Майкл Слэйд - Охотник за головами
Пока Селена смотрела на воду и на розовую волну, мягко набегающую на берег, лодка ткнулась носом в песок.
– Господи! – она встала. – Какое классное место!
– Нравится? – улыбнулся Спарки.
– Еще бы! Слушай, тебе нужна помощь?
– Конечно. Вынеси эти банки на берег, пока я привяжу лодку.
– И как давно ты здесь? – спросила Селена, принимая от него банки с пробами воды.
– Месяцев шесть. Я не член Корпуса мира. Просто у них работаю.
– А почему?
– Я не гражданин США, поэтому не могу быть добровольцем.
– Но как ты очутился в этих джунглях?
– Долгая история. Когда несколько лет назад умерла моя мать, меня взяла к себе бабушка. Она любила солнце, поэтому мы жили то на Таити, то на Мартинике, то во Французской Гвиане. Полгода назад бабушка тоже умерла, и я стал шататься по побережью, думая, куда податься. В Венесуэле я встретил двоих парней, которые ехали в Эквадор с Корпусом мира. Они согласились взять меня с собой, но только за мой счет – от бабушки остались кое-какие деньги. В Кито я должен был с ними расстаться, но тут один из них подхватил дизентерию. Другой не хотел идти в джунгли один, а я искал приключений... в общем, они наняли меня на работу. Платят немного, но дело не в этом. Мне здесь нравится. Я часто плаваю по реке в одиночку. Хорошее общество.
– Мне тоже нравится твое общество, – сказала Селена.
– Ладно, – Спарки улыбнулся. – Подержи банки, пока я наклею на них этикетки.
Селена подняла банку, а Спарки достал из-за пояса нож и отрезал кусок клейкой ленты. Вдвоем они быстро закончили работу.
Из ветвей наверху ракетой вырвался большой сине-желтый попугай – и вновь наступила тишина.
Ничто не двигалось, кроме ножа Спарки. Ни одно облако не проплывало в ослепительной синеве. Вместе с тишиной пришла неожиданная мысль. Селена поглядела на Спарки.
– Ты все? – она сунула руку в карман рубашки и достала маленькую пробирку.
– Ага.
– Значит, мы можем расслабиться?
– Конечно. Я никуда не спешу.
– Отлично, – улыбаясь, Селена открыла пробирку.
– Что это?
– Увидишь, – она высыпала содержимое на ладонь.
– Что это?
– Это рай, дорогой, вот и все. Хочешь попробовать?
* * *– Что-то мне нехорошо.
– Это пройдет.
– Нет, правда. Мне совсем нехорошо.
– Ну, не смотри на меня так сердито. Кислота всегда сначала действует на желудок.
– Я говорю не о желудке, а о голове.
– Тс-с. Помолчи и прислушайся.
Прошло уже сорок минут с того времени, как они приняли ЛСД, и Спарки казалось теперь, что река превратилась в бесконечный коридор, собравший воедино звуки со всего континента и обрушивающий их на его голову. Мир наполнился электричеством, и любое движение добавляло новые гудящие звуки к все нарастающему крещендо, сверлящему его мозг. Джунгли вокруг него, казалось, на глазах превратились в нечто ужасное, сырое, полное невыразимого зла, похожее на разверстую гниющую рану. Спарки стало страшно.
В его голове начали проноситься бессвязные мысли: «...бояться нечего, кроме самого страха... сам страх боится страха... ничего кроме страха... страх... помогите!.. Мне нужно бежать...»
Внезапно он встал, едва держась на ногах.
До того, как наркотик подействовал, они разбили лагерь и вынесли вещи на берег; потом уселись на берегу и стали ждать. Но чего бы ни ожидал Спарки, происходило явно что-то другое.
О Боже, что со мной?
Неожиданные и нежеланные мысли, лишенные всякого порядка, пронизывали вспышками белого света его мозг. Страх поймал его на удочку и тянул все сильнее.
Тошнота. Слабость. Дрожь. Мое тело вышло из-под контроля!
Потом Селена начала исчезать.
Сначала это исчезновение было постепенным, как разложение трупа. Кожа ее сделалась белой и слегка блестящей; зрачки расширились, а глаза выпучились, как у рыбы. Потом ее тело начало ритмично двигаться в такт тому неотвратимому биению, которое сотрясало Спарки. Под ее прозрачной кожей были отчетливо видны все пульсирующие жилки, все сокращающиеся мышцы. Лицо ее превратилось в пугающую карикатуру, в подобие женщины, глаза, губы, ноздри которой источали...
Секс...секс... секс! О Боже, нет! Заберите меня отсюда!
Потом что-то ворвалось в голову Спарки. Что-то невероятно тяжелое навалилось на него, вызвав полное отключение сознания.
