Виктория Платова - Ужасные невинные
Ноги у Че кривые, соответствует ли это исторической правде?
– Картины не продаются, – сообщает мне бармен.
– Что, все хотят их купить?
– Каждый первый. А картины не продаются, язык отваливается об этом говорить.
– Тогда повесьте объявление при входе. «Картины не продаются».
– Хорошая идея. Вот ваша выпивка. А мясо придется подождать.
– Вы как относитесь к богу? – Мне не терпится испробовать на бармене тезис знаменитого манхэттенского сидельца.
– А что?
– Да так… К слову пришлось…
– Вы мормон?
– Почему мормон?
– Ну тогда свидетель Иеговы…
– А что, похож?
– К нам всякие забредают. Один раз вообще приклеился тип, назвавшийся архангелом Гавриилом. Просидел полдня, цитировал Евангелие, пел псалмы, а за обед так и не заплатил, еле выперли. Потом оказалось, что этот архангел сбежал из психушки..
– Да нет, я просто так спросил…
Время для бога и водопроводчика еще не пришло, и неизвестно, когда придет. И придет ли вообще. И если оно не придет, то что будет с пушкой «Глок»? Я так и не смог с ней расстаться, что будет с «Глоком»? В стволе у него поселятся божьи коровки, пустит ростки бамбук, им можно будет забивать гвозди или колоть орехи, смогу ли я когда-нибудь расколоть хотя бы один орех?..
– Как зовут вашего друга?
– Э-э… Сонни-бой, а что?
– У меня была собака, ДжЭфКа. Как американский президент. Ну, знаете…
– Джон Фицджеральд Кеннеди.
– Именно! Приятно поговорить сумным человеком… JFK, в просторечии – Джэфка. Гадила, где ни попадя, кусала всех за пятки, а потом заболела бешенством. Пришлось ее пристрелить.
– Сочувствую.
– Я сам ее пристрелил. Большего счастья в жизни не испытывал. Теперь вот новую завел. Жду, когда и ее бешенство прихватит. Угадайте, как назвал. Три попытки. Попадете в яблочко – еще пятьдесят водки вашему другу. За счет заведения.
– Джордж Буш.
– Попытка не засчитана. Это сука.
«Лора», – вертится у меня на языке.
– Сука? Дайте-ка подумать… Мадлен. Как госсекретарь. Мадлен Олбрайт.
Бармен раскуривает сигару, что должно подчеркнуть торжественность момента. Я угадал, такие задачки – ничто для безумного Макса, за полтора часа укокошившего троих отморозков. Я выиграл бы и в нарды, короткие и длинные, и в баккару, правил которой не знаю, и в наперстки, правила которых знаю очень хорошо, я выиграл бы миллион баксов в лотерею, я выиграл бы золотую олимпийскую медаль в стрельбе по тарелочкам и гигантскому слалому, я разнес бы к чертям американский пул, еще никогда я не чувствовал себя таким живым.
– Точно. Мадлен. Так ее и зовут – Мадлен. Как госсекретаря. Ваши пятьдесят. Приятно с вами поговорить, правда. Такое нечасто случается.
– Мне тоже приятно с вами разговаривать. А что это за парень?
– Который?
– Играет на бильярде.
– А-а… Просто парень. Бывает здесь раза три в неделю.
– Это е го де ву ш ка?
– Что, понравилась? У нас здесь есть пара комнат, что-то вроде маленькой гостиницы…
– Хорошее дело.
– Не думаю, чтобы это была его девушка. Она здесь впервые.
– Деаушка не в моем вкусе. – Получи, Лора, фальшивая сука! – Не то, что картины. Картины нравятся мне гораздо больше.
– У меня есть девушка…
Бармен перегибается через стойку, я вижу его коньячные глаза, я вижу смуглую кожу вокруг глаз, все остальное скрыто плотной черной тканью, но мне и не надо всего остального. Смуглая, тягучая, медовоглазая кровь красавчика из медресе напоминает о себе, эти воспоминания не вызывают во мне никакого ужаса, никакого протеста, мне бы хотелось время от времени к ним возвращаться. Не часто, чтобы не исчезла острота восприятия. Острота восприятия, неожиданно открывшаяся мне, – я боюсь ее потерять. Почти так же, как боюсь потерять Тинатин.
– У меня есть девушка… Похожая на картины, если уж они так вам нравятся.
Безумная мысль проносится у меня в голове, проносится – и тут же исчезает. Это не может быть Тинатин. Это было бы слишком банально, слишком пошло – встретить Тинатин в закусочной на трассе, это было бы против правил, хотя правил я не знаю, так же, как в баккаре. Похожая на картину… Тинатин не похожа на картину, она похожа на ангела. Она и есть ангел.
– Она к вам подойдет… Мало ли что…
– Вы всегда так любезны? – задаю я совсем уж лишний вопрос.
