Кэтти Райх - Смертельно опасные решения
– Ублюдки!
Я бросила взгляд на останки Саванны и почувствовала те же злость и отвращение, которые испытала при виде фотографии, которую Джослин взяла в квартире Чероки. Теперь я узнала череп по едва заметному отверстию от бура. Он висел на стене, а под ним перекрещенные, как на пиратском флаге, берцовые кости. Криз и Чероки стояли под этим жутким «Веселым Роджером», подняв руки так, словно отдавали честь.
– Где был сделан снимок? – спросила я.
– В мотоклубе «Гадюк» в Сен-Базиле. Криз и Чероки вернулись в Миртл-Бич на следующий год после убийства Саванны. Они разыскали тело, нашли череп и кости ног в целости и сохранности под укрывавшим их листом жести – остальные фрагменты скелета к тому времени уже растащили животные. Подумав, что человеческий череп произведет фурор среди братьев, они решили перевезти неповрежденные части обратно в Квебек.
Я испытывала столь сильное отвращение, что не нашла в себе сил ответить.
– Кости Саванны украшали бар в течение нескольких лет, пока «Гадюки», обеспокоенные вниманием полиции, не закопали их в лесу.
– Почему так близко от могилы Гейтли и Мартино?
– Случайное совпадение. Гейтли и Мартино оказались жертвами деловых претензий «Гадюк». В 1987 году «Ангелы» возжелали бар, которым владел Гейтли. Так что таким способом они получили нужное. Мартино был другом Гейтли и выстрелил в «Ангела», который из-за бара не оставлял Гейтли в покое.
– Зря он так.
– Действительно.
– Если Криз невиновен в убийстве Оспрей, тогда почему он так отчаянно пытался заполучить эту фотографию?
– Он подумал, что, раз ее кости стали очередной сенсацией, его прошлое может открыться и тогда на его карьере будет поставлен крест.
– Поэтому он убил Чероки.
– Мы пока еще не знаем точно, но выясним. Следы крови на снимке обеспечат Кризу заключение до конца его жалкой жизни.
– Он станет отрицать какую-либо причастность к убийству, и ваш единственный свидетель не сможет выступить с показаниями.
Джослин скончалась по дороге в Главную монреальскую больницу.
– В таком случае перхоть поможет прижать его.
– А что, если анализ ДНК не даст окончательных результатов?
– Не имеет значения. У него рыльце в пушку, и он сам все расскажет.
Мы так думали еще целых девять часов.
В палате жалюзи были опущены, сквозь них лился приглушенный солнечный свет. Кит уставился в телевизор, выключив звук. Гарри листала иллюстрированный журнал, посвященный моде. Хотя его перевезли из отделения интенсивной терапии четыре дня назад, с лица Кита по-прежнему не сходила мертвенная белизна, а глаза выглядели так, словно по ним прошлись темно-лиловой краской. Грудь перевязана бинтами, на левой руке к вене была подсоединена капельница.
Он просиял, когда увидел меня.
– Как делишки? – Я ласково коснулась его руки.
– Просто супер, крошка.
– Я принесла еще цветов, – весело сказала я, протягивая букет, который прихватила в цветочном ларьке при больнице, – Весенний букет из маргариток. Гарантированный приток сил даже самому ослабленному духу.
– Нам скоро понадобится специальное разрешение «зеленых» на весь этот фотосинтез.
Поерзав на постели, Кит попытался взять с подноса стакан апельсинового сока, сморщился от боли и откинулся назад.
– Давай помогу.
Я протянула ему стакан, и он устроился на подушках, сомкнув губы вокруг соломинки.
– Как дыхание?
– Нормально. – Он поставил стакан себе на грудь.
Предназначавшаяся Кризу пуля вонзилась в Кита под острым углом. Она раздробила два ребра, разрезала легкое и вышла наружу через мышцу. Врачи обещали полное выздоровление.
– Они уже накрыли этих ублюдков?
Я посмотрела на сестру. Гарри сидела в уголке, скрестив длинные ноги, как какой-нибудь китайский человек-змея.
– Скрывшийся с места преступления мотоцикл не удалось задержать. Парню, выжившему после падения джипа, предъявили обвинение в покушении на убийство. Он согласился сотрудничать с полицией.
– Темпе, если я…
– Гарри, не могла бы ты попросить у медсестры еще одну вазу?
– Ладно, поняла. Время для откровенного разговора тетушки с племянничком. Пойду-ка я траванусь никотином. – Она взяла сумочку, чмокнула сына в макушку и вышла в коридор, оставив за собой аромат дорогих духов.
Примостившись на краю кровати, я сжала руку Кита. Она была холодной и мягкой.
– Просто супер, крошка?
