Соно Аяко - Синева небес
Собственно, что случилось? Сабуро нахально заявил, что хочет проверить, выключил ли Фудзио печку. Фудзио уже несколько раз уходил, оставив ее зажженной, и Сабуро был убежден, что когда-нибудь из-за этого непременно случится пожар. Расхлябанность Фудзио действовала ему на нервы. И в самом деле, Фудзио уже дважды случалось подпалить одежду, лежавшую рядом с печкой.
Раньше, когда ветер немного стихал, Фудзио уходил на прогулку, но в последнее время ему надоело ходить пешком. Ему было невыносимо сталкиваться с людьми. Проходя мимо знакомых, он даже не раскланивался. Соседи относились к нему соответствующе, полагая, что он рыщет здесь неспроста, — вынюхивает что-то… Все соседи были заклятыми врагами.
Лишь забравшись в свой небольшой автомобиль «Эсперанса», он, наконец, мог погрузиться в покой собственного мирка. В этом замкнутом пространстве никто его не осуждал, никто не сдерживал его порывов. Прежде, когда ему приходилось чаще бывать на людях, он страдал от отвращения. «Человек — существо одинокое», — Фудзио очень нравилась эта фраза. Он ненавидел даже спортивные состязания, когда нужно было вместе с другими бегать с мячом. Но когда он бежал один, то старался изо всех сил. Мать Яэко всячески поощряла индивидуализм сына:
— У Фут-тяна независимый дух. Он не надеется на других, он любит действовать в одиночку, и это превосходно!
В результате после окончания школы высшей ступени Фудзио сменил множество занятий, но поскольку везде приходилось общаться с людьми, он нигде не задерживался надолго. После школы он поступил на работу в крошечную гостиницу, посчитав, что это все-таки лучше, чем овощная лавка отца.
Он уволился через три месяца. Куда его только ни прибивало потом — в закусочную, где подавали суси,[16] в бюро ритуальных услуг, на стройку, где он был разнорабочим… Фудзио поработал барменом, помощником в магазине сельхозтоваров… Лишь на последнем месте он продержался целых полгода, ухаживая за саженцами в питомнике. Однако наступила зима — и он снова уволился.
Выводя машину, Фудзио перехватил пристальный взгляд хозяйки кондитерской. Старая карга пялилась на него из окна кухни.
Эта тварь все время следит за ним. И всегда распускает слухи, которые вредят его репутации. При этой мысли Фудзио захотелось перейти дорожку, вломиться в дом и угостить тумаком эту чертову ведьму. Но еще сильнее было сейчас желание немедленно убраться подальше от «отчего» дома, — а потому он заставил себя отвести глаза.
«У меня нет семьи, где можно отогреться душой», — думал Фудзио. Взять хотя бы мужа старшей сестры… Это чужак. От него слова доброго не дождешься. Прежде Сабуро работал на оптовом рынке. Не женись он на Ясуко, так и остался бы простым работягой.
Когда Фудзио возвращался домой с работы, мать всегда говорила отцу и Сабуро, на лице которого читалось явное осуждение:
— Фудзио следует работать в магазине, а не болтаться на стороне. У нас же есть свое дело, вот пусть он и трудится тут.
Фудзио был согласен с ней. Однако теперь ему уже не хотелось вникать в проблемы семейной торговли, поскольку Сабуро все равно гнул свое. Сабуро — человек без фантазии, с его тупостью можно все десять лет делать одно и то же изо дня в день. К тому же он — жуткий эгоист, всегда винит других, а себя оправдывает. Фудзио злило каждое его слово. Однако отец из любви к дочери уже сейчас сделал зятя фактическим управляющим в магазине.
Фудзио вывел машину, с болезненной остротой ощущая затылком взгляд хозяйки кондитерской. Он торопился уехать, пока его не остановили Сабуро или мать, а потому даже не посмотрел по сторонам, выруливая на улицу. Из-за чего едва не наехал на детскую коляску, которую беспечно катила молодая мамаша.
Однако обошлось, поэтому Фудзио преспокойно свернул из Проулка на главную дорогу и, снизив скорость, сосредоточился на Процессе вождения. Попутно он высматривал себе подружку на сегодняшний вечер.
Как-то раз Сабуро, будучи в хорошем расположении духа, пересказывал телепередачу, которую видел накануне. О том, как птицы распознают предметы. Мол, мир, который видят птицы, монохромен, а цвет они воспринимают только у тех предметов, которые годятся им в пищу. Фрукты для них сплошь оранжевого цвета.
Фудзио слушал его молча, удивляясь, сколь сильно он похож на этих самых птиц. Как правило, люди казались ему монохромными и не интересными. Однако из этой унылой массы Фудзио безошибочно выделял отдельных особей с яркой окраской. Это были молодые женщины.
