Джеймс Паттерсон - Целуй девочек
— А может быть, он самый обыкновенный лос-анджелесский сексуально озабоченный доктор? — предположила Кейт, когда мы наконец въехали на стоянку и стали искать место.
— Нет. Он Джентльмен, это точно. Это наш калифорнийский мясник. — Я в это уверовал на сто процентов, понаблюдав за ним ночью и сегодня утром.
В «Умиротворении» было полно народу, в основном молодые, привлекательного вида люди лет двадцати-тридцати, но попадались и хиппи-переростки, кое-кому из которых уже перевалило за шестьдесят. «Вареные» джинсы, последние модели купальников — крик моды Западного побережья, — разноцветные шлепанцы, дорогие походные башмаки. Полная разноголосица.
Попадалось и довольно много красивых женщин. Всех возрастов и комплекций, разных этнических групп. Целуй девочек.
Я, конечно, уже слышал об «Умиротворении». Это местечко славилось в шестидесятых, но еще раньше Орсон Уэллес купил вожделенную, невероятной красоты «недвижимость» для Риты Хейворт.
Мы с Кейт наблюдали за тем, как доктор Рудольф вел себя у стойки бара. Как подобает благовоспитанному человеку. Улыбнулся бармену. Над чем-то посмеялся вместе с ним. Осмотрелся вокруг, внимательно разглядывая красивых женщин. Но, судя по всему, ему они не показались достаточно красивыми.
Он вышел на большую каменную террасу, смотревшую на океан. Дорогие музыкальные системы разносили звуки рок-музыки семидесятых и восьмидесятых годов. Группы «Грейтфул Дэд», «Дорз», «Иглз». Теперь звучала песня «Отель „Калифорния“».
— Неплохое местечко для его целей, Алекс. Какие бы это цели ни были.
— Его цель — жертва номер семь. Шесть уже было, — сообщил я.
Далеко внизу, на недоступном пляже, разгуливали морские львы, бурые пеликаны, большие бакланы. Мне хотелось, чтобы здесь были Деймон и Дженни и тоже могли все это видеть, а еще, чтобы обстоятельства моего здесь пребывания были совсем иные.
Там, на террасе, я взял Кейт за руку.
— Давайте делать вид, что мы любовная парочка, — сказал я и подмигнул.
— А может быть, так оно и есть. — Она подмигнула мне в ответ.
Мы видели, как Рудольф подошел к яркой блондинке. Она была того типа, который предпочитал Джентльмен. Лет двадцати с небольшим. Прекрасная фигура. Красивое лицо. «Но таких и Казанова предпочитает», — подумалось мне.
Волнистые выгоревшие волосы спадали до узкой талии. На ней было цветастое, красно-желтое платье и тяжелые черные, по европейской моде, туфли. И походка хоть куда — не шла, а плыла. В руке бокал шампанского.
Я до сих пор не заметил поблизости ни Косгроува, ни Асаро и поэтому слегка нервничал, чувствуя себя в глупом положении.
— Хороша, правда? Просто красавица, — шепнула Кейт. — Нельзя позволить ему надругаться над ней, Алекс. Нельзя допустить, чтобы с этой бедняжкой что-нибудь случилось.
— Не допустим, — пообещал я. — Но сцапать его нужно с поличным, хотя бы за похищение. Нам нужны доказательства, что он и есть Джентльмен.
В конце концов, я все-таки разглядел у главной многолюдной стойки Асаро. На нем была ярко-желтая футболка фирмы «Найк», и он вполне вписывался в окружение. Ни Косгроува, ни двух других агентов я не заметил, что было неплохим знаком.
Рудольф и молодая блондинка спелись почти мгновенно. Она оказалась весьма общительной хохотушкой. Зубы у нее были безукоризненные и улыбка неотразимая. Такую красотку нельзя не заметить даже в переполненном зале. Мозги у меня заработали на полный ход. Джентльмен за работой? Мы наблюдаем процесс?
— Он охотится… вот что. — Кейт щелкнула пальцами. — Выбирает себе любую, какую пожелает. Все, оказывается, очень просто… Они клюют на его внешность, Алекс, — продолжала она. — У него вид победителя, и он очень красив. Некоторые женщины перед такой комбинацией устоять не в силах. Она позволяет ему думать, что увлеклась его болтовней, но на самом деле только его неотразимой рожей.
— Так, значит, она сама его выбрала? — спросил я. — Нашего неотразимого убийцу.
Кейт кивнула. Она не могла отвести взгляда от этой пары.
— Она выбрала Джентльмена. Он, конечно, хотел этого сам. Вот именно так он их и подбирает, и поэтому его трудно поймать.
— А ведь Казанова не так работает. Верно?
— Может быть, Казанова некрасив? — Кейт повернулась ко мне. — И поэтому носит маски. Может быть, он уродлив, безобразен и стыдится своего вида.
