Патриция Корнуэлл - След Оборотня
Спустя два дня «Сириус» отплыл в Ричмонд. Одновременно из Антверпена вышел другой корабль, «Эксодус». Это марокканское судно регулярно доставляет в Европу фосфат, – рассказывал Талли. – Тома Шандон устроил так, что «Эксодус» с грузом оружия, спрятанным в мешках с фосфатом, причалил в Майами. Теперь вы улавливаете, при чем здесь подразделение по борьбе с наркотиками? И операция, в которой участвовала ваша племянница? Это один из побочных результатов деятельности Тома.
– О которой его родные, разумеется, догадались, – заметил Марино.
– Мы полагаем, ему довольно долго удавалось безнаказанно обманывать их. Тома выбирал необычные маршруты, подделывал финансовые документы и так далее, – отвечал Талли. – Что конкретно произошло, мы не знаем, но, очевидно, что-то случилось. Он изменил татуировку и под чужим именем нанялся матросом на «Сириус», намереваясь сойти в Ричмонде. «Эксодус» должен был отправиться в Майами без него.
– А при чем тут Оборотень? – спросил Марино.
– Мы можем только строить предположения, – сказал Миро. – После неудачной попытки убийства Оборотень становится неуправляемым. Возможно, родственникам надоело возиться с ним, и они решили избавиться от него, а он об этом догадался. Вероятно, он каким-то образом узнал о намерении брата покинуть страну на «Сириусе». Он утопил Тома, запер труп в контейнере и попытался выдать себя за брата.
– Если он вознамерился занять место Тома на судне, явиться туда в одежде от Армани он, разумеется, не мог. Сколько человек было в команде «Сириуса»?
Мне ответил Марино:
– В списке значилось семь.
– Все матросы были знакомы между собой? – спросила я.
– Нет, – сказал Талли. – Состав команды постоянно меняется.
– В Антверпен возвращались те же семь человек? – уточнила я.
– Нет, – ответил Талли. – Один матрос получил тревожные известия от родных и должен был срочно лететь домой. Экспедитор отвез его в аэропорт, но сел тот в самолет или нет, он не видел. В списке команды этот матрос значился как Паскаль Леже. Такого человека, как выяснилось, не существует. Возможно, под этой фамилией нанялся на корабль Тома, а Оборотень унаследовал ее, после того как утопил брата.
– Я пока не поняла, что убеждает вас в том, что именно брат Тома Шандона – серийный убийца.
– Во-первых, измененная татуировка, – отвечал Талли. – Во-вторых, обстоятельства убийства Ким Люонг, о которых вы нам сообщили. Побои, укусы, то, как она была раздета, – весьма своеобразный «почерк». В детстве Тома говорил одноклассникам, что его брат – глупая безобразная обезьяна, которую родители вынуждены держать дома. Каких-либо свидетельств о существовании этого брата нам найти не удалось, но мы уверены, что он существует.
– Думаю, вы согласитесь с нами, когда ознакомитесь с материалами дел об убийствах, – добавил Миро.
– Мне бы хотелось взглянуть на них прямо сейчас, – сказала я.
Талли извлек из папки кипу толстых подшивок и положил их передо мной на журнальный столик. Я просмотрела документы. Все жертвы подверглись избиению. В отчетах фигурировали синяки и рваные раны, нанесенные каким-то орудием, но, на мой взгляд, не тем, которым была изуродована Ким Люонг. На теле всех жертв обнаружены множественные следы укусов. Все они были найдены полуголыми, с разодранной до пояса одеждой и без обуви.
– Точное количество жертв мы назвать не можем, – сказал Талли. – Возможно, нам известно не про все случаи. Последние два, о которых мы знаем, произошли в октябре, потом последовала та неудавшаяся попытка. То есть в течение пяти недель он трижды выходил на охоту.
– Здесь нет заключений экспертов-криминалистов, – заметила я. – Это весьма странно. Неужели ни одно из вещественных доказательств не подвергалось экспертизе? Волосы, волокна, отпечатки пальцев?
Миро глянул на часы и встал с кресла.
– Агент Талли, пожалуйста, отведите наших гостей в кафе. Боюсь, я не смогу составить вам компанию.
Миро проводил нас до порога своего кабинета.
– Еще раз позвольте поблагодарить вас, – сказал он нам с Марино. – Надеюсь, вы поможете нам положить конец этим ужасным преступлениям.
Генеральный секретарь повернулся и закрыл за собой дверь.
Столики в кафе занимали мужчины и женщины в деловых костюмах. Все они были сотрудниками полиции, прибывшими сюда из разных концов света. Мы с Талли заказали по порции жареной курицы с салатом, Марино – жареные ребрышки.
