Джеймс Паттерсон - Фиалки синие
Въехав наконец в город, я глубоко вздохнул. В Нэгз-Хед все казалось до боли знакомым, умиротворенным и бесконечно прекрасным. В возможность совершения здесь зверского убийства просто не верилось.
Худшее впереди, продолжал размышлять я. Вот почему этот ублюдок убрал сначала Лиз и Зака. На них он, так сказать, размялся. Они были только началом. Сигналом о грядущих событиях.
Я ехал по узкой мощеной дороге вдоль нанесенных ветром песчаных дюн и внимательно смотрел по сторонам, боясь проглядеть Кайла. Дом под номером тысяча двадцать один — двухэтажная, обшитая досками прибрежная постройка — располагался прямо на берегу океана. Он был оформлен необычно и со вкусом — в особом стиле Кейт Мактирнан. Если сейчас выяснится, что Кайл уже расправился с ней, я никогда не прощу себе этого.
На крыше дома развевался шотландский флаг, что тоже отражало сущность Мактирнан. Как я и попросил, она оставила свой шестилетний «вольво» на подъездной дороге, а в комнатах не выключила свет. Сияющие окна ее особняка манили меня, как маяки в море. Кайла скорее всего тоже.
Создавалось впечатление, что хозяева дома и не думают куда-то уезжать.
Казалось, все происходит в каком-то потустороннем, нереальном мире. Мои нервы едва не лопались от напряжения, а волосы, что называется, стояли дыбом. Интуиция подсказывала мне, что Кайл где-то рядом. Я был уверен в этом, ощущал его близость… Может, я просто рехнулся?
Я завел машину в гараж и закрыл за собой тяжелую деревянную дверь. В груди у меня, где-то в самом центре, сидел ледяной комок. Ясно мыслить и ровно дышать становилось все труднее и труднее.
Я вошел в дом Кейт Мактирнан, теряя способность даже идти прямо — меня тут же занесло куда-то вправо.
Зазвонил сотовый.
Я достал «глок» и проверил, нет ли Кайла в кухне. Никого.
Где он в данное мгновение?
Худшее впереди.
Готов ли я к новой встрече с ним?
Глава 113
Я достал из кармана телефон, больно ударившись коленом о кухонный стол.
— Я повсюду тебя ищу, Алекс.
Голос Кайла прозвучал спокойно и чертовски уверенно. Его не мучили ни угрызения совести, ни чувство вины. Я поразился его самонадеянности, даже сейчас. Мне страстно захотелось увидеться с ним, чтобы как следует съездить ему по роже.
— Ты разыскал меня. Мои поздравления. От тебя нигде не спрячешься. Здорово ты работаешь, Кайл. Как и полагается Дирижеру.
— Я и есть Дирижер. Знаешь, я хочу с тобой попрощаться, сказать «до свидания» — цивилизованно, как подобает. По окончании нашего непродолжительного приключения я уезжаю. Все почти позади. Ты доволен?
— Не желаешь сказать, где ты находишься?
Кайл на полсекунды задумался, и по моим жилам промчался стремительный поток адреналина. У меня подкосились ноги: я решил, что он опять что-то натворил.
— В принципе не произойдет ничего страшного, если я открою тебе этот маленький секрет. Вот только подберу подходящие слова. Мм… Там, где я стою, море крови, Алекс. Пожалуй, это все, что я могу сказать. Здесь потрясающе, аж дух захватывает. На сей раз я превзошел самого себя. Я переплюнул и Гэри Сонеджи, и Шефера, и Казанову. Поработал, как говорится, на славу. В подобных вопросах я довольно щепетилен, сам ведь знаешь.
Мое сердце бешено колотилось, а голова шла кругом. Мне казалось, еще немного, и мой мозг взорвется. Я оперся рукой о кухонную стойку.
— Где, Кайл? Скажи, где ты. Скажи, черт тебя побери!
— Быть может, в доме твоей тетушки Тайи под Балтимором, — ответил он, разражаясь безумным смехом.
Из моей груди вырвался сдавленный стон, а ноги ослабли настолько, что я чуть не упал. Перед глазами промелькнули милые образы родных — Наны, Дженни, Деймона, маленького Алекса. Меня охватило неуемное желание сейчас же очутиться в Чапел-Гейт. Как он добрался до моей семьи, миновав агентов ФБР? И Сэмпсона? Нет, такого не могло произойти. Вздор.
— Ты лжешь, Кайл.
— Лгу? Ты так думаешь? А для чего бы мне понадобилось тебе лгать? Сам подумай.
Худшее впереди. Нужно срочно позвонить Тайе. Я не должен был оставлять семью ни на минуту.
Где-то надо мной прямо здесь, в этой кухне, раздался ужасающий вопль.
В чем дело?
Я взглянул наверх и не поверил собственным глазам. Из чердачного люка в потолке, продолжая орать, выпрыгнул Кайл. В правой руке он держал нож для колки льда, в левой — мобильный телефон.
