Николас Конде - В глухих лесах
— Пока, — сказала Кэрол, — постарайся успокоиться, все будет в порядке.
— Спасибо, я люблю тебя.
Повесив трубку, Кэрол поймала себя на мысли, что пытается разобрать настроение Тома, как иероглиф. Что означала та или иная фраза? Если бы он был ненормальным, убийцей, разве не постарался бы он направить ее гнев на Миллера?
Кэрол подумала, что Миллер как заразное заболевание. Если вам часто говорят, что вы сумасшедший, в конце концов вы им станете. Она не собиралась сходить с ума.
Около шести зазвонил телефон. Она отложила мел и сняла трубку.
— Кэрол, это Фрэнк Мэтсон. Я только что вернулся из Коннектикута и подумал, не поужинать ли нам вместе? Я приготовлю для тебя кое-что особенное.
Кэрол была рада его звонку — ей хотелось сменить обстановку.
— Я согласна, — сказала она, — но без намеков.
— Удивительно, ты попалась на приманку.
Она записала адрес и сказала, что будет через полчаса. Затем быстро приняла душ, подкрасилась и надела шерстяное коричневое платье. Скоро она уже стояла на 3-й авеню и ловила такси.
Фрэнк жил в доме довоенной постройки на Вест-Энд авеню с каменными балконами и водосточными трубами в виде фантастических фигур. Холл видел и лучшие времена, но все еще сохранял остатки былого великолепия благодаря мраморным стенам и декору.
В лифте, после того как она назвала консьержу номер этажа, он сказал с легким ямайским акцентом:
— О, вы подруга мистера Мэтсона. У него их несколько.
Интересно, что он имел в виду? То, что у него было несколько или много приятельниц? Когда Кэрол вышла из лифта, лифтер подмигнул ей.
— Вуаля, вот и ты, — сказал Фрэнк, открыв дверь квартиры. На нем был фартук с изображенной в центре коричневой коровой.
— Как тебе мой вечерний костюм? Я заказал его после рекламы французского сыра.
— Превосходно, — сказала Кэрол. — Такой должен быть у каждого мужчины.
В квартире все еще стоял запах краски, и она была скудно обставлена. Фрэнк объяснил, что его старая мебель все еще лежит на складе.
— Мне нужен дизайнер, который мог бы преобразить квартиру.
В конце коридора, налево, была просторная гостиная с видом на улицу. Напротив — столовая и только что отделанная кухня, а дальше — спальня.
— Я всегда об этом мечтал, — сказал Фрэнк, проводив ее в гостиную. — Настоящая городская квартира. Мне нравится, что никому нет до тебя дела. Ты можешь ходить куда угодно, делать что угодно, и никого это не интересует. Никто тебя не знает.
Кэрол тоже нравилось быть одной из многих в городе. Потом она вспомнила лифтера и улыбнулась.
— Уж не знаю, насколько ты анонимен. Кажется, твой лифтер много чего знает о тебе.
Фрэнк засмеялся.
— Что, Винсент уже рассказал тебе сказочку о моих женщинах?
— Откуда ты знаешь?
— Всем моим женщинам он рассказывает о всех моих женщинах, — сказал Фрэнк. — На самом деле, когда ко мне заходит соседка занять кофе, он думает, что я устраиваю в квартире бордель.
— Так что же особенного ты приготовил? — спросила Кэрол.
— О, это очень сложное блюдо, — ответил он. — Прошу к моему элегантному столу. Ужин почти готов.
В центре столовой стоял металлический карточный стол с четырьмя стульями, в комнате светила лишь одна голая лампочка. Нечто особенное состояло из куска жареного мяса, печеного картофеля, купленного в магазине чесночного хлеба, бутылки калифорнийского красного и клейкого яблочного пирога. Так как еда была крайне примитивной, Кэрол оценила шалости Фрэнка: пышность, с которой он накрыл стол, и глупые шутки, которые приводили ее в восторг.
— Итак, говоря о кошечках, кто с ними спит?
— Не знаю, — ответила Кэрол.
— Миссис-Кати.
Смеясь над нехитрой шуткой, Кэрол почувствовала, что несколько захмелела.
— Знаешь, Томми смеется над твоей страстью к белым коробкам, — сказала она. — Он…
Она вспомнила Томми и тут же пожалела об этом. Но она постоянно думала о нем и ничего не могла с собой поделать — и так как она сама затронула эту тему, Фрэнк спросил, выяснила ли она, кто такой этот Миллер.
— Мне бы не хотелось с тобой это обсуждать… — сказала она. — Я знаю, ты друг Томми, но…
— Тогда не будем, — тут же сказал Фрэнк. — Просто Томми говорил мне об этом, не думаю, чтобы он возражал, если ты…
Наверное оттого, что ужин был слишком плотным, а может, потому, что Кэрол выпила больше половины бутылки, но она полностью расслабилась. Когда он провел ее в гостиную, она с гордостью сказала, что, несмотря на действия Миллера, полиция никогда не подозревала Томми.
