное, более шестисот футов в длину. В центре его стоит восьмифутовый бронзовый бюст великого Кеннеди, который в жизни не был величественным и серьезным.
За сценой работала бригада из тридцати семи человек. Впечатляюще. И дорогостояще.
Труппа как минимум из семнадцати человек выступала на сцене.
И один-единственный человек тихо ждал под сценой.
Доктор Ксандер Свифт.
В три часа дня он вошел через служебный вход. Для этого оказалось достаточно большого инструментального ящика и нескольких отрепетированных фраз о котле. В ящике находился его реквизит: пистолет, пешня на всякий случай, газовая горелка, запас этанола.
С тех пор прошло больше пяти часов, близилось время главного действа. Над его головой шла пьеса. Зал был полон театралов, любителей драмы и детектива.
Мэтью Джей Уокер с головой ушел в сцену, где разговаривал несколько механически с другим персонажем по монитору. Разумеется, Уокер был исключительно красив, но чуть поменьше ростом, чем ожидал доктор Свифт. Актер, кстати говоря, совершенно избалованный тип. Его агент всегда требовал свежих экзотических фруктов, минеральной воды, личного гримера. Теперь Уокеру настало время встретиться с другой звездой в этом спектакле.
— Привет, Мэтью Джей! — воскликнул доктор Свифт. — Я здесь, позади тебя.
Когда люк на сцене, обычно открываемый только во втором акте, распахнулся, удивленный — нет, потрясенный — актер бросил взгляд назад.
— Что за…
— Леди и джентльмены, извиняюсь за вторжение! — произнес доктор Ксандер Свифт громким, ясным, властным голосом, слышным даже в задних рядах. — Но прошу вашего внимания, полного внимания, безраздельного внимания. Это вопрос жизни и смерти.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Сперва единственным заметным движением среди зрителей было перелистывание программ, десятки людей хотели выяснить, кто это появился на сцене.
Мэтью Джей Уокер повернулся спиной к залу и зашептал:
— Вы соображаете, что делаете? Кто вы, черт возьми? Убирайтесь со сцены! Немедленно!
Внезапно доктор Ксандер Свифт выхватил пистолет и поднес его почти в упор к лицу артиста. Создавал дрожь руки, будто нервничал — хотя никакой нервозности не испытывал.
— Шшш, — произнес он сценическим шепотом. — Здесь у вас нет никаких реплик.
И продолжал придвигать пистолет к актеру, пока Уокер не опустился на колени.
— Пожалуйста, — сказал артист в микрофон. — Я сделаю все, что угодно. Только успокойтесь.
— Позвоните по номеру девятьсот одиннадцать! — выкрикнул кто-то в первом ряду. Зрители наконец стали понимать, что происходит.
Убийца обратился к ним:
— Я доктор Ксандер Свифт из Национального центра иммунизации и контроля. Должен сообщить вам, что этот человек намечен для уничтожения. Честно говоря, я так же потрясен и опечален, как вы.
— Он сумасшедший! Он не актер! — внезапно выкрикнул Мэтью Джей Уокер.
— Я не сумасшедший. У меня очень разумный план, — возразил доктор Свифт.
Держа в одной руке наведенный на артиста пистолет, Свифт начал смазывать Уокера этаноловым гелем из промышленной фольговой упаковки. Нанес гель на грудь, на волнистые белокурые волосы, под челюсть. Запах был таким сильным, что Уокер начал давиться и задыхаться.
— Что вы делаете? Прекратите, пожалуйста! — застонал он.
Зрители теперь поднялись на ноги. Из-за кулис раздавались крики:
— Остановите его! Поднимитесь туда кто-нибудь. Где охрана?
Голос доктора вновь загремел со сцены:
— Каждый, кто поднимется сюда, будет убит! Спасибо вам за внимание и терпение. Теперь, пожалуйста, смотрите пристальней! Это никогда не изгладится из вашей памяти. И да поможет мне Бог!
В его руке зажглась газовая горелка. Потом этанол полыхнул пламенем по всему телу Мэтью Джея Уокера. Лицо актера как будто растаяло, и он завопил от жуткой боли. Закружился на месте, пытаясь сбить пламя, сжигающее его кожу.
