Пол Клив - Чистильщик
Прохожу мимо вышибалы, улыбнувшись ему и не сказав ни слова. В клубе полно людей. Проталкиваюсь внутрь, крепко прижимая к себе куртку. В баре меня обслуживает очаровательная блондинка — облегающий белый топ, короткая черная юбка, отличная грудь. Заказываю водку с апельсиновым соком. Дороговато, но нельзя приезжать в город в пятницу или субботу вечером, не будучи морально готовым потратить маленькое состояние. Я мог бы остаться дома и сделать себе такой же напиток за четверть цены, но тогда мне не на кого было бы посмотреть. Сижу у бара, потягиваю коктейль и смотрю на окружающую меня толпу. Большинство мужчин одеты не по карману; они отчаянно пытаются выглядеть богаче и эффектнее, чем они есть на самом деле. Смотрители, рабочие, сантехники, продавцы — все одеты так, чтобы стать похожими на юристов. В то время как юристы отдыхают в других барах, одетые как можно менее официально. Женщины, даже толстые курицы, одеты как будто с единственной целью — стать похожими на проституток. Не то чтобы я жаловался. Здесь целая толпа мужчин, которая пришла сюда одним глазком взглянуть на потенциальное постельное приключение, о котором можно будет рассказывать своим дружбанам в понедельник утром. Женщины приходят сюда, чтобы расслабиться. Они ищут свободы.
Со всех сторон пульсирует, мигает свет. Я допиваю коктейль, заказываю еще один. Смотрю на потолок, ищу камеры наблюдения и не вижу их. Ни одной. Музыка становится громче. У меня начинает закладывать уши.
В таких местах женщина может заговорить с тобой по трем причинам: или ты чертовски хорош собой, или ты выглядишь чертовски богатым, или она говорит тебе, чтобы ты отвалил и перестал ее доставать. Сегодня на мне дорогая одежда. Когда речь доходит до одежды, вопрос денег не встает в принципе, потому что у пары моих жертв мужья были одного со мной размера. Еще на мне довольно дорогие часы — «Таг Хойер»; они стоили мужу моей жертвы номер три тысячи долларов. У них сапфировая поверхность, которую невозможно поцарапать, и металлический браслет. Не такие дорогие, как «Ролекс», зато «Ролексы» не так ценятся: они неказистые, да и носят их только старики и азиаты.
Полчаса и три коктейля спустя, ко мне наконец подходит женщина. Когда на мне нет комбинезона, я не выгляжу простаком, за которого меня принимают все ребята в участке. Одежда решает все. Женщина проталкивается к бару и встает рядом со мной. Поворачивается и улыбается. Хорошее начало. Заказывает один коктейль.
— Привет, — мне приходится орать, чтобы перекричать музыку.
— Привет.
Прикидываю, что лет ей двадцать семь-двадцать восемь. Метр шестьдесят семь, стройная. Отличная грудь, как и у цыпочки за барной стойкой. В этом освещении ее кожа выглядит фиолетовой. Может, так оно и есть. И волосы ее тоже кажутся фиолетовыми. Цвет глаз определить не удается.
— Как дела? — кричу я.
— Хорошо, — кивает она. — Хорошо. А у тебя?
— Ага, хорошо, — говорю я и вдруг понимаю, что не знаю, что говорить дальше. Вечная моя проблема. Общительность — это не мое. Если бы эта способность у меня была, я бы не взламывал женщинам двери. Они открывали бы мне сами.
— Так…
«Часто сюда ходишь?» Нет, этого я спрашивать не буду.
— Господи, что бы такого сказать, чтобы произвести впечатление?
Она смеется, может, потому что знает этот трюк, а может, потому, что ей забавно, как быстро наш разговор стал неуклюжим.
— А я-то надеялась, что ты это впечатление произведешь.
А вот это неплохо. Забавно. Хорошее чувство юмора. Отличная улыбка. И она все еще здесь, не послала меня. Изучаю ее одежду. Короткая черная юбка. Темно-красный топик, открывающий верхнюю часть крепких грудей. Практически голая спина, за исключением тонких полосок из ткани, которые удерживают топик на месте. Лифчика на ней нет. Черные кожаные туфли, переплетенные кожаными шнурочками толщиной с палец. На шее — тонкая золотая цепочка, на запястье — золотые часы, похожие на дорогие «Омега».
Пожимаю плечами.
— И я, похоже, надеялся.
Помимо всего прочего, я стараюсь не забывать о том, что хотя женщины выглядят здесь как шлюхи, и некоторые действительно таковыми оказываются, обычно, чтобы зацепить любую из них, нужно затратить массу обаяния, остроумия, красноречия да и просто удачи — а ничего из этого у меня в запасе нет. Секрет заключается в умении преподнести себя. Вот симпатичная женщина, которая хочет провернуть удачную сделку, она ищет подходящего парня, и если поймет, что ты не подходишь, то она найдет другого в метре от тебя.
