Джеймс Гриппандо - Под покровом тьмы
Гас нашел Маркуса по мобильному. И оказалось, что Уитли правильно выбрал время. Лесли вышла в туалет, и Маркус был в его полном распоряжении.
– Маркус, мне нужна помощь.
– О?
Такое осторожное «о» несколько неожиданно от человека, обещавшего никогда не забывать юриста, который спас его корпоративную задницу от обвинения в уголовно-наказуемом нарушении антитрестовского законодательства. Гас сказал:
– Это вопрос безопасности. Я немного беспокоюсь о дочери.
– Что случилось?
– Просто… – Гас замялся. Не очень-то хорошо посвящать основного клиента в сложности личной жизни. – Полагаю, ты слышал о Бет?
– Да. Я… э-э… видел новости.
«Интересно какие, – подумал Гас. – С обвинениями в жестоком обращении или без?» Но не стал уточнять.
– Учитывая, что происходит, мне кажется, было бы разумно, чтобы кто-то присматривал за Морган. Я имею в виду телохранителя.
– Понимаю. И тоже очень тревожусь о Бет.
– Мы все тревожимся. Если что-то случится с Морган… не хочу даже думать об этом.
– Если так боишься, то почему не отошлешь ее из города к родственникам?
– Мне это кажется не лучшим вариантом. Ей лучше быть рядом со школьными друзьями. Мне бы хотелось, чтобы все выглядело как можно более нормально.
– Если к ней приставить телохранителя, то едва ли это будет выглядеть нормально.
– Не обязательно говорить ей, что это телохранитель. Можно назвать его шофером или, скажем, воспитателем.
Маркус хмыкнул:
– Большинство ребят, которых я могу рекомендовать, фигурой скорее напоминают гибралтарскую скалу, чем Фрэн Дрешер из сериала «Няня».
– Мне не нужен громила. Я скорее думал о частном сыщике.
– Ты, конечно, богатый человек, но я терпеть не могу, когда люди тратят больше, чем необходимо. Хороший сыщик обойдется дороже телохранителя и, возможно, не сумеет обеспечить Морган защиту.
– Мне нужна не только защита.
– А что еще?
– Хочу сам проявить инициативу. Мне нужен человек, который помог бы найти Бет.
– Подожди секунду, Гас.
Гас достаточно часто обедал с Мюллерами, чтобы угадать, что происходит. Лесли возвращалась к столу – событие столь же благостное, сколь и выход в сад Королевы из Страны Чудес: «Голову долой!», если не бросишь все и не падешь ниц.
– Кто это звонит? – услышал Гас голос Лесли.
– Гас.
– Гас Уитли? – многозначительно уточнила она. Послышалось шиканье, напоминающее помехи на линии. Маркус, несомненно, тонко чувствовал настрой жены.
– Ему нужна помощь.
– Никаких любезностей человеку, избивавшему жену. Скажи, что мы так решили.
– Я не могу сказать ему такое. Он в ужасном состоянии.
– Скажи.
– Гас, можно, я перезвоню тебе позже? – Маркус явно был в замешательстве.
– Я слышал Лесли. Ты это собирался сказать?
– Ничего личного, Гас. Только бизнес.
– И какой такой бизнес?
– Я правда не хочу говорить об этом по телефону.
– Ты что, – усмехнулся Гас, – увольняешь меня?
Маркус понизил голос, его тон стал смертельно серьезным:
– Думаю, на некоторое время нам лучше порвать отношения.
Гас стиснул трубку.
– Из-за идиота-репортера? Да брось ты.
– Дело не только в этом.
– Тогда ты, наверное, знаешь что-то, чего не знаю я.
– Да уж, наверное.
– О чем ты?
Маркус ощутимо замялся. Несомненно, Лесли уставилась на него взглядом горгоны.
– Гас, я правда не могу обсуждать это.
– Это как-то связано с изменениями в руководстве моей конторы?
– Давай не будем лезть в политику юридической фирмы.
– Это просто временное назначение. Пока не закончится эта история. Это не навсегда.
– Да. Именно так тебе и следует рассматривать наше расставание. Временно.
Гас похолодел. Судя по сухому тону клиента, ни одно из изменений не было временным.
– Гас, я искренне желаю тебе удачи.
– Угу. И на том спасибо.
Гас выключил мобильник. Подмывало позвонить Марте Голдстейн и наорать на нее, спросить, что творится. В этот миг он поймал себя на том, что теребит обручальное кольцо, и гнев сразу же улегся. Дурная привычка. Нервничая, Уитли снимал и надевал платиновый ободок. Сейчас кольцо было снято. Гас посмотрел на сделанную внутри надпись, хотя знал ее наизусть.
