Вэл Макдермид - Чужое терзанье
— У меня нет глаз на затылке. А если бы и были, что с того? У нас пока еще свободная страна, верно? Человек может выпить чашку кофе и идти себе по своим делам, ведь так?
Ди слишком много говорит, подумала Кэрол. Джен явно была того же мнения.
— Сэнди отоваривалась у Карла, да?
Ди презрительно хмыкнула:
— Сэнди была не такая дешевка. Не знаю, у кого она покупала, но уж точно не у Карла, ясно? Он безобидный, не цепляйтесь к нему.
— Чего ты так затрепыхалась? Потому что сама у него покупаешь, да? — лениво протянула Джен.
— Отстаньте вы от меня! Слушайте, кажется, она иногда брала товар у Джейсона Даффи, но это все, что я знаю.
— У нее был сутенер? — спросила Кэрол.
Ди покачала головой:
— Тут, в Темпл-Филдз, меньше сутенеров, чем вы думаете. Вон они позаботились… — Она ткнула большим пальцем в сторону Джен.
— Недавно мы тут вычистили много сутенеров, — пояснила Джен. — Намекнули им, что подведем их под закон о криминальных доходах. — Она повернулась к Ди: — Я-то думала, что ты и твои коллеги прям в объятиях нас станете душить, ведь мы сняли с вашей шеи этих кровососов.
— Мы бы, мать вашу, в ноги вам от благодарности кинулись, если б вы заодно с сутенерами наших клиентов не распугивали! — с горечью сказала Ди. — Вы загоняете нас в переулки, а там творятся страшные дела.
Кэрол заметила, что установившийся было контакт исчезает.
— Мы сделаем все, чтобы это прекратить, — пообещала она.
— О'кей, вроде бы я сообщила вам все, что знаю. — Ди отодвинула стул.
Кэрол сделала последнюю отчаянную попытку:
— Может, вы вспомните что-нибудь еще, Ди? Путь даже мелочи! Они могут пригодиться нам. Мы ведь хотим вам помочь.
Ди раздраженно фыркнула:
— У вас плохо получается. Если я буду сидеть «У Стэна» и разговаривать с ищейками, это не поможет мне заработать на жизнь. Я пошла.
Она схватила со спинки стула короткую джинсовую курточку и двинулась прочь. Кэрол посмотрела ей вслед, озадаченная и сытая по горло такой экзотикой.
— Вчера с Кевином она была намного откровенней, — вздохнула она.
Джен пожала печами:
— Может, она предпочитает мужчин.
— Кажется, она занервничала из-за Карла Маккензи.
Джен только отмахнулась:
— Он снабжает ее наркотой. Поэтому она не хочет, чтобы мы убрали его с улиц. Он безобидный. Мозги, как у десятилетнего ребенка. Девицы обращаются с ним как с котенком.
— Вы думаете, Ди сказала правду? О том, что Сэнди не общалась с ним?
Джен задумалась, катая между ладонями баночку коки:
— Возможно. Если Сэнди покупала наркоту у Джейсона, она явно не обращалась к Карлу. Они оба работают на одних и тех же барыг. И какой смысл Ди врать насчет этого?
— Может быть, как раз затем, чтобы мы не загребли Карла, раз она у него отоваривается, — объяснила Кэрол.
Джен скорчила недоверчивую гримасу, отчего стала похожа на надувшего губы херувима с дешевой распродажи.
— Мне что-то сомнительно. Если хотите, я просмотрю еще раз ночной опрос, проверю, попался им Карл или нет.
— Хорошо. Если с ним еще не говорили, то, может, вы попробуете? — Сама она просматривала результаты этим утром, но не могла вспомнить детали. — То же касается и Джейсона Даффи.
Кэрол понимала, что хватается за соломинку, так бывает, когда в расследовании нет надежных версий и подозреваемых. Ее начинали терзать неприятные предчувствия насчет убийства Сэнди Фостер: оно все больше походило на дело, которое вскоре зайдет в тупик. Если они не добьются ощутимых результатов, группа Кэрол, на которую возлагались блистательные надежды, быстренько превратится в отстойник для неудачников. Отличный профессиональный результат! Вот только этого ей на данном этапе жизни и не хватает.
***О нем во всех газетах написали! На первой полосе — вот такими буквами! Читает он не шибко хорошо, но крупные заголовки разбирает. Он и не ожидал, что окажется в центре внимания, ведь Сэнди обыкновенная шлюха.
Должно быть, копы ссут кипятком. Громкие заголовки про убийство для них — нестерпимый позор.
По тому, сколько ищеек высыпало на улицы, как они опрашивают каждого, кто им попадается, он делает вывод, что они не знают, где искать. Они рьяно роются там, где ничего нет. Он знает это, ведь он выполнил все точно так, как ему было велено.
