Джеймс Гриппандо - Под покровом тьмы
– Если учитывать состояние разложения, то, думаю, мы все подозревали, что это не Бет Уитли. Уверена, доктор Фицсиммонс подтвердит – нелегко точно указать время смерти, когда над телом поработали и животные, и стихия. Но я бы предположила, что эта женщина умерла до исчезновения Бет Уитли в воскресенье.
– Вполне допустимое предположение, – кивнул доктор.
– Итак? – спросил Кесслер.
Энди продолжала:
– Возможно, мы столкнулись… не знаю, как это назвать. Парные убийства. Первые две жертвы – мужчины, похожие друг на друга, – составляют пару. Третья – женщина, не имеющая с мужчинами ничего общего, кроме удавления и чрезмерной жестокости. Правда, при этом она – случайно или нет – похожа на исчезнувшую Бет Уитли.
– Думаете, Бет Уитли – пара, как вы выразились, этой женщины?
– Возможно. Вот почему необходимо узнать о миссис Уитли побольше. Ее режим, образ жизни. Все, что угодно. Когда мы лучше узнаем, кто такая Бет Уитли, – закончила Энди, бросив еще один взгляд на тело, – думаю, нам будет гораздо проще выяснить, кто это.
Кесслер почесал в затылке, обдумывая услышанное.
– Идея вполне в духе агентов ФБР.
– Что вы этим хотите сказать?
– Ничего. Если желаете задать Уитли какие-то вопросы, чувствуйте себя как дома. Только не сердитесь, что я не цепляюсь за это дело обеими руками.
Цинизм детектива раздражал, но, направляясь к двери, Энди думала только об обеспокоенном человеке в приемной. На мгновение она остановилась и посмотрела Кесслеру в глаза:
– Знаете, Дик, я надеюсь, что вы правы. Надеюсь, что моя парная теория – просто дерьмо. Потому что иначе у нас одна-единственная хорошая новость в куче плохих.
Кесслер понял ее.
– «Хорошая новость, мистер Уитли. Это не ваша жена там, на столе».
– А плохая новость, что она, возможно, еще туда попадет. – Энди открыла дверь, и они с детективом вышли в приемную.
Энди решила расспросить Гаса прямо на месте. Здесь было довольно тихо, и беседа меньше будет походить на допрос. Агент Хеннинг предпочитала, чтобы жертвы не чувствовали себя подозреваемыми.
Гас остался сидеть на кушетке, Энди и Кесслер принесли себе кресла и сели напротив. Энди не стала делиться с Уитли своей «парной» теорией. Человеку и так плохо. Незачем посвящать его в полицейские гипотезы о серийном убийце, который подбирает жертвы парами.
– Мистер Уитли, – тихо сказала Энди, – я бы хотела получить кое-какую информацию о вашей жене. Не рост, вес и цвет волос – что-то более личное.
– Насколько личное?
– Ничего смущающего. Если мой вопрос покажется вам нескромным – не отвечайте. Давайте начнем с общих моментов. Ваша жена работает?
– Нет.
– Какой у нее режим дня?
Гас неловко пожал плечами:
– Смотря какой день.
– Давайте разберем их по одному. Понедельник.
– Утром она отвозит дочь в школу.
– Дальше?
– Забирает ее.
Энди улыбнулась, стараясь успокоить Уитли.
– У нас образовался пробел. Чем она заполняет день?
– Вы имеете в виду, по понедельникам?
– Давайте не цепляться за какой-то конкретный день. Я хочу помочь вам. Выберите любой день недели. Просто расскажите, как ваша супруга проводит время.
– Я связался с компаниями, торгующими по кредитным карточкам, чтобы проанализировать последние выходные и понять, где Бет потратила деньги. Но вообще-то говоря, я не могу сказать, что знаю все мелочи, которыми она обычно занималась днем.
– Ну хорошо. Ваша жена состоит в каком-нибудь клубе или организации?
– По-моему, она ходит… куда-то. Нет, это было до рождения Морган.
Энди посмотрела на Кесслера, потом снова повернулась к Гасу:
– Ну а ленчи? Есть у нее любимый ресторан?
– Наверное, есть. – Уитли помолчал, словно пытаясь что-то сообразить. – Правда, не припомню, чтобы она когда-нибудь упоминала… Может быть, просмотрев выписку по карт-счету, я смогу выяснить это.
– А куда она ходит за продуктами? Где покупает бакалею?
Гас промолчал.
– Она занимается гимнастикой?
– Да, – твердо сказал Уитли, обрадовавшись, что попал в цель.
– В каком клубе?
Его воодушевление угасло.
– Мне надо проверить.
Энди заколебалась, прежде чем задать следующий вопрос. Казалось, в тишине Гасу неуютно. Кесслер наклонился вперед, выгнув дугой бровь:
– Мистер Уитли, вы и ваша супруга счастливы в браке?
