Джеймс Паттерсон - Джек и Джилл
До сих пор Джек и Джилл сдерживали свои обещания. Сейчас они могли бы без труда найти способ пронести оружие в зал. Внутри самого амфитеатра в данный момент уже находилось около тысячи пистолетов, это не считая винтовок снайперов и помповых ружей полицейских.
Любой охранник или полицейский мог запросто оказаться Джеком или Джилл.
И один из них наверняка был Кевином Хокинсом.
Дон Хамерман находился рядом со мной, но из-за ужасающего шума мы не могли говорить нормально. Лишь изредка удавалось обменяться наблюдениями, проорав что-либо в самое ухо собеседника.
Да и то иногда отдельные слова или фразы тонули в море посторонних звуков.
– Слишком уж долго добирается он до сцены! – прокричал Хамерман. Или мне показалось, что он это сказал.
– Вижу!
– Следите за толпой! Они же бросятся врассыпную, как бараны, если увидят пистолет. Что-то слишком долго копается президент. Он что, насмехается над убийцами? Что он хочет доказать?
Хамерман был, конечно, прав. Казалось, президент специально провоцирует Джека и Джилл на действия. Вдруг, совершенно неожиданно, толпа шарахнулась в разные стороны, и в середине ее оказалось совершенно пустое пространство.
– Убей его! Убей этого сукиного сына! – раздался оглушительный крик. Разгребая толпу руками, я бросился в том направлении.
– Осторожней, выродок! – завопила мне прямо в лицо какая-то женщина.
– Убей его! – снова раздалось где-то впереди.
– Дорогу! Дайте пройти! – во всю мочь требовал я. Человек, вызвавший такое замешательство, был одет в черную парку, с рюкзаком за спиной. Отсюда я мог видеть только его длинные светлые волосы.
Я сгреб его в тот же самый момент, когда с другой стороны в него вцепились чьи-то руки. Вдвоем мы опрокинули его на пол. Было слышно, как его череп гулко стукнулся о бетон.
– Полиция Нью-Йорка! – рявкнул парень, пришедший мне на помощь.
– Полиция Вашингтона, отряд Белого Дома! – отозвался я. Мы крепко держали подозреваемого, а нью-йоркский коп ткнул ему пистолет в физиономию.
Задержанным оказался не Кевин Хокинс, хотя сейчас я не стал бы утверждать этого наверняка. Однако нам все равно пришлось его обездвижить, так как выбора у нас не было.
– Убей ублюдка! Убей президента! – продолжал истошно вопить скрученный нами блондин.
Он был абсолютно невменяем. Впрочем, не он один. Все собравшиеся в этом зале производили впечатление буйнопомешанных, а не только эта белобрысая задница на полу.
– Мне больно! – Теперь его крик относился ко мне и к полицейскому. – Вы меня ударили по голове! «Он что, настоящий псих?» – удивился я. Подражатель? Или это просто отвлекающий маневр?
Глава 89
Камикадзе атакует! Это может произойти в любую секунду. Убийца, готовый на самоубийство. Вот почему преступление нельзя предотвратить. Вот почему президент Бернс был уже живым трупом.
Кевин Хокинс без проблем попал на лучшие места в забитом людьми амфитеатре. Используя свой талант и навыки, он превратил себя в совершенно неузнаваемую личность.
Сейчас он был высокой брюнеткой в темно-синем брючном костюме. Причем довольно эффектной женщиной, признался он сам себе. Хотя в данной ситуации он и так бы не привлек ничьего внимания.
В пиджаке Хокинса лежало удостоверение сотрудника ФБР. Самое настоящее, вплоть до печати и даже толщины бумаги, на которой оно было отпечатано. По этому документу он значился, как Линда Коул, секретный агент из Нью-Йорка. Фотокорреспондент стоял в шестом ряду и спокойно оглядывал толпу.
Щелк!
Щелк!
Снова мысленные фотографии отправлялись на хранение в его мозговой архив. Здесь в основном были представлены его «конкуренты»: сотрудники полиции, агенты ФБР и Секретной Службы. Хотя на самом деле никаких конкурентов у него не могло быть.
Камикадзе. Кто остановит его? Да никто. Может быть, сам Господь Бог? Нет, даже ему не под силу.
Правда, мощные ряды противостоящей ему оппозиции произвели на Хокинса очень большое впечатление. Эти ребята серьезно вознамерились помешать этим утром Джеку и Джилл, во что бы то ни стало. И кто знает, может быть, у них и получится, учитывая их количество и суммарную огневую мощь.
В жизни случались и более странные вещи.
Однако Хокинс не верил, что они смогут сорвать его планы. Единственный шанс у этих ребят был только перед тем, как он попал в здание. Теперь его больше нет. Итак, единственный фотокорреспондент против всех фэбээровцев, секретных агентов и полицейских. Что ж, пожалуй, так будет честно.