Она вызвала у него улыбку. Чувство юмора Бет всегда вызывало у него улыбку. Раньше. Теперь, однако, улыбка вышла грустной. Грустнее обычного.
«НАДЕНЬ МЕНЯ ОБРАТНО».
Гас надел кольцо, схватил полный объявлений портфель и пошел к машине.
17
Береговой парк находился на восточном краю делового района, охватывая Эллиот-Бей. Это был сиэтлский вариант успокоительного променада – с подвесными дорожками, откуда открывался великолепный вид на Пьюджет-Саунд. Летом, в солнечные выходные, отсюда лучше всего было наблюдать за водным шоу, устраивавшимся городскими пожарными судами, когда гейзеры морской воды выстреливали в небо по двадцать тысяч галлонов в минуту. Заросшие травой участки привлекали любителей пикников и фанатиков «летающих тарелочек». Однако в облачный зимний день здесь царили серые тени, дорожки терялись в окутывающем землю и море тумане.
Энди пришла на несколько минут раньше и теперь беспокойно расхаживала в холодной мгле. Сырость собиралась на непромокаемом плаще – становилось мокро, но не настолько, чтобы открывать зонт. У края причала кучка закаленных туристов пытала счастья с дешевыми подзорными трубами. Время от времени туман рассеивался, открывая на доли секунды пересекающий пролив буксир или нагруженную древесиной баржу. В общем, Энди увидела вокруг всего несколько пешеходов. Поди угадай, кто из них звонившая женщина и есть ли она здесь вообще. Да, вход на причал 57 упоминался, но Энди не была уверена, где именно назначена встреча. Она остановилась у доски, установленной в честь начала «золотой лихорадки» на Аляске в 1897 году. Оставалось надеяться, что с этого места и для нее начнутся раскопки «золотой жилы»…
– Агент Хеннинг? – раздался за спиной женский голос. Энди обернулась.
Все равно что смотреть в мутное зеркало. Привлекательная молодая женщина в промокшем плаще. Возможно, немного старше Энди.
Незнакомка шагнула вперед и протянула руку:
– Я – Марта Голдстейн.
– Приятно познакомиться. – В тоне Энди не было одобрения.
– Я партнер в «Престон и Кулидж» – юридической фирме, где работает Гас Уитли.
– Понятно. Видимо, потому-то вы и не хотели называть свое имя?
– Именно.
– Можно было бы сказать мне его по телефону. Вы говорили так уклончиво, что вызвали у меня подозрения.
– Простите. Когда вы спросили, как меня зовут, я немного встревожилась. Поверьте, я все еще сомневаюсь. Даже когда стою здесь.
– Не надо. Если, конечно, собираетесь сказать мне правду.
– О, все, что я хочу сказать, – истинная правда.
– Так скажите. Вы считаете, будто знаете что-то об исчезновении Бет Уитли?
Марта отвела взгляд, словно борясь с собой.
– Позвольте мне сказать вот что. Я не очень хорошо знаю Бет, но с Гасом мы знакомы очень давно. Больше шести лет.
– Насколько хорошо вы его знаете?
– Достаточно хорошо, чтобы понимать, что он не серийный убийца вроде описанного в газете за вторник.
– Так, значит, это не статья подтолкнула вас позвонить мне.
– Нет. – Их взгляды встретились. – Это обвинение Гаса в жестоком обращении с женой.
– Вот как?
– Я смотрела новости, где намекали, что между жестоким обращением и исчезновением Бет может быть связь.
– Думаете, связь есть?
– Я знаю только, что Гас как-то странно вел себя в день, когда Бет исчезла.
– То есть?
– Мы с ним были в конторе. Ему пришлось отказаться от обеда со мной из-за того, что Бет не забрала откуда-то их дочь. Он жутко разъярился и сказал: «Твоей супруге не помешал бы хороший шлепок по заднице».
– Довольно странный оборот речи.
– Да. Вот почему я четко запомнила, как он это сказал.
– Вы полагаете, что он по-прежнему избивает ее?
– Я просто хочу быть честной и хочу помочь. Если полиция подозревает, что жестокое обращение могло как-то повлиять на исчезновение Бет, я хочу, чтобы мое имя не упоминалось.
– Не понимаю. Почему бы ему и не упоминаться?
Марта нервно вздохнула:
– У нас с Гасом… как бы это выразиться?.. История.
– О?
– Если говорить совершенно откровенно, он несколько лет преследовал меня. Я стремилась, чтобы наши отношения оставались чисто профессиональными, но он всегда хотел большего. Иногда это бывало настолько явно, что пошли слухи. Просто слухи. Ничего физического между нами не происходило. Гас мне нравится, однако я давала понять, что, пока он женат, ничего быть не может. Теперь, когда его жена так подозрительно исчезла, я не хочу, чтобы из-за его безнадежной любви в это дело впутали и меня.