Он гордится собой. Он даже не может припомнить, испытывал ли прежде такое чувство. Возможно, было время, когда он делал что-то правильно, что-то, чем мог похвастаться. Но когда он роется в своей хреновой памяти, то ничего не находит.
Голос это понимает. Голос тоже им гордится. Ведь прошлым вечером в комнате, на телике (отличный телик с видеоприставкой!), лежал подарок — маленький сверток в блестящей бумаге с широкой золотой лентой. Такой красивый, что даже не хотелось портить это чудо и его открывать. Ему захотелось похвастаться, чтобы люди поняли, какой он классный парень, раз получает такие подарки. Но, конечно, удержался. Понимал, что это глупо. А в эти дни он изо всех сил старается не делать глупостей.
И вот он целую вечность сидел на кровати и крутил сверток в руках, рассматривал со всех сторон. Потом все-таки решил развернуть и посмотреть, что внутри. Вообще-то он догадывался, но хотел убедиться. Сначала развязал, заставив свои неловкие пальцы постепенно справиться с узлом. Не стал перегрызать ленту зубами или резать швейцарским армейским ножом. Аккуратно свернул бумагу и ленточку и убрал в ящик.
Да, он угадал правильно! Внутри лежала видеокассета. Вспотевшими руками он сунул ее в щель, взял пульт и включил телик. И увидел все — во всем великолепии. Свою первую миссию, свою первую акцию по очистке мира от скверны.
На этот раз эрекция его не подвела.
Часть третья
В детстве ему снились кошмары. Они прекратились, только когда он начал ширяться. Теперь уж и не вспомнить, когда в последний раз он ложился в постель, не зафигачив в вену хотя бы одну дозу, и с криком просыпался от страшного сна, дрожащий, мокрый от пота, запутавшись в сбившихся простынях. И все-таки он до сих пор не забыл, как огромная фигура стояла над ним, открывая и закрывая пасть, и изрыгала слова ненависти. Он съеживался от ужаса, а орущая фигура разбухала, будто жуткий монстр из японского комикса манга. Слов он никогда не мог разобрать, но они будто сдирали с него кожу, и он чувствовал себя беспомощным и истекающим кровью.
Еще хуже то, что, когда он просыпался, никто его не успокаивал. У него не было утешительных воспоминаний о доброте и ласке, которые могли бы противостоять оглушительной ярости его кошмаров.
Даже трудно поверить, как все переменилось. Теперь он засыпает, убаюканный завораживающим ритмом Голоса. Он мог бы поклясться, что, даже если бросит колоться, все равно будет спать как младенец. Впрочем, проверять он не собирается. Ему слишком нравится жизнь без кошмаров, чтобы рисковать.
Сегодня вечером он строит планы. Голос звучит в его голове, говорит, что пора сделать еще один ход. Что наступает время для нового урока, для следующей главы. Голос говорит, что пора продолжить очищение мира.
Завтра вечером, когда он вернется домой, на кровати будут аккуратно лежать его инструменты. Завтра вечером он получит инструкции, как и в прошлый раз. Он не должен думать об объекте как о человеческом существе. Тогда в голову не полезет разная там чепуха, как в предыдущий раз, с Сэнди, когда в конце он начал сомневаться, стоит ли забирать у нее жизнь, и все у него перепуталось, и только память о Голосе заставляла его продолжать акцию возмездия.
На этот раз он не должен думать о ней как о существе с именем. Пускай лучше представит себе, что она мерзкая гадюка, которую нужно уничтожить, чтобы она не отравляла мир, в котором ему еще жить и жить. Тогда он поскачет на белом коне к славе, как те герои в кино. Кровь и слава. Кровь и слава. И Голос.
***Когда-то респектабельные люди могли приобретать секс-игрушки только одним путем — заказывать по каталогам то, что было застенчиво обозначено как «беспроводной массажер для шеи». Но в первом десятилетии двадцать первого века почти в любом городе Соединенного Королевства процветала по крайней мере одна крупная торговая точка, специализировавшаяся на удовлетворении всех мыслимых сексуальных фантазий. Поначалу это были убогие лавчонки с витринами из затемненного стекла, их регулярно пикетировали протестующие всех мастей: от евангелистов до женских комитетов, ратующих за исправление нравов. Однако очень скоро секс-шопы превратились в манящие яркими огнями дворцы торговли, а на их полках можно было теперь найти что угодно, от эксцентричных наручников, подбитых искусственным мехом, до орудий, чье назначение, к счастью, ускользало от понимания большинства покупателей, стремившихся лишь весело провести ночь.