Их тщательная подготовка даже рассмешила Хокинса. Можно было подумать, что они решили помочь ему в его игре. Теперь оставалось лишь ждать, когда появится мишень. Каждый шаг охраны, каждое действие становились легко предсказуемыми, поэтому у Камикадзе были развязаны руки.
Из громкоговорителей послышались звуки национального гимна, и Хокинс зааплодировал вместе со всеми. В конце концов, он был патриотом своей страны. После сегодняшнего дня в это, конечно, никто не поверит. Но он-то знал, что это так.
Кевин Хокинс считал себя одним из последних истинных патриотов.
Глава 90
Никто не остановит пулю убийцы. В моей груди горел огонь. Я быстро продвигался сквозь толпу в поисках Кевина Хокинса.
Каждый нерв моего тела был напряжен и вибрировал. Правая рука покоилась на рукоятке «глока». Я постоянно думал о том, что любой из окружающих меня людей может оказаться Джеком или Джилл. Пистолет казался бесполезным в этой огромной шумной толпе.
Я переместился во второй ряд, справа от двенадцатифутовой сцены. Свет в зале немного притушили, но мне казалось, что это происходит внутри моей головы, или даже души.
Президент уже поднимался по серым металлическим ступеням. По дороге он то пожимал чью-то руку, то похлопывал кого-нибудь по плечу. Казалось, что он выкинул из головы саму идею об угрожающей ему опасности.
Салли Бернс шла по лестнице впереди мужа. Я ее прекрасно видел, и меня не покидало ощущение, что Джек и Джилл также наблюдают за ней. Агенты Секретной Службы заполнили все свободное место перед сценой.
Когда случилось то, что должно было случиться, я находился совсем рядом с президентом.
Джек и Джилл нанесли свой удар с ужасающей неожиданностью.
Взорвалась бомба. Обвальный грохот раскатился совсем рядом, возможно, даже на самой сцене. Охрана президента никак не ожидала взрыва, который взметнулся в самой середине кольца секретных агентов.
Хаос! Вместо пистолетного выстрела сработала бомба! И это несмотря на то, что всех пришедших сегодня сюда тщательно проверяли при входе! Я бросился вперед, мимоходом заметив, что из моей руки льется кровь. Может быть, я поранился при схватке с белобрысым психом, а может быть, меня зацепил осколок. Действие стало развиваться лавинообразно, и по самому жуткому сценарию. В толпе замелькали выхватываемые пистолеты и ружья. Казалось, никто пока не отдавал себе отчета, где именно взорвалась бомба, и какой урон она нанесла. Или какой цели служил этот взрыв. В первых двадцати рядах и на сцене люди попадали на пол.
Султан густого черного дыма взвился к стеклянному потолку и металлическим конструкциям.
В воздухе пронесся запах горящих человеческих волос. Отовсюду слышались крики и визг, и я не мог даже приблизительно представить себе, сколько человек пострадало. Президента в этой свалке не было видно.
Бомба разорвалась совсем рядом со сценой. Почти в том месте, где президент обменивался рукопожатиями и приветствиями перед началом выступления. Звон от страшного удара все еще закладывал мне уши.
Я отчаянно пробирался к сцене, стараясь не думать о том, сколько людей покалечено или вообще погибло. До сих пор мне не удавалось рассмотреть президента и миссис Бернс, поскольку мне мешал дым и тела, неожиданно пришедшие в движение. Сюда же, к месту побоища, пытались проникнуть и телевизионщики.
Наконец, я увидел плотную группу агентов Секретной Службы, закрывающую президента. Он устоял на ногах и был цел и невредим. Агенты начали вместе с ним передвигаться в безопасное место. Телохранители действовали, как живой щит, оберегая президента, который, в общем-то, не пострадал.
Я вытащил «глок», направил его стволом вверх и выкрикнул:
– Полиция!
Несколько агентов и полицейских последовали моему примеру: мы дублировали друг друга. В этой суматохе следовало постараться не подстрелить случайно кого-нибудь из публики или самому не схватить пулю. Несколько людей в толпе истерично кричали.
Я продолжал проталкиваться к юго-западному выходу, через который президент и вошел в зал. Пути отхода были определены заранее.
За красным светящимся указателем «Выход» начинался бетонный тоннель, идущий к парковочной площадке для избранных гостей, расположенной с той стороны здания, которая выходила на набережную. Здесь уже стояли и поджидали нас бронированные автомобили. «А что еще нас может здесь поджидать?» – подумалось мне. «Внимание!» – твердил мой внутренний голос. Джек и Джилл всегда опережали нас на шаг. Сейчас они промахнулись. Почему?