– Здесь полно всякого отребья, поговорить не с кем. Вы редкое исключение. И угадали, как зовут мою собаку…
– Ясно. Я даже могу угадать ваше звание.
– Валяйте. Угадаете – бутылка джина за счет заведения.
BRISTOLL'S GIN НАСТРОЕНИЕ ВЕЧЕРА
Чрезмерное употребление алкоголя вредит вашему здоровью.
– Субкоманданте.
– Си, компанероде армас28! – выдав малопонятную мне тираду, бармен ударяет кулаком по столу. – Коменданте был Че. А я – субкоманданте. Бьен29!
…Прихватив бутылку с джином и Сонни-боя, я устраиваюсь за столиком в углу, у окна. Отсюда хороша видна парковка перед «Че…лентано», «десятки» уже нет, остались «Опель-Кадетт» и грузовичок, моя уверенность в том, что он принадлежит Кожаному Тому, растет. Столики пусты, за исключением одного, где стоят две бутылки безалкогольного пива и две тарелки со стейком, похоже, герр субкоманданте втюхивает мясо на гриле всем посетителям. Я бы в жизни не разглядел, что пиво – безалкогольное, но сейчас я вижу этикетку совершенно отчетливо, сейчас – все по-другому, чем было несколько часов назад.
Все по-другому.
Плакат, под которым я сижу, гласит:
«При помощи фоторобота установлено, что Че Гевара и Иисус Христос состоят в кровном родстве».
Фоторобот прилагается.
Вернее, два фоторобота вышеозначенных компанеро (если я правильно понял значение слова), узкие полоски делят лица на четыре части, хрестоматийные усы, хрестоматийные бороды, уже непонятно, кому что принадлежит, но вряд ли от перемены мест слагаемых что-то изменится. Кожаный Том идет на опасное сближение с Лорой, последние несколько минут он терся возле нее, теперь же приблизился почти вплотную. Удастся ли ему сорвать поцелуй с продажных Лориных губ?
«При помощи фоторобота установлено, что Лора Дюмонд (дешевка и дрянь) и гиена вульгарис состоят в кровном родстве».
Никогда не задумывался над тем, настоящую ли фамилию носит Лора или это дань Гаване, в которой она не была, Марселю, в котором она не была, овечьему Лондону, который она видела с высоты мусорного контейнера для органических отходов?.. Лора Дюмонд, неплохое созвучие для рубрики «У1Рить и немножко нервно». И для муниципального борделя – тоже. Как бы то ни было, Лора в состоянии вертеть мужиками также неподражаемо, как собственной задницей.
Есть!
Поцелуй сорван, но со стороны выглядит не очень впечатляющим, безалкогольного пива явно недостаточно, чтобы завести потенциальных любовников до отказа.
Непонятно, кто выиграл партию.
Лора и Кожаный Том возвращаются к столику с недоеденным стейком, сейчас последуют стихотворные откровения в духе альбома «Blue Valentine», композиция номер четыре – «Ромео, истекающий кровью», не стоит, право, так напрягаться, милый, я дала бы вам, даже если бы вы не вспомнили ни одной строки из Бритни Спирс, может быть, поищем сообща укромное местечко? или вы предпочитаете брутальный выплеск на людях?..
Ну-ну, Лора.
В другое время я приберег бы для Тома совсем другую композицию, порядковый номер – девять: «Сладенькая маленькая пуля из хорошенькой голубой пушки», но Лора не моя девушка, не та девушка, так что наблюдать за их тетеревиным токованием даже занятно. Но самое занятное произойдет, когда Лора наконец-то меня заметит.
Ну же, Лора, давай!..
Спустя минуту Лорин (до того рассеянный) взгляд останавливается на мне. Рассеянность сменяется удивлением, удивление – ненавистью, значит, ты все-таки выбрался из зажопья, милый, кто бы мог подумать, что яйца у тебя оказались такими крепкими, я приветливо машу Лоре рукой и улыбаюсь. Ни тени недоброжелательности, я благодарен ей. За «Тойоту Лэнд Крузер», за Сонни-боя, но на самом деле – за пять фотографий Тинатин. И за умение видеть в темноте. И кто знает, какие удивительные качества могут еще во мне открыться.
На лице Лоры застыли обрывки самых грязных ругательств, какие пользуют «ЖЖ»-феминистки в comments к теме:
«херов начальник-андрогин не повысил мне зарплату».
Вопрос о зарплате вызывает такое же оживление, как и дискуссия «секс в клубных туалетах: за и против», зарплата вообще слабое место амбициозных «ЖЖ»-феминисток, ругательства закольцовываются в лихом ямбе, быть может, я выгляжу недостаточно доброжелательным и это напрягает Лору? Не волнуйся, Лора, детка, я полон симпатии, и, чтобы продемонстрировать ее, я посылаю Лоре воздушный поцелуй. И рисую в воздухе сердце, украденное у нас Тинатин.
Сработало.
Лора поднимается из-за столика и идет ко мне.
– Привет помидорам-убийцам!