– Обычно генеральный секретарь непосредственно не вмешивается в ход расследования, – сказал Талли. – Это я к тому, чтобы вы осознали всю важность данного дела.
– Полагаю, мы должны чувствовать себя польщенными, – буркнул Марино.
– Мы, разумеется, очень хотели бы, чтобы тот неопознанный труп оказался Тома Шандоном, – продолжал Талли.
– Представляю, какой выйдет конфуз, если выяснится, что наш мертвец вовсе не Шандон, а в роли Оборотня выступает местный американский маньяк. Если окажется, что между трупом в Ричмонде и маньяком нет никакой связи, – с издевкой произнес Марино. – Пожалуй, тогда Интерпол может недосчитаться членских взносов, как вы думаете?
– Капитан Марино, дело не в членских взносах. Необходимо обезвредить людей, прикрывающих эту мразь. Уничтожить всех до одного.
– Тогда позвольте спросить, – не унимался Марино. – Если дело не в членских взносах, кто в таком случае платит за «конкорды» и роскошные отели?
– Средства на «конкорды» и дорогие гостиницы выделяет не Интерпол, – ответил Талли.
– А кто же?
– Цель организованной преступности – деньги, и большую часть этих денег преступники забирают у честных людей, честных корпораций, которые не меньше нас с вами желают покончить с преступными синдикатами. Думаю, не ошибусь, если скажу, что для любой из пятисот крупнейших компаний мира пара билетов на «конкорд» – небольшая цена, когда речь идет о потере миллионов из-за контрабанды электронного оборудования и даже оружия.
– То есть за все платит какая-нибудь «Майкрософт»? – уточнил Марино.
Терпению Талли пришел конец. Он не стал отвечать. Вместо этого обратился ко мне:
– Доктор Скарпетта, вы знакомы с французской системой магистратуры?
– Я знаю о ней достаточно и рада, что у нас в Виргинии таковая отсутствует.
– Магистраты назначаются пожизненно. Судмедэксперта назначает магистрат, и именно магистрат решает, какие из вещественных доказательств подлежат экспертизе. Даже причину смерти устанавливает он, – объяснил Талли.
– Это наша система коронеров в ее наихудшем варианте, – заметила я. – Интересы политиков, выборы…
– Власть, – перебил меня Талли. – Коррупция. Одни и те же органы не должны заниматься одновременно политикой и уголовным сыском.
– От этого никуда не деться. Это повсеместная практика. Возможно, даже здесь, в вашем ведомстве, – сказала я.
– В Интерполе? – переспросил он, очевидно сочтя мое предположение абсурдом. – Не хотелось бы прослыть лицемером, но у Интерпола нет оснований нарушать закон. Своих агентов у Интерпола нет. Он работает с представителями разных правоохранительных органов. Мы не берем кредиты, не рекламируем себя, не заводим машин со своей эмблемой, не имеем своей формы. Многие даже не подозревают о нашем существовании.
– Вы употребляете слово «мы» так, будто состоите в штате этого ведомства, – прокомментировал Марино. – Ничего не понимаю. Сначала называете себя сотрудником АТО, потом выясняется, что вы из этих засекреченных идиотов.
Талли вскинул брови.
– Из засекреченных идиотов?
– А как вообще вы оказались здесь? – все тем же недружелюбным тоном вопрошал Марино.
– Мой отец – француз, мать – американка. Почти все детство я провел в Париже, потом моя семья переехала в Лос-Анджелес.
– А дальше?
– Юридический институт. Мне там не понравилось. Пошел работать в АТО.
– Давно? – продолжал допрос Марино.
– Я агент с пятилетним стажем.
– Вот как? А здесь сколько находитесь?
– Два года.
– Чудеса. Каких-то три года в полиции, и вот вы уже разгуливаете по огромному стеклянному замку, смакуете вино.
– Мне очень повезло. Полагаю, не последнюю роль тут сыграло то, что я владею четырьмя языками, а также прошел в Гарварде курсы информатики и международных отношений.
Марино внезапно поднялся из-за стола.
– Мне нужно в туалет.
– Про Гарвард он уже не перенес, – заметила я, глядя вслед удаляющемуся Марино.
– Я не хотел его злить, – сказал Талли.
– Ну конечно. Агент Талли, зачем меня вызвали сюда?
– Меня зовут Джей. – Он помолчал. – Если убийца – псих из семьи Шандонов, его родные вряд ли пожелают, чтобы о его варварских привычках стало известно широкой общественности. Судя по всему, они вообще стараются скрыть его существование.
– В таком случае откуда вы знаете, что он существует?
