Джеймс Паттерсон - Кошки-мышки
– Члены дерьмового клуба почитателей мистера Смита, – фыркнула она. – Что за время! Что за цивилизация! Кажется, это говорил Цицерон.
В половине третьего начал громко сигналить мой пейджер. От этого звука мы с Сондрой одновременно вздрогнули. Затем сработал и ее аппарат. Соревнование пейджеров. Что за времена, в самом деле!
Я был уверен, что Смит задумал передать мне новое послание, и выжидающе поглядел на Сондру.
– Что ему надо на этот раз? – испуганно произнесла она. – А может быть, это женщина? Тогда что ей от нас потребовалось?
Мы извлекли свои портативные компьютеры из сумок. Сэнди принялась разыскивать свою почту. Мое послание оказалось первым.
«Пирсу», – прочитал я в своем ящике электронной почты. Далее шел сам текст:
«Добро пожаловать назад, в дни тяжелой настоящей работы, настоящего преследования. Я солгал Вам.
Это было своего рода наказанием за неверность. Я хотел ввести Вас в заблуждение, если можно так выразиться. Кроме того, хотелось напомнить, что не стоит никому доверять, даже мне, даже Вашей подруге мисс Гринберг. И еще: я терпеть не могу французов. Мне очень понравилось мучить их сегодняшней ночью.
Бедняга доктор Абель Сант находится в другом парке, Батт-Шамон, возле храма. Клянусь и обещаю, что это так.
Поверьте мне. Ха-ха-ха! Не такой ли звук издают человеческие существа, когда смеются? Мне-то его никогда не произнести. Дело в том, что я сам никогда в жизни не смеялся.
Всегда Ваш,
Мистер Смит».
Сэнди Гринберг качала головой и отчаянно ругалась, оскверняя ночной воздух самыми последними словами. Ей пришло аналогичное послание.
– Парк Батт-Шамон, – повторила она и тут же добавила: – Он пишет, что мне не следует доверять тебе. Ха-ха-ха! Не такой ли звук издаем мы, человеческие существа, когда смеемся?
Глава 96
Громоздкая и неуклюжая поисковая группа поползла через Париж на северо-восток к указанному мистером Смитом месту. Прерывающийся звук полицейских сирен вызывал неприятные воспоминания и оптимизма никому не добавлял. Мистеру Смиту снова удалось переполошить целый город в ночные часы.
– Теперь он полностью контролирует обстановку, – с сожалением констатировал я, пока мы с Сондрой ехали по темным парижским улочкам во взятом мною напрокат голубом «ситроене». Из-под шин вырывался звук вспарываемой ткани. Видимо, именно такие шумы и должны были слышаться в эту страшную ночь. – Смит находится на вершине славы, какой бы эфемерной она ни оказалась. Наступило его время, его час, – не переставал трещать я. Англичанка нахмурилась:
– Томас, ты упорно продолжаешь приписывать этому чудовищу человеческие эмоции. Когда же я вобью тебе в башку, что мы сейчас разыскиваем маленького зелененького пришельца!
– Дело в том, что я чисто эмпирический следователь. И в твои слова я поверю лишь тогда, когда своими глазами увижу перед собой маленького зелененького пришельца, изо рта которого стекает кровь.
Ни один из нас ни на долю секунды не верил в теорию об инопланетном происхождении мистера Смита, но всевозможные шуточки по этому поводу стали неотъемлемой частью нашего расследования. С ними мы чувствовали себя немного бодрее, особенно теперь, когда знали, что уже через несколько минут нам предстоит осматривать страшное место преступления.
В парк мы прибыли около трех часов. Впрочем, для меня это не имело никакого значения. Из-за своей бессонницы я мог работать хоть круглосуточно.
В парке не было ни души, но, тем не менее, он был ярко освещен городскими фонарями, к которым теперь добавились еще полицейские и армейские. Поднимался какой-то призрачный голубоватый туман, правда, нашим поискам он ничуть не мешал. Территория Батт-Шамон огромная, не сравнить с Центральным Парком в Нью-Йорке. В середине XIX века здесь было вырыто целое озеро, которое питалось водой канала Сен-Мартин. Затем была воздвигнута гора из камней, где уже позднее вырубали всевозможные гроты и создавали искусственные водопады. Здесь очень много зелени, так что если вы захотите спрятаться сами или что-то схоронить, проблем не будет.
Через несколько минут заработала полицейская рация. Сообщалось, что останки доктора находятся неподалеку у входа в парк. Итак, игра мистера Смита закончилась. Пока что.