— У вас на глазах идет быстрое распадение плоти, — объяснил доктор Свифт. — Это постоянно происходит в зонах боевых действий. В Ираке, Палестине, прочих отдаленных местах. Уверяю вас: там это обычное дело. — Потом он быстро отбежал от вопящего актера, катавшегося теперь по полу, и зажег горелкой маскировочные портьеры. Они моментально вспыхнули с громким треском. — Сдержите аплодисменты! Сдержите, пожалуйста! — крикнул доктор Свифт зрителям, теперь уже своим зрителям. — Спасибо! Большое спасибо! Вы потрясающая публика!
Он сделал полупоклон и исчез со сцены. Затем чуть ли не слетел по крутому пролету лестницы к пожарному выходу и вышел в переулок за театром. Позади него пронзительно зазвучала дверная сигнализация.
Доктор Свифт сдвинул в переулке пустой ящик и поднял нейлоновую сумку, заранее оставленную там, положил в нее пистолет, горелку и пиджак, затем толстые очки, контактные линзы, бороду, выдающийся вперед лоб и, наконец, парик с проседью, надетый для этой роли.
Он снова стал самим собой, вышел из переулка на улицу и отвернулся, увидев первую пожарную машину.
Все сделано, его миссия завершена, роль сыграна почти идеально. Теперь доктор Ксандер Свифт мог исчезнуть с лица земли навсегда, как тот иракский офицер после убийства писательницы-детективщицы перед толпой признательных фанатов.
«Право же, я хороший актер, — подумал он, и грудь его раздулась от искренней гордости. — После стольких лет я блестяще исполняю роли».
В нескольких кварталах от Кеннеди-центра его ждала женщина в синей спортивной машине.
— Ты замечательно выступил. — Она лучезарно улыбнулась и поцеловала убийцу в щеку. — Я горжусь нами.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
— Алекс, иди взгляни. Это невероятно. Даже безумно. Иди посмотри.
Бри держала что-то в прозрачной пластиковой сумке для сбора улик, когда я нашел ее и Сэмпсона на сцене главного театра в Кеннеди-центре. Декорации по одну сторону были полностью обуглены. Темное пятно на полу указывало, где актер Мэтью Джей Уокер умер на глазах почти тысячи зрителей.
Еще загодя я предположил, что убийство совершил тот же безумный преступник, что и в «Риверуоке». Иначе зачем Бри звала меня?
— Покажи ему открытку, — сказал Сэмпсон. — Мы нашли ее под люком, через который убийца вышел на сцену. Похоже, этот псих слишком уж насмотрелся телевизора в девяностые годы.
Бри протянула сумку, я неохотно взял ее.
В сумке оказалась почтовая открытка ручной работы. Одна сторона ее была черной, с большой ярко-зеленой буквой «X». На другой стороне — слова, составленные из букв, вырезанных из журналов: «Истина находится там».
— «Секретные материалы», — произнесла Бри; я и сам уже так думал. — Ключевая фраза из телесериала. «Истина находится там». Мы не знаем, основывался ли убийца на каком-то конкретном эпизоде, но это вполне возможно.
— Тот же самый убийца, — сказал я. — Наверняка.
— Очевидно, этот человек белый. И пожилой, за сорок или за пятьдесят, — предположил Сэмпсон.
Я обвел рукой сцену.
— Вы можете поговорить с десятком свидетелей-экспертов. Если кто и может разглядеть грим, то это актеры. Однако оба убийства основаны на специфическом материале. И в обоих случаях для нас оставлены визитные карточки.
— Но методы разные, — засомневалась Бри. — Возможно, и преступники разные. Я не утверждаю этого, но такое не исключено.
— Бри, мы располагаем одним и тем же действом. Публичная казнь на глазах у зрителей. Может, имеет смысл назвать нашего мерзавца Публичным Убийцей? Суть его — в этом.
— Публичным Убийцей? Как в четвертом издании диагностического руководства по психическим расстройствам?
Улыбка Сэмпсона была мрачной. Он шутил во время стресса. Так поступали многие полицейские из отдела расследования убийств, в том числе и я.
