Патриция Корнуэлл - След Оборотня
– А я – Джо Шоу, начальник порта, – представился мужчина. – Должно быть, это о вас мне докладывал охранник.
– Почему полиция не оцепила место происшествия? – обратилась я к Андерсон.
– В этом нет необходимости, – отвечала она. – Как вы сами могли убедиться, сюда просто так не пройдешь.
Я поставила алюминиевый чемодан на землю. Андерсон выбралась из машины. Меня удивило, какая она маленькая и хрупкая.
– Детектив Андерсон, – начала я, – при каких обстоятельствах был обнаружен труп? В котором часу? Вы его видели? Кто-нибудь вертелся возле него? Появлялись ли на месте происшествия посторонние? Отрицательный ответ на последний вопрос избавит вас от серьезных неприятностей.
Андерсон рассмеялась. Я стала натягивать комбинезон.
– Никто и близко не подходил, – заверила она меня.
– От него страшно смердит, – добавил Шоу.
Я переобулась в кроссовки и надела бейсболку. Андерсон тем временем разглядывала мой «мерседес».
– Может, и мне пойти поработать на правительство штата, – съязвила она.
Я смерила ее ледяным взглядом и заметила:
– Вам следовало бы переодеться, прежде чем пойдете туда.
– Мне надо позвонить, – бросила она, удаляясь.
– Мистер Шоу, какой груз везли в этом контейнере? – поинтересовалась я.
– Киноаппаратуру. Кстати, пломба на контейнере не была повреждена. Значит, груз, по всей видимости, не тронут.
– Пломбировали его за рубежом?
– Так точно.
– Значит, жертва, живая или мертвая, попала в контейнер до того, как его опломбировали?
– Похоже на то. Номер на пломбе соответствует указанному в декларации. Собственно груз был растаможен еще пять дней назад.
– Откуда прибыло судно? – спросила я у Шоу.
– Из Бельгии. Вышло из Антверпена две недели назад, – ответил он, поглядывая на «Сириус» с «Евроклипом».
На правом борту «Евроклипа» стоял мужчина и наблюдал за нами в бинокль. Мне показалось странным, что в такую теплынь он одет в брюки и рубашку с длинными рукавами.
– Может, это был безбилетник? – высказала я догадку. – Хотя, конечно, трудно представить, чтобы кто-то решился на две недели замуровать себя в контейнере.
– Я тоже о таких не слышал. Это не первый порт захода. Судно заходило в Честер, штат Пенсильвания. Безбилетник наверняка сошел бы на берег там. Зачем плыть до Ричмонда?
Я в изумлении смотрела на Пита Марино, выбиравшегося из полицейского автомобиля, который затормозил у моей машины. Сколько я знаю Марино, он всегда был детективом, и мне еще не случалось видеть его в форме.
К нам вернулась Андерсон.
– Слава Богу, что мне не приходится больше напяливать этот наряд, – сказала она, жуя жвачку.
– Почему он в форме?
– Получил новое назначение. За последние несколько месяцев, с тех пор как заместителем начальника стала Брэй, в департаменте произошло много перемен, – почти с гордостью объяснила Андерсон.
Я не представляла, зачем кому-то понадобилось понижать в должности столь ценного специалиста. Мне было больно, что Марино скрыл это от меня, и одновременно я злилась на себя за то, что сама не дозналась о его неприятностях. Последний раз я интересовалась его делами несколько недель назад, может быть, даже месяц.
– В чем дело? – рявкнул Марино вместо приветствия. – Андерсон, тебе вздумалось поработать в одиночку? Или просто не нашлось никого, кто бы пожелал связываться с тобой?
Она ответила ему сердитым взглядом.
Марино был утянут в белую рубашку с короткими рукавами, застегнутую по самое горло. Как и полагается, ее украшал пристегивающийся галстук. Его огромный живот был втиснут в темно-синие форменные брюки и опоясан жестким кожаным ремнем. На ремне болтались пистолет «зиг-зауэр» 9-го калибра, наручники, запасные обоймы, баллончик со слезоточивым газом и прочие атрибуты патрульного полицейского. Лицо его раскраснелось.
– Нам нужно поговорить, – сказала я и попыталась отвести Марино в сторону, но тот не двинулся с места.
– О моем новом обличье? – усмехнулся он, вынимая сигарету из пачки «Мальборо». – Заместитель начальника Брэй сочла, что мне следует сменить форму одежды.
– Марино, в твоем присутствии нет необходимости, – заявила Андерсон. – В сущности, думаю, ты и сам не желаешь, чтобы кто-нибудь прознал про твою инициативу.
– Для тебя я капитан Марино. – Он затянулся и выпустил облако дыма. – И вообще, детка, выбирай выражения, когда разговариваешь со старшим по званию.
– С некоторых пор женщин-полицейских больше не называют «детками», – парировала Андерсон.
