Виктория Платова - Ужасные невинные
доктор Борменталь: а дойки у тебя какого размера наблюдаюцца, гы-гы?
xochv macho; фи, как грубо:-)
тов. Дынин; это вам для медицинского отчета, доктор? Или атлас составляете?
xochv macho; вы доктор, что ли?
тов. Дынин: он тибетский лама. Практикует бесконтактную еблю.
доктор Борменталь; а вас товарисч папраашу заткнуцца. Тоже, пригрел на груди хуя…
xochv macho; вам что, никто не дает?
доктор Борменталь; цыц! Забейся сабакой под нары казарм!
тов. Дынин; мы остановились на дойках.
xochv macho; озабоченные какие-тоJ
тов. Дынин; анекдотец в тему: « Поручик, Он у вас как транссибирский экспресс!
– Такой же длинный?
– Нет, стоит всего две минуты!» доктор Борменталь; гы-гы! ниибацца как круто! гы-гы!..
Инфузории, корненожки, жгутиковые, амебы – водоемы чатов заселены простейшими одноклеточными, приматы сюда почти не забредают, касатки плавают совсем в других водах. Высший разум пасется в «Live Journal», милый.
Я приближаю губы вплотную к Лориному уху, я готов заползти в него змеей:
– Жембресс пас, Лора. Жембресс пас. Как ты относишься к музыкальным автоматам?
– Я даже знаю твою любимую модель.
– Рискни назвать.
Теперь уже Лора упирается мне в ухо губами. Холод – вот и все, что я чувствую, арктический холод, антарктический, Лорины губы добрались до обоих полюсов на собачьих упряжках, но так и не согрелись по возвращении.
– Черный Оникс, милый.
– Точно!
Мы пользуемся одними и теми же ссылками, все, как обычно, ни я, ни она не знаем больше, чем можно нарыть в Интернете. Никто не знает больше, чем можно нарыть в Интернете, прямую трансляцию казни Христа – оле-оле! – можно увидеть там же, файл формата MPEG 4, 11.45 – Иисус восходит на Голгофу, 13.30 – на Иерусалим опускается тьма.
– Ты разговаривала с ним? Поэтому ты здесь?
– Как можно разговаривать с музыкальным автоматом? Его можно только слушать.
– Наслушалась? Задницу надрать не обещала?
– Нет. Просто пробила его айпишник.
Я посрамлен. Я и сам должен был сделать это, чтобы ушучить придурка, неважно, что я не знаю, как это сделать, в конце концов, можно было бы обратиться к какому-нибудь прыщавому сотруднику технического отдела – доктору Борменталю или тов. Дынину.
– И что?
– Ничего. У него стоит какая-то хитрая программа, интернет-аноним или что-то вроде того, неважно. Пошли дурацкие ссылки, а потом меня и вовсе заблокировали.
– Заблокировали?
– А потом рухнула операционка. Ты счастлив?
– Бедная девочка… Как же ты теперь будешь почту проверять?
– Уж как-нибудь.
Успела ли Лора открыть письмо – вот что меня интересует. Спросить об этом напрямую – уже наполовину признаться, скабрезные послания от Пи она удаляет, не читая, на традиционные спамовские «письма счастья» не сошлешься, кто еще состоит с ней в переписке, кроме «ЖЖ»-феминисток и общины ресторанных критиков швейцарского кантона Фрибур, я не знаю. Черт возьми, я ничего не знаю об интернет-жизни Лоры, а Лора со свойственным ей иезуитством, с арктическими губами, сможет вытащить из меня все, что угодно.
– Этот придурок, кем бы он ни был, знал, что здесь произойдет.
– Ну и что? – Лора абсолютно спокойна.
Чего еще ожидать от любовницы японского массажиста, счастливо избежавшего наказания, чего еще ожидать от подружки американского психопата, закончившего дни на электрическом стуле? Письма мастера дзэн мастеру фехтования, я нашла для себя много нового, смерть развивается по тем же законам, что и жизнь, все то же торжество плоти, просто плоть по-разному выглядит.
– Тебя это не удивляет?
– Меня удивляет, что в последнее время, куда бы я ни пошла, постоянно натыкаюсь на тебя.
– Пора бы привыкнуть, Лора.
Знает ли Лора то, что знаю я? Мы обречены держать друг друга в поле зрения с тех пор, как появилась Тинатин. Если кто-то и выбьет из ее рук плод, похожий на манго и орех одновременно, он сделает это при свидетелях.
Некоторое время мы молчим. Лора не выдерживает первой – она слишком темпераментна, чтобы удержаться.
– Ты анальный тип, Макс. Я тебе этого еще не говорила?
– Ну что ты, с мужчинами я не практикую. По-моему, ты имела возможность в этом убедиться.
– Кино-говно, надо же! Только такой мудак, как ты, мог обозвать так почтовый ящик. Представляю, что там творится. Тухло, как в заднице.
Зато у тебя все совсем по-другому. Что-то индейское, мокасины и олени-карибу. И никаких кошмаров. Рассказываешь всем, как кролик взял койота на испуг. И как народ хопи обрел свою родину. И еще притчу о прыгающей мыши.