— Неужели? — спросил Фрэнк, изумившись ее детективным способностям. — Откуда ты знаешь, что полиция его не подозревает?
Она начала объяснять, что получила информацию от Эрика Гейнса, как вдруг почувствовала, что зашла слишком далеко.
Фрэнк заинтересовался.
— Похоже, ты провела много времени с этим полицейским. Ты не думала, что он, как и Миллер, использует тебя, чтобы получить информацию.
— Не думаю. Он просто хороший парень, который знал, как я напугана.
— Надеюсь, что ты права. А что это за дело, на которое он тебя взял?
Они сидели на кожаном диване «Честерфилд» — единственном предмете обстановки, и Кэрол рассказала о картах и фотографиях, как это было ужасно.
— Я восхищаюсь тобой, — сказал Фрэнк, — это было очень храбро с твоей стороны.
— Может быть, — задумчиво сказала Кэрол. — Я выбита из колеи. Может быть, я, как Миллер, влезла во все это просто чтобы почувствовать себя сыщиком.
— Перестань, это совсем другое. Спасение брата от сумасшедшего — достаточная причина, чтобы этим заняться.
— Спасибо, — сказала она. — Мне нужно было это услышать.
«Миллер — сумасшедший?»
Кэрол больше ни в чем не была уверена.
Она откинулась на спинку дивана, закрыла глаза и почувствовала, как Фрэнк начал гладить ее по руке.
— М-м-м, — тихо промурлыкал он.
Она изогнулась ему навстречу, когда его рука медленно обняла ее за шею. Это было восхитительное ощущение. Хотя все произошло слишком скоро, она почувствовала, что хочет его. Он медленно расстегивал ее платье. Она снова почувствовала его запах, и ее кожа покрылась мурашками…
Вдруг она вспомнила лифтера, который подмигнул ей, услышала его голос: «…вы приятельница мистера Мэтсона, у него их несколько». Она подумала, что делает что-то не то. Несмотря на то, что Фрэнк ей нравился, ее влекло к нему, и она знала, что Фрэнк хороший парень, но она недостаточно хорошо его знала… Или ей помешало что-то еще?
— Эй, что случилось?
— Мне нужно идти, — сказала Кэрол.
— О, Кэрол. — В его голосе слышалось нечто большее, чем просто разочарование.
Она встала.
— Фрэнк, дело не в тебе, ты мне нравишься… но… этот Миллер, проблемы Томми. Мне лучше уехать.
Он помог ей надеть пальто и проводил к лифту.
— Я перепробовал все, — сказал он. — Остроумие, обаяние, хорошая еда, вино. Может, мне следует попробовать поколдовать. У меня неплохо получалось в детстве.
Кэрол ослепительно улыбнулась.
— Попробуй еще кое-что.
— Для тебя — все что угодно. Что?
— Запасись терпением.
Двери лифта открылись. Она быстро поцеловала Фрэнка в щеку и шагнула внутрь. Когда двери лифта закрывались, он улыбнулся. Даже при таких обстоятельствах Кэрол отметила, какая обаятельная у него улыбка.
Глава 18
Соната Бетховена закончилась, диктор объявил, что за роялем был несравненный Рубинштейн, и начался выпуск новостей.
Кэрол продолжала рисовать, она полностью углубилась в разговор Даны с предводителем Камнеедов.
«…исчезновение молодой женщины из Нью-Джерси неделю назад. Ни полиция в графстве Моррис, ни полиция Нью-Джерси…»
Сначала Кэрол не осознала сказанного, но затем услышала голос диктора. Она отложила карандаш и прибавила звук радио.
«…на этот час нет никаких новых сведений. Женщина, 29-летняя Кэтрин Мидллтон, декан факультета в Университете Фэйрлей Дикинсон. Последний раз ее видели на автостоянке, где она садилась в машину с неизвестным мужчиной». Диктор заговорил о забастовке водителей автобусов.
Исчезла на автостоянке, неделю назад. Кэрол автоматически вспомнила, что в этот день Джилл рассказала о своей беременности, и Томми так радостно воспринял новость. Мог ли человек, который только что…
Нет! Кэрол испугалась того, о чем подумала. Она встала из-за стола. Следующие несколько часов, если не весь день, она провела бесцельно, не сознавая, что делает. Она шла на кухню, чтобы приготовить салат, когда в дверь позвонили.
Но привратник не предупредил ее, а охрана здания всегда исправно несла службу: обо всех посетителях докладывали. Может, сосед?
Кэрол подошла к двери и открыла ее, не сняв цепочки.
На площадке стоял Эрик.