– Я должна осмотреть труп, – вмешалась я.
– Пойдемте, – сказал Шоу.
– Что ж, за дело, – кивнула я.
Мы с Шоу, Марино и Андерсон подошли к контейнеру и остановились у открытой двери, перетянутой желтой лентой. В контейнере жужжали мухи.
– Внутрь никто не входил? – еще раз уточнила я.
– Даже не сомневайтесь, мэм, – заверил меня Шоу.
Я откинула крышку алюминиевого чемодана, бросила в него ключи от машины, затем натянула на руки несколько пар перчаток, на лицо нацепила хирургическую маску. К фотоаппарату «Никон» я прикрепила вспышку и 28-миллиметровый объектив.
Надев поверх кроссовок бахилы, я поднырнула под ленту и ступила в темный контейнер. Аккуратно уложенные белые коробки заполняли его только наполовину. Я медленно пошла вглубь, поводя из стороны в сторону фонарем.
Возле дальней стенки контейнера луч фонаря выхватил из темноты туфли, потом колени, туловище и, наконец, распухшее бородатое лицо с выпученными белесыми глазами. Мертвец словно насмехался надо мной.
Труп был усажен в углу, металлические стенки контейнера не давали ему упасть. Ноги вытянуты, ладони на коленях. Я осмотрела тело, выискивая ушибы, синяки, сломанные ногти, которые свидетельствовали бы о том, что жертва защищалась или пыталась вырваться на свободу. На одежде не было ни пятнышка крови. Явных повреждений и прочих признаков борьбы я тоже не заметила.
Пробираясь на полусогнутых ногах между рядами коробок, я в поисках следов освещала фонарем пол. Разумеется, отпечатки ботинок были всюду. Я обследовала каждый сантиметр, но нашла только пустую мусорную корзину и две серебряные монеты. Одна оказалась немецкой маркой, вторую я не узнала. Трогать я ничего не стала.
– Возьми в чемодане ключи от машины, – крикнула я Марино, который стоял у открытой двери контейнера. – Принеси, пожалуйста, «Лумалайт». Захвати переходник и удлинитель. Мистер Шоу, надеюсь, подскажет тебе, куда его подключить. Только чтоб розетка была с заземлением.
«Лумалайт» – это мощная дуговая лампа. В ее лучах становятся хорошо заметными следы крови, спермы, наркотиков, а также отпечатки пальцев и еще многое другое, чего не видно при обычном освещении. Чтобы случайно не занести в контейнер частицы, налипшие на лампу на предыдущем месте преступления, я сунула ее алюминиевый штатив в одноразовый пластиковый чехол.
Появился Марино. Он принес две пары защитных очков с янтарными стеклами. Я заметила, что Марино не надел комбинезон – только перчатки и бахилы.
– Неужели собираешься в этом наряде ехать домой? – поинтересовалась я.
– В багажнике есть запасная форма. На случай, если на меня что-нибудь прольется и так далее.
– На случай, если ты что-нибудь прольешь на себя и так далее, – поправила я его.
– Заметила, как Андерсон ловко ретировалась? Я понял, что так будет, в ту самую минуту, когда узнал про труп.
– С чего это ей стали поручать расследования убийств?
– Лижет задницу Брэй. Говорят, Андерсон у нее на побегушках: гоняет на мойку ее новенький «форд-краун-виктория», а может, еще точит карандаши и чистит туфли.
– Все готово. Можно приступать, – сказала я.
Янтарные стекла очков преобразили внутренности контейнера в непроницаемо-черное пространство. Под синеватым светом лампы то тут, то там вспыхивали яркие пятна, флюоресцирующие всевозможными оттенками белого и желтого. Следов было очень много. Другого я и не ожидала, ведь при погрузке в контейнере успело перебывать множество людей.
Я перенесла «Лумалайт» глубже в контейнер.
– Передай, пожалуйста, оптико-волоконный щуп, – попросила я Марино.
Направляясь ко мне, он задел коробки.
– Осторожно! – воскликнула я, забирая у него прибор. – Я тут сама все доделаю. Санитарная команда прибыла?
Марино поднес ко рту рацию:
– Вызывает «девятый».
– Говорите, «девятый», – отозвался диспетчер.
– Свяжитесь с Рин Андерсон, – приказал Марино. – Не знаю ее позывного. Передайте ей, пусть, если это ее не затруднит, пришлет сюда санитарную команду.
– Вас понял, «девятый».
Я прикрепила кабель оптико-волоконного щупа к «Лумалайту». Голубой луч сузился до толщины карандашного грифеля. Держа щуп, как паяльник, я принялась внимательнейшим образом изучать поверхности, которые оставались недоступными для широкого луча. Я наклонила вперед труп, чтобы проверить стенки контейнера у него за спиной, обследовала пол между его ногами, затем ладони, но ничего интересного не обнаружила.