– Срань какая! Ты открыл письмо.
– Я открыл письмо.
– Ты видел фотографию.
– Я видел фотографию. Забойная фотография. Интригующая подпись.
Ну что ж, это даже забавно. И на самом деле интригует. Мы оба приглашены.
– Мы оба приглашены, Лора. Нравится тебе это или нет. Вопрос в том, кого же она в конце концов выберет.
– Возможно, она уже выбрала.
– Мне так не кажется.
Лора смеется. Хотя ничего смешного в моих словах нет. Лора смеется, еще никогда она не казалась мне такой привлекательной. Жаль, что она не сидела в «Мерседесе», рядом с младшим братом capungo, – тогда проблема разрешилась бы сама собой.
– Она уже выбрала, милый.
– Кого же?
Я накручиваю на палец прядь Лориных волос, почему я все время забываю, что они коротко стрижены, почему сама Лора забывает об этом?
– Нас.
– Нас?
– Тебя и меня. Неизвестно из какого количества претендентов.
– Неизвестно, – хмыкаю я.
– Неизвестно, сколько их было. Но главный приз, кажется, достанется нам.
– Главный приз достанется кому-то одному.
Мне снова хочется удавить Лору, но вместо этого я прижимаюсь губами к ее виску. Такому же холодному, как и губы. Ледяному. Самое время выдолбить в нем лунку, закинуть удочку и выловить все мысли Лоры. Не думаю, что улов будет таким уж богатым – любовные переживания по поводу Тинатин, непристойные фантазии на тему Тинатин, девичьи грезы о Тинатин, желание отбить Тинатин у всего мира, навсегда поразить ее в самое сердце или хотя бы на время вскружить ей голову sms-флиртом и цитированием текстов группы «Ночные снайперы». Впрочем, тексты группы «Рефлекс» тоже подойдут. Ненависть ко мне занимает незначительное место в мыслях Лоры, ее и на хвост полудохлого окуня не наберется.
– И ты, естественно, попрешься в эту чертову Москву.
– Естественно. – Лора и не думает отстраняться. – Я еду прямо сейчас.
– На машине?
– Ненавижу поезда. И самолеты тоже. И тебя.
– Наши чувства, как всегда, глубоки и взаимны, душа моя. Ты, что ли, ночью ехать собираешься?
– Почему нет? Ночью трасса свободна, и уродов на ней гораздо меньше, чем днем.
– А если ты захочешь спать? Если вдруг вырубишься?
– Не захочу.
– Вообще-то, мне кажется, что одной как-то стремновато…
– А мне не кажется.
– Девушка… одна… на трассе ночью…
– Это твоя любимая сексуальная фантазия, милый?
– Одна из многих. – Оставив в покое висок, я перехожу к Лориному уху.
– Аза рулем шикарного «Лексуса», конечно, ты?
– Обычно это не «Лексус», а «КамАЗ». Романтичнее и места больше. Но сейчас я готов согласиться на скромное место штурмана.
– Штурмана?
– Могу составить тебе компанию до Москвы. Чтобы ты не скучала.
– Ты не находишь, что это откровенная наглость, милый?
– Будь великодушна, Лора. Ты же сама говорила, что главный приз достался нам. Тебе и мне. Тебе и мне.
Лора молчит.
Снова дождь. Давненько его не было, я уж и соскучиться успел. В последний раз, когда я его видел, он кругами ходил вокруг Тинатин, он был ее сюжетом, или это она была его сюжетом? Идет ли он там, где сейчас Тинатин?.. Нет, это все-таки другой дождь, совсем другой, тот она забрала с собой, как забрала бы с собой ветер, снег, туман, книги, фильмы с Марикой Рекк, микроволновые печи, зубочистки, ноутбуки, роликовые коньки, запись с концерта Тома Вейтса, коллекцию негашеных почтовых марок, умение говорить на шведском, она забрала бы с собой все, и никто не заметил бы подмены, наши с Лорой сердца она тоже забрала, я не в обиде, Тинатин.
– Так как, Лора?..
Лора молчит.
– Она прислала письмо нам обоим. Она хочет видеть нас двоих.
– А ты уверен, что это она?
– Кто же еще? – Лора хочет сбить меня с толку, фальшивая сука, удавить ее, и дело с концом.
– Тот сумасшедший, который направил нас сюда. А теперь мы, как дураки, попремся в Москву, а ее там не будет… Просто бред какой-то… Ехать куда-то… ради чего?
– Чтобы увидеть ее.
– Я не уверена…
– В чем?
Ни в чем. Почему она носит эти хреновы очки? Мы ведь даже не разглядели ее толком. Может, она косит на левый глаз?
– Это что-то меняет?
– Может, она китаянка?
– Почему нет? – мне становится весело. – Китаянка, как у Годара… Почему бы среди девяти детей клоуна-чревовещателя не затесаться китаянке?.. Косящей на левый глаз китаянке. Это ничего не меняет, Лора.