– Это из-за лекарства, тетя Темпе. И пять минут спокойно нельзя полежать. Обязательно заявится какая-нибудь медсестра, которая протыкает меня иголкой или всовывает термометр мне в задницу. И мы здесь не ведем сексуальные беседы о горячих губках Маргарет из «Чертовой службы в госпитале МЭШ».
– Да уж, есть повод для печали.
– А еще они говорят, что мне придется здесь оставаться еще пару-тройку деньков.
– Доктора хотят удостовериться, что твое легкое и впредь будет функционировать нормально.
Кит помедлил, затем спросил:
– Сколько?
– Помимо тебя и Криза, получили ранения два члена семьи Дорси, троих байкеров из «Дикарей» и «Рок-машины» убили. Из нападавших один скрылся, одного убили, двое погибли при аварии, одного мы задержали. Подобной бойни Канада не видела давно.
Кит опустил глаза и стал мять пальцами краешек одеяла.
– Как он?
– Он выживет. Но ему собираются предъявить обвинение в убийстве Чероки Дежардена.
– Я знаю, Лайл не убивал того парня. Он не мог.
– Но он ведь пытался закрыться тобой! – Кит промолчал. – Он использовал тебя, чтобы вытянуть информацию.
– Возможно, все было именно так, но он никогда бы не убил другого человека.
Я вспомнила череп и скрещенные кости, однако не стала спорить.
– Зачем он взял тебя на похороны?
– Он не хотел, но я воспылал желанием посмотреть мотоциклы. Я сказал ему, что пойду один, если он не возьмет меня с собой. Черт, да, кроме того раза, когда мы ходили в мотомагазин, Лайл не встречался с этими парнями. Когда мы туда пришли, он старался выглядеть крутым, но на самом деле никто из них его не знал.
Я вспомнила свой разговор с Шарбонно и наше первоначальное подозрение, что Криз был двойным агентом. Сейчас эта версия казалась просто смешной. Однако самым горьким оказался для меня тот факт, что я беспокоилась за Кита из-за его связей с байкерами. Тогда как следовало бы присмотреться к Кризу.
Кит накручивал на палец нитку.
– Послушай, тетя Темпе. Я прошу прощения за то, что причинил тебе столько волнений. – Он сглотнул, обмотав два раза нитку вокруг пальца. – Проповедник и его детки – жалкие неудачники, которые не в состоянии даже собраться с силами и купить себе собственные колеса. – Мне уже рассказал об этом Клодель, но я не стала перебивать Кита. – Я хотел, чтобы ты считала, будто это заправские байкеры, чтобы самому выглядеть в твоих глазах крутым. А вместо этого из-за меня, тебя чуть не убили.
– Кит, кто был тот человек рядом с моим домом?
– Я, правда, не знаю. Честное слово. Наверное, какой-нибудь идиот, который просто проходил мимо. – Ухмылка раздвинула уголки его рта. – Может, он просто устраивался на работу в то место, где тебя постригли.
Я ласково стукнула Кита по здоровому плечу. На сей раз, я поверила ему.
– Эй, поосторожнее с руками! Я же инвалид. – Он сделал глоток сока и протянул мне стакан. – А что там с глазным яблоком?
– Полиция считает, что «Гадюки» подкинули его в мою машину, чтобы я не стала и дальше копаться в их истории.
Пауза. На экране мужчина шевелил губами, сообщая новости, ниже бежала строка с курсом акций.
– Думаю, следует сходить на занятия, когда вернусь домой. Попробую записаться на несколько курсов. Посмотрю, как пойдет учеба.
– По-моему, замечательная идея, Кит.
– Ты, наверно, думаешь, что я такой тупой, как дуб.
– Может, не дуб, а жердь.
– Надеюсь, ты не махнешь на меня рукой?
– Никогда.
Смутившись, Кит сменил тему:
– Как твой начальник?
– Гораздо лучше. От него уже плачут все медсестры.
– Я его понимаю. А Райан?
– Не сыпь мне соль, рыбья башка.
– Сколько времени, по-твоему, он будет валяться здесь в ожидании цветов и карамелек? – Гарри стояла на пороге, широко улыбаясь, с красной вазой в руке. Помада на губах и ваза прекрасно сочетались по цвету.
После больницы я поехала домой, поужинала с Берди и приступила к уборке. Возвращение к нормальной жизни после столь активного погружения в жизнь светскую. По крайней мере, таков был план.
Я приступила, было к его выполнению, но вдруг защебетал звонок в дверь.
Выгрузив охапку грязных свитеров, я посмотрела на часы. Четверть девятого. Для Гарри слишком рано.
Сгорая от любопытства, я отправилась к монитору камеры видео наблюдения.
Какого черта?
Сержант-детектив Люк Клодель покачивался, переступая с носков на каблуки, в вестибюле моего дома, руки заведены за спину.