Если выразиться более откровенно, женщины, у которых под одеждой и привлекательной внешностью скрывались гениталии. Иными словами, не женщины, а ходячие гениталии. И они посылали миру сигналы посредством своей ярко окрашенной, привлекательной оболочки — словно фрукты, притягивавшие к себе птиц.
Минут тридцать Фудзио неторопливо ехал вдоль тротуара. Он выискивал добычу. Может, вон та?… Но девушка внезапно свернула в переулок, и шанс был упущен. Тем не менее, Фудзио уже чувствовал азарт охотника, который он называл «взглядом птицы».
Ага, вот появилась новая яркая оболочка — девушка с длинными волосами, стянутыми на затылке в «конский хвост». Фудзио сбросил скорость и попытался завязать разговор:
— Вы не скажете, где тут библиотека Курихама?
Он всегда изобретал благовидный предлог, чтобы начать беседу, и чутье ни разу не подвело его. Он знал, с какой стороны «подъехать», исходя из ситуации и обстоятельств.
— Как бы вам объяснить…
Со спины ему показалось, что девушка совсем юная. Но при ближайшем рассмотрении Фудзио понял, что девице уже за двадцать — может быть, двадцать три. У нее было смуглое лицо, нос с горбинкой, тяжелые веки и четкие, эффектные черты лица.
— Надо проехать еще немного вперед… А потом надо… В общем, надо свернуть на светофоре, но вот на каком, не помню…
— Может, покажете, где? А потом я провожу вас домой… Не возражаете?
— Хорошо!
Считай, на пятьдесят процентов дело сделано!
Фудзио лениво потянулся и нажал на блокиратор дверцы. Девушка в голубом пальто легко впорхнула в автомобиль. Когда она устраивалась на сиденье, ее короткая юбка задралась, мелькнуло нижнее белье.
— Библиотека — ужасно скучное место, зачем вам туда? — хихикнула она.
— Скучное, говоришь? — Фудзио изобразил сильную заинтересованность. Он продолжал сидеть, не трогаясь с места.
— Книгу можно купить, если любишь читать. Не разоришься.
— Конечно, можно.
— Не поверю, чтобы у вас не было денег на книжку или журнал.
— Ну, не могу сказать, что совсем нет… Хотя я не работаю.
— Уволили?
— Нелады со здоровьем. Нигде не берут. В школьные годы были проблемы с почками, но это, в общем, прошло, а вот сейчас астма замучила. Пришлось бросить университет. Так и не доучился.
— Но вы на вид очень крепкий!
— Астма обостряется при перемене погоды. А отец у меня не какой-нибудь коммерсант, так что денег в семье не хватает. И у меня их мало.
Таким образом, причина посещения библиотеки благополучно разъяснилась.
— А кто ваш отец?
— Университетский профессор. Недавно устроился на новую работу, живет один, далеко отсюда. А мы с матерью вот тут кукуем.
При сочинении подобных «историй» Фудзио очень помогал трехмесячный опыт службы в отеле и работы в магазине сельхозтоваров, где он провел полгода. В отеле он очень внимательно слушал сплетни о постояльцах, поэтому хорошо знал специфику самых разных профессий. Профессора университетов, на поверку, оказались неожиданно бедными, им не хватало ни денег, ни славы. А врачи и сами нередко отравлялись лекарствами… Во время работы в отеле Фудзио узнал кучу подобных подробностей.
А вот в магазине сельхозтоваров он изучил всевозможные заболевания. Правда, к растениям это не имело ни малейшего отношения. Просто среди сослуживцев был один человек — примерно того же возраста, что отец Фудзио. Какими только болезнями не страдал этот горемыка в прошлом! Теперь же смысл его жизни состоял в том, чтобы не заболеть снова. Ради этого он отказался от карьеры и жил, отрешившись от суеты. Он бесконечно рассказывал Фудзио о болезнях, даже книги почитать давал. Время работы в сельхозмагазине было для Фудзио периодом относительной стабильности, поэтому книги он читал охотно и жадно. И когда приходилось лгать «пристойно», представлялся знатоком медицины.
— Да, пожалуй, не поеду я в библиотеку…
— Да-да? А с чего это вдруг?
— С тобой хочу пообщаться. Что, нельзя?
— Не сказать, что нельзя, но…
— Тогда поехали куда-нибудь. Познакомимся поближе. Когда еще выпадет такой случай…
Согласия не последовало, но и отказа не было. Фудзио тронулся с места.
— А в каком университете ты учился? — спросила девушка.
— В Центральном.[17] Хотел стать адвокатом. Но я все время болел, и мне сказали, что профессия адвоката — это не для меня.