Мы с Сэнди вышли из машины возле домика садовника рядом с храмом и начали подниматься по крутым каменным ступенькам. Французские полицейские и солдаты, которые шли бок о бок с нами, казались не только уставшими. Они были напуганы и выглядели так, словно их всех, как одного, контузило. Этот эпизод запомнится навсегда каждому из них. Когда я еще учился в Гарварде, мне довелось прочитать книгу Джона Вебстера «Белый дьявол». Это жуткое сочинение семнадцатого века просто кишит всевозможными чертями, демонами и оборотнями, и все они – люди. Я верил в то, что мистер Смит – это тоже что-то вроде демона, но в человеческом обличье. Причем самый худший вариант.
Нам приходилось раздвигать густые ветви кустарника, чтобы продвигаться вперед. Где-то поблизости уже слышался визгливый лай полицейских ищеек. Вскоре я увидел и самих собак: тощие, костлявые, они, натянув поводки, уверенно вели нас к цели.
Я уже чувствовал, что новое место преступления будет по-своему уникальным. Здесь было удивительно красиво. С горы открывался вид на Монмартр и Сен-Дени. Днем сюда приходило множество людей, чтобы просто погулять, пройтись с собачкой, подышать свежим воздухом и полюбоваться чудесной панорамой. Одним словом, чтобы насладиться жизнью. Парк закрывался в одиннадцать вечера по соображениям безопасности.
– Там, впереди, – прошептала Сэнди. – Там что-то есть.
Я увидел, что полицейские и солдаты стояли маленькими группами. Вполне очевидно, что здесь побывал мистер Смит. На траве были выложены «посылки»: с дюжину аккуратных газетных свертков.
– Мы уверены в том, что это как раз то, что мы ищем? – спросил меня по-французски один из инспекторов по фамилии Фольк. – Что это такое, черт возьми? Он что же, издевается над нами? Это какая-то шутка!
– Нет, это не шутка, я вам обещаю. Разверните один сверток. Любой, – проинструктировал я француза. Он смотрел на меня, как на ненормального, и не шевелился.
– Как говорят у вас в Америке, – продолжал Фольк по-французски, – это ваше шоу.
– А вы умеете говорить по-английски? – поморщился я.
– Разумеется, – резко буркнул он.
– Прекрасно. Тогда пошел ты… – я добавил достаточно известный адрес и направился к кучке свертков.
Наверное, сам мистер Смит назвал бы их подарками. Они оказались различной формы, но каждый бережно и тщательно обернут газетой. Мистер Смит – настоящий артист. Я сразу выделил круглый сверток, в котором, по моим предположениям, должна была находиться голова доктора.
– Французский мясной магазинчик. Вот лейтмотив сегодняшней ночи. Для него это просто куски мяса, – пробормотал я, обращаясь к Сэнди Гринберг. – Он в открытую издевается над французской полицией.
Я осторожно развернул газету одного из свертков и ужаснулся:
– Господи, Сэнди, ты только посмотри! Внутри оказалось не совсем то, что я думал. Это была только половина головы.
Голова доктора Абеля Санта была осторожно отделена от тела, как самый дорогой кусок мяса, а потом распилена на две части. Лицо было вымыто, кожа аккуратно снята. Теперь нам беззвучно кричала только половина рта доктора, и лишь один глаз отражал момент нечеловеческого ужаса и боли.
– Да, пожалуй, ты прав. Для него это не более, чем мясо. Как же ты можешь выносить то, что каждый раз ты оказываешься прав, когда речь идет о нем? – удивилась Сэнди.
– Я не могу, – прошептал я. – Я совсем этого не выношу.
Глава 97
Седан ФБР остановился в пригороде Вашингтона, чтобы забрать Кристину Джонсон из ее квартиры. Она уже была готова и ждала машину, заняв «боевой пост» у входной двери. Кристина нервно обхватила себя руками. В последнее время этот жест стал привычным. Она постоянно находилась на грани нервного срыва, постоянно боялась, что ей сообщат страшную новость. Сейчас она уже выпила два стакана красного вина и с трудом заставила себя остановиться.
Торопливо подходя к спецмашине, она оглянулась вокруг: не дежурит ли у ее дома какой-нибудь назойливый репортер? Они напоминали ей гончих, взявших кровавый след зверя. Всегда настойчивые, упорные и частенько просто бесчувственные.
Из машины тут же вышел чернокожий агент и открыл дверцу для Кристины. Она знала его. Это был Чарльз Дэмпьер, умный и милый человек.
– Добрый вечер, миссис Джонсон, – произнес он вежливо, совсем как ее собственный ученик. Ей даже показалось, что она ему понравилась. Правда, Кристина уже давно привыкла к тому, что нравится мужчинам.