– Какое отношение это имеет к делу?
– Вы, кажется, очень мало знаете о женщине, которая спит рядом с вами.
– К чему все эти вопросы? Вы по-прежнему думаете, что случившееся как-то связано с супружеской ссорой?
Кесслер бросил на Гаса оценивающий взгляд:
– Я ничего не исключаю.
– Ну, так лучше вам это исключить. Иначе впустую потратите драгоценное время.
– Пожалуйста, – сказала Энди, – не сердитесь.
– Я имею полное право сердиться. Что с того, что я не знаю каждую мелочь о том, как моя жена проводит день? Это не означает, будто мне наплевать на то, что с ней происходит.
– Вы совершенно правы.
– Тогда почему вы мучаете меня?
Энди уже открыла рот, но остановилась. Было преждевременно сообщать Гасу, что его жена может оказаться жертвой парного убийства, да и вообще все эти вопросы никуда не вели.
– Простите, мистер Уитли. Уже поздно, а вы испытали слишком много для одного вечера. Возвращайтесь домой, к дочери. Уверена, ей очень нужна ваша поддержка.
– И еще многое в придачу, – отозвался он, судя по всему, подавленный.
Кесслер заторопился, словно скупые ответы Гаса внезапно разожгли его интерес:
– Мистер Уитли, а кто-нибудь другой может ответить на подобные вопросы?
– Вероятно, моя сестра Карла. До нашей свадьбы она была лучшей подругой Бет. И стала моим злейшим врагом после свадьбы.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ничего. Я преувеличиваю. Давайте просто скажем, что Карла всегда была с Бет гораздо ближе, чем со мной.
– Кто-нибудь еще?
– Разумеется, моя дочь. Но ей всего шесть. Я бы предпочел не вмешивать Морган.
– Мы будем обходиться с ней соответствующим образом, если это понадобится, – сказала Энди.
– Родители вашей жены живут где-нибудь неподалеку? – спросил Кесслер.
– Они оба умерли.
– У вас есть домработница?
– Одна женщина приходит два раза в неделю, по понедельникам и четвергам. Она просто выполняет свою работу и уходит.
– Как ее зовут?
– М-м, черт. Рамона или как-то так. Не знаю ее фамилии.
– Няня?
– Была до недавнего времени. Мишель Берджет.
– Что произошло?
– Бет отпустила ее, когда Морган пошла в первый класс. Нам больше не нужен был человек, постоянно живущий в доме.
– Вы знаете, где она теперь?
– Понятия не имею.
Кесслер поднял бровь:
– Она же растила вашу девочку шесть лет… А потом резкий разрыв, никаких контактов?
– Послушайте, я не знаю. Может быть, они говорили по телефону. Возможно, она могла даже заглядывать в гости. Бет позаботилась обо всем.
Кесслер сделал пометку в блокноте.
– Вы не возражаете, если я поговорю с кем-нибудь из этих людей, мистер Уитли?
– Почему я должен возражать?
– Вот и скажите. – Кесслер прищурился. Он явно пытался запугать Уитли.
Гас встал, сдерживая гнев.
– Мне чрезвычайно не нравятся вопросы, которые здесь задают.
– А мне чрезвычайно не нравятся ответы, которые я получаю.
Энди шагнула между мужчинами:
– Ладно-ладно, ребята. На сегодня хватит.
Гас сверкнул глазами, потом отвел взгляд. Пожал Энди руку.
– Спасибо вам. – Он смотрел только на агента ФБР. – Вы были очень любезны. Пожалуйста, позвоните мне, как только что-то узнаете.
– Мы позвоним, – ответила она, глядя вслед Гасу.
Когда дверь за Уитли закрылась, Энди повернулась к Кесслеру:
– Вы всегда так враждебно настроены?
– Только когда человек хитрит.
– Не думаю, чтобы он хитрил.
– А то нет! Эти самоуверенные адвокаты считают, что копам можно говорить только либо «Не знаю», либо «Возможно». От этих ребят невозможно добиться прямого ответа.
– Он не играл. Разве вы не видели в его глазах замешательство? Боль?
– Минуточку. Я, конечно, не самый лучший муж на свете. И бьюсь об заклад, рабочий день у меня дольше, чем у него. Только даже я знаю, где жена покупает бакалею.
– Да ну? – развеселилась Энди. – И где же?
Кесслер открыл было рот – и запнулся.
– В бакалейной лавке.
– Прекрасная попытка, детектив.
– Нет, подождите минуту. Я знаю.
Энди демонстративно посмотрела на часы.
– Вот что, сбросьте мне ответ на вопрос по электронной почте. Мне правда надо домой. Завтра у нас будет длинный день. – Она пошла к двери.