Окружающий мир распался на фрагменты, смешиваясь с иллюзиями. Видения накатывались одно за другим, открывая незамеченные прежде детали.
Они оставляли за собой растущий страх. Опасность была повсюду.
Потом Селена встала и сняла с себя рубашку.
Движение ее, хоть и было быстрым, запечатлелось в одурманенном мозгу Спарки тысячей меняющихся образов. Она то появлялась, то исчезала вновь, и зачарованный, напуганный, сбитый с толку Спарки смотрел на этот длящийся столетия стриптиз. Смотрел, как Селена поднимает руки вверх, словно вознося мольбы солнцу, а после медленно, пуговица за пуговицей, расстегивает блузку.
Он мог видеть ложбинку между ее грудей.
К одному из белых полушарий присосался маленький клещ, которого здесь называли "гарапате". Он быстро краснел от ее крови.
Потом ее груди вырвались из ткани, и Спарки начала бить дрожь. Он видел каждую прожилку, каждую складку жира, каждую морщинку на ее коричневых сосках. Одна грудь вдруг стала вдвое больше другой, потом опять уменьшилась до нормального размера.
– Господи! – воскликнула Селена, тряхнув водопадом черных волос. – Как тут здорово! Чертовски первобытное место.
Поводя плечами и бедрами в такт все тому же внутреннему ритму, она направилась к теплой воде лагуны.
"Не надо! – закричал мысленно Спарки. – Тут полно пиявок!" Но эта мысль так и не нашла слов для своего выражения и упала обратно, как сбитая влет птица.
Селена шла по берегу, по щиколотку утопая в жирной красноватой грязи. Она откинула голову и громко рассмеялась.
– Ешь меня, Природа-Мать! – весело крикнула она. – Ешь свою любимую дочь!
Спарки ее голос показался неестественным, жутким, похожим на рычание животного. Только два слова, отдаваясь эхом, впечатались в его мозг.
Ешь меня... Ешь меня... Ешь меня, Спарки! ...Да, мой дорогой, я вернулась!
Спарки замер, как сраженный громом.
Теперь двигалась одна Селена, вертясь, поворачиваясь, вытягивая руки. Лицо ее быстро старело.
Я сказала: ешь меня, Спарки! Неужели ты не рад своей мамочке?
– Но... но ты же мертва! Тебя закопали в землю!
Селена нахмурилась:
– Ты о чем? – потом рассмеялась, расстегнула пуговицу на своих шортах и на миг остановилась перед тем, как их снять.
Жара палила залитый солнцем берег.
Маленькие лужицы на поверхности грязи сверкали теперь, как бриллианты, в окружении ослепительной зелени джунглей.
Казалось, грязь начала карабкаться по ногам Селены и сорвала с нее шорты, сперва одну штанину, потом другую, пока женщина не предстала глазам Спарки обнаженной. Ее кожа блестела на солнце, как поверхность воды.
Незваная мысль снова ворвалась в мозг Спарки.
«Тсантса!» – и снова: «Тсантса!» и еще раз...
Отвлекаясь от невыносимого блеска, глаза Спарки устремились к другим деталям окружающего. К пурпурной осе с оранжевыми крыльями, пролетавшей справа от него. К обезьяньему хвосту, мелькнувшему в листве слева. К черным волосам Селены, слившимся в одну длинную, струящуюся прядь...
Нет! Это не волосы, а что-то другое темной тенью скользило по берегу к Спарки. Уже не Селена с измазанными грязью ногами шла к нему, излучая желание своей улыбкой Медузы, – вокруг ее тела, почти скрыв ее, обвила кольца гигантская анаконда. Ее белые зубы ощерились в угрозе, ее черные глазки, полные ненависти, смотрели прямо на него.
Горячая судорога пронзила внутренности Спарки. Под скользкой кожей змеи играли и перекатывались мускулы, управляемые командами крошечного мозга. Она несла страх.
Страх таился в предмете, который держала в руках Селена, – она вынула его из своей дорожной сумки. Он напоминал двуликого Януса или два дразнящих языка дьявола.
Страх таился и в ее голосе, по-прежнему звучащем в измученном сознании Спарки нечеловеческим рыком:
– Не отворачивайся, милый. Просто иди ко мне, и это исчезнет. Иди ко мне.
...и ешь меня, мой мальчик. Возьми свою мамочку!
Селена с рычанием ухватила Спарки за руку, и другой рукой потянулась к его шортам. В панике он вырвался и упал в грязь. Под звенящий смех Селены его шорты лопнули, обнажая промежность.
Она отбросила куски ткани и выпрямилась, возвышаясь над ним, распростертым у ее ног. Встав на четвереньки, Спарки поднял голову и взглянул на нее глазами, полными слез.
Именно тогда его рука натолкнулась на рукоятку ножа за поясом.
Селена начала медленно наклоняться.
Тсантса? Нет, не тсантса... но... но...