У меня было другое мнение, иная теория насчет Казановы и его масок, но я не хотел пока ничего говорить.
Джентльмен и его новая подруга заказали по булочке с амброзией[20] — фирменное блюдо. Мы с Кейт тоже. Уж раз попали в рай… Они проторчали в кафе часов до семи, а потом собрались уходить.
Мы с Кейт тоже поднялись из-за стола.
Если не учитывать жутких обстоятельств, я, можно считать, прекрасно проводил время. Стол наш стоял так, что мы видели океан. Там, внизу, волны разбивались о груду черных скользких валунов, и до нас доносился громкий лай морских львов.
Я заметил, что по дороге к автомобильной стоянке наши вновь испеченные любовники друг до друга ни разу не дотронулись. Такое наблюдение, заставило меня предположить, что один из них в глубине души стеснителен.
Доктор Уилл Рудольф учтиво открыл перед блондинкой дверь «рэнджровера», и она со смехом скользнула внутрь. Он изобразил легкий элегантный поклон. Джентльмен.
«Она выбрала его», — думал я. Пока это еще не похищение. Пока еще последнее слово остается за ней.
Нам не за что было его арестовывать. Нечего предъявить.
Безукоризненные преступления.
На обоих побережьях.
Глава 69
Мы следовали за «рэнджровером» на приличном расстоянии вплоть до самого коттеджа. Я остановил машину примерно в четверти мили дальше по дороге. Сердце стучало громко и настойчиво. Настал момент истины, занавес поднимался.
Мы с Кейт пробежали обратно к коттеджу по лесу и нашли укромное местечко менее чем в пятидесяти ярдах от берлоги доктора Рудольфа.
Нам даже слышно было музыкальное треньканье ветряных колокольчиков. С моря наплывал холодный сырой туман, и у меня начинали мерзнуть ноги.
Джентльмен в коттедже. Готовится. Но к чему? Кишки у меня в животе сжались в тугой комок. Мне не терпелось застукать доктора Уилла Рудольфа за его мерзким занятием. И я не желал сейчас думать о том, сколько раз он раньше предавался ему. Увозил куда-то молодых женщин. Увечил их. Забирал с собой домой ступни, глаза, пальцы, сердца. Сувениры убийцы.
Я взглянул на часы. Рудольф находился в коттедже с блондинкой из «Умиротворения» всего несколько минут. По другую сторону коттеджа я заметил в лесу какое-то движение. Фэбээровцы на месте. Напряжение возрастало.
— Алекс, а вдруг он ее убьет? — спросила Кейт. Она стояла совсем близко, я даже чувствовал жар, исходивший от ее тела. Она знала, что значит оказаться пленницей дома ужасов. Она понимала опасность лучше кого бы то ни было.
— Он своих жертв сразу не убивает. Следует заведенному порядку, — объяснил я. — Всех своих прежних жертв он держал по целому дню. Поиграть любит. И от правил своих не отступится.
Мне хотелось в это верить, но сказать наверняка я не мог. Может быть, доктору Рудольфу известно, что мы поблизости?.. Может быть, он желает быть пойманным? Может быть, может быть, может быть…
Мне припомнилась облава на сумасшедшего Гэри Сонеджи. Очень трудно не ворваться сейчас же в дом. Воспользоваться моментом немедленно. Ведь мы вполне могли обнаружить там свидетельства других убийств. Например, пропавшие части тела. Он может совершать свои убийства именно здесь, в Биг-Сер. Или готовит нам какой-нибудь сюрприз. События разворачивались всего в пятидесяти ярдах.
— Я попробую подобраться поближе, — сказал я наконец. — Надо посмотреть, что там происходит.
— Правильно, — прошептала Кейт. Но разговор наш был прерван душераздирающим воплем, донесшимся из коттеджа.
— Помогите! Помогите! Кто-нибудь, помогите! — кричала блондинка.
Я со всех ног рванулся к ближайшей двери. То же самое сделали с другой стороны коттеджа еще как минимум пять человек в темно-синих ветровках. Среди них я заметил Асаро и Косгроува.
На ветровках были буквы «ФБР». Клеенчатые, желтые на синем.
В Биг-Сер разверзлась преисподняя. Настал момент встречи с Джентльменом.
Глава 70
Я добрался туда первым, во всяком случае, мне так показалось. Бросился со всего размаху на дощатую заднюю дверь коттеджа, но она не поддалась. Со второй попытки рама треснула, и дверь распахнулась, болезненно крякнув. Я ворвался в дом с пистолетом наготове.
С того места, где я очутился, просматривалась маленькая кухня и узкий коридор во всю длину вплоть до входа в спальню. Блондинка из «Умиротворения» лежала на боку, обнаженная, на старинной латунной кровати, усыпанной цветами. Руки были скованы за спиной наручниками. Она корчилась от боли, но, по крайней мере, была жива. Джентльмена поблизости не оказалось.