Девушка улыбается мне. Самое эффективное оружие в арсенале соблазнителя, после приятной внешности и денег, — это чувство юмора. Если тебе удастся сразу ее рассмешить — у тебя есть шанс. Только если это настоящий смех, а не вежливый смешок, когда ты просто думаешь, что забавен. Тогда в какой-то момент тебе гарантирован хотя бы дружеский петтинг в туалете.
— Меня зовут Мелисса, — говорит она, потягивая свой коктейль.
Свет из фиолетового становится белым, и я быстро окидываю ее взглядом. Темно-каштановые волосы. Хорошо сложена. Ошеломительные голубые глаза. Острые скулы. Тонкий нос. Никаких изъянов на коже. Волосы падают на плечи с обеих сторон, как на грудь, так и на спину. Она наклоняет голову и убирает пару прядей за правое ухо. Когда она отстраняет бокал ото рта, я смотрю на ее губы. Ярко-красные, полные.
Свет становится оранжевым. Она тоже.
— Джо, — говорю я.
— Ну и чем ты занимаешься, Джо? — ей по-прежнему приходиться кричать.
— Я работаю в полиции.
Улыбка ее становится еще шире, как будто я только что сообщил ей, что я миллионер.
— Правда? Ты коп? Не шутишь?
— Ну, я не совсем коп, — говорю я и тут же жалею, что сказал. Почему я не мог остаться для нее полицейским? Она бы все равно никогда не узнала.
— А…
— Я что-то вроде консультанта.
— Консультанта, значит? Звучит интересно, — замечает она действительно заинтересованно.
— Вполне возможно.
— И кого же ты консультируешь в данный момент?
Она залпом допивает свой коктейль, ставит стакан на барную стойку рядом с моим и начинает оглядываться. Мой стакан тоже пуст, не считая кубиков льда, тающих в нем. По-моему, я ее теряю.
— Хочешь чего-нибудь выпить? — спрашиваю я.
Она пожимает плечами.
— Конечно. «Маргариту».
Я по-прежнему отдаю предпочтение водке с апельсиновым соком. Не хочу мешать разный алкоголь: это гарантированная головная боль наутро, плюс потеря памяти того, что происходило ночью. Со мной нечасто такое случается, но пару раз за последние десять лет было.
— Читала о серийном убийце?
Мелисса снова сосредотачивается на мне.
— Работаешь над этим?
Я оплачиваю наши коктейли, надеясь, что сижу здесь не только для того, чтобы профинансировать ее этой ночью.
— Да, довольно давно.
— Это потрясающе! — восклицает она.
— Да, такая вот работа.
— Здесь довольно шумно, — говорит она.
Согласен. Да. Чертовски шумно.
Мы перемещаемся от бара к столику, расположенному недалеко от входа в клуб, но не видному с улицы. Здесь менее шумно, но ненамного. Зато темнее. Мне подходит. По крайней мере, не надо больше кричать. Справа, на танцполе, мужчины и женщины пританцовывают, стараясь попадать в ритм. Выглядят как марионетки, которыми управляют кукловоды с неплохим чувством юмора.
— И что ты мне можешь рассказать об этом расследовании? Скоро его поймают? — спрашивает она, наклоняясь вперед. Она водит пальцем по краю своего стакана, задевая кристаллики с солью.
Я киваю.
— Скоро.
— А почему ты так уверен?
— Этого мне нельзя говорить.
— Ты знаешь, кто этот парень?
Она слизывает соль, после чего опускает палец за новой порцией.
— У нас есть список подозреваемых.
— Так ты видел женщин, которых он убил?
— Да, видел.
Отпиваю из стакана. Этот коктейль получился крепче двух предыдущих.
— И на что они были похожи?
— Кхм, ну, не слишком приятное зрелище, это точно.
— Он здорово их покромсал, да?
Я пожимаю плечами, но всем видом показываю, что да, покромсал он их здорово. Мы разговариваем о расследовании, и я рассказываю ей о некоторых свои догадках. Кажется, на нее это производит впечатление, хотя она не выражает никакого мнения по этому поводу, несмотря на то, что утверждает, что внимательно за этим расследованием следит.
— А чем ты занимаешься? — спрашиваю я наконец, меняя тему.
— Я архитектор.
Ух ты. Ни разу не убивал архитектора.
— И как давно?
— Восемь лет.
— Шутишь.
— Нет. С чего бы?
— Я мог поклясться, что тебе двадцать два.
Она смеется тем вежливым смехом, который специально заготовлен у них на тот случай, когда кто-то абсолютно промахивается с возрастом и отпускает им комплимент.