Я вскинул руку, пытаясь защититься, но недостаточно быстро. Кайл застал меня врасплох. Осмотреть потолок, войдя в кухню, я даже не подумал.
Кайл вогнал нож мне в грудь, и на мгновение я обмер от боли. Падая на пол, я думал о том, не повредил ли он мое сердце, не умру ли я прямо сейчас, не закончится ли эта история так нелепо.
Свободной рукой Кайл нанес мне удар по лицу. Послышался хруст костей. Мне показалось, будто левая половина моего лица вдавилась внутрь.
Кайл повторно занес над головой сжатую в кулак руку. Он был силен, как многие сумасшедшие, и жаждал разделаться со мной. Я играл в его немыслимо диких фантазиях столь важную роль. В нем бушевало безумие, а я все еще до конца не верил, что именно он натворил в жизни столько мерзостей.
Внутренний голос прокричал: скрути же его, найди способ!
От второго удара я успел уклониться: кулак Кайла прошел мимо моего виска. Я пребывал как будто в кошмарном сне. Из груди до сих пор торчала ручка ножа из нержавейки. Одной рукой я схватил Кайла за воротник ветровки, второй за волосы. И дернул его в сторону, выигрывая несколько мгновений.
Каким-то чудесным образом мне удалось подняться на ноги. Мы оба громко и учащенно дышали. Я чувствовал, что теряю силы, из раны на моей груди текла кровь.
Тем не менее я сумел отшвырнуть Кайла в сторону, и он влетел головой в аккуратный буфет со стеклянными дверцами. От столь мощного удара буфет разлетелся на щепки и мелкие осколки. Я хотел, чтобы Кайл помучился. Мечтал отомстить ему за Бетси Кавальерр, за Зака Тейлора и его жену, за множество других невинных людей, которых эта мразь убила. На его счету было невиданное количество загубленных жизней. На счету Дирижера. И Кайла Крэйга.
Кайл взревел:
— Мои глаза! Мои глаза!
А я наконец заполучил возможность отделать этого монстра.
Сначала я наотмашь ударил его в лоб. Потом приблизился и нанес еще один удар, потом еще, еще и еще. Он начал оседать на пол, но я поднял его и продолжил лупить, как следует отводя душу. Я бил и бил Кайла Крэйга, не понимая, откуда во мне берутся силы. Я квитался с ним за все: за убийства, за нещадные предательства, за то, что он все это время следил за мной, за причиненные страдания моей и другим таким же семьям.
Когда ноги уже не держали его, я позволил ему рухнуть на пол. Я стоял над его бесчувственным телом изможденный, выдохшийся, испуганный и изнывающий от боли. Мне казалось, я — это больше не я. Кем я был? В кого превращался? Что сотворили со мной все эти жуткие убийства?
Я отошел от скрюченного тела на несколько шагов. Нож для колки льда все еще сидел в моей груди. Следовало обратиться за помощью, поехать в больницу. Я знал, что не должен вытаскивать из себя эту штуковину самостоятельно. Я был бы рад, если бы мою рану обработала доктор Кейт Мактирнан.
Я сделал очень важный телефонный звонок.
Все только начиналось? Само собой.
Мы с Дирижером наконец-то встретились лицом к лицу. Нам было о чем поговорить. Я ждал этого момента с огромным нетерпением. Дирижер, быть может, тоже.
Глава 114
Я чувствовал себя опустошенным, стоя над Кайлом и не понимая, что передо мной за человек. Он был невообразимо жестоким психопатом, он преследовал меня в течение долгих лет, убил столько замечательных людей, в том числе и моих близких друзей.
— Чертов кретин! — процедил я сквозь зубы.
Первое дело, над которым мы работали вместе, было расследование похищений двух человек. Я написал об этом деле книгу «И пришел паук», Кайл стал одним из ее действующих лиц. Позднее он обратился ко мне за помощью в расследовании преступлений, совершенных убийцей, который называл себя Казановой, и занимался исследовательской работой в Университете Северной Каролины и в Дьюке. Тогда-то мы впервые и повстречались с Кейт Мактирнан. Потом Кайл постоянно поддерживал со мной связь. Это он позаботился о том, чтобы меня назначили на должность человека, в обязанности которого входило бы сотрудничество и с ФБР, и с отделением полиции округа Колумбия. В тот момент я не понимал, зачем ему это понадобилось. А теперь знал.
Кайл постепенно приходил в себя. На лице его мелькнуло издевательское выражение наигранного сочувствия.
— Я знаю, знаю, что тебе больно. Ты думал, мы друг другу не чужие, считал меня своим другом.
Я ничего не говорил, просто смотрел в его бесстрастные глаза. Что я в них видел? Ничего, кроме ненависти и презрения. Кайл был не способен чувствовать вину, а тем более сострадание.
