Алан Джекобсон - Винодел
— Рэй, — обратился Брикс к сержанту Люго, — свяжись с администрацией «Серебряного гребня», пусть дадут нам список гостей. Люди, которые ходят на такие дегустации, отстегивают солидные суммы, так что они должны пользоваться кредитными карточками. Рокси, проверь, есть ли у Рэя ордер на получение подобной информации. Еще нам понадобится список сотрудников — и нынешних, и бывших. Отсейте всех, кто не подходит по критериям Вейл.
Оба кивнули. Брикс записал их задания на доске.
— Как руководитель опергруппы назначаю тебя старшим следователем. Не возражаешь?
Диксон посмотрела на него со смесью удивления и радости.
— Нет, не возражаю.
Фуллер откинулся на спинку кресла, скривившись в недовольной гримасе. Вейл сразу поняла, что он не в восторге от назначения Диксон.
Брикс и это записал на доске.
— И еще кое-что, — добавила Вейл, дождавшись, пока Брикс обернется к ней. — Вполне вероятно, что преступник и раньше бывал в этой пещере.
— На чем основано это предположение? — спросил Фуллер.
— Слишком рискованно было бы убивать женщину в незнакомом месте. Логично предположить, что он обладал некоторыми данными о пещере. Следовательно, он каким-то образом связан с винодельней. А если так, то должен был знать и о вечерних экскурсиях. Он хотел, чтобы тело нашли, хотел максимально шокировать туристическую группу. Значит, он или занимал на винодельне какую-то должность, или просто приходил туда в качестве посетителя. Первым делом нужно просмотреть список сотрудников.
— Каждый шаг в эту сторону — это шаг по минному полю, — сказал Люго.
— Почему?
— В долине Напа очень большой процент рабочих-мигрантов. Они ухаживают за виноградниками, собирают урожай. В основном это нелегальные иммигранты, они часто переезжают с места на место и нигде не оформляются официально.
— Это усложняет задачу, — сказала Вейл. Подумав немного над словами Люго, она продолжила: — Но есть один нюанс.
— «Нюанс»? В смысле «исключение, которое спасет мою задницу»? — хихикнул Фуллер.
— Моя задница, как и я сама, тут ни при чем, — осекла его Вейл. — Я просто хочу сказать, что в любом правиле могут быть исключения и их нужно учитывать. Никто не дает стопроцентных гарантий, особенно поведенческие аналитики. — Смерив Фуллера взглядом, она продолжила: — Так вот, некоторые убийцы сознательно идут на риск, чтобы получить дозу адреналина. А это противоречит моему утверждению, будто наш убийца знал о пещере заранее.
— Час от часу не легче, — пробормотал Брикс.
Вейл согласно кивнула.
— Не бывает так, чтобы человек проснулся однажды утром и решил стать серийным убийцей. Надо принять во внимание этот факт. Маньяки учатся методом проб и ошибок. Узнают, что удовлетворяет их фантазии, а что — нет. Они экспериментируют, тренируются в слежке, они учатся убивать. Все это время их интерес к убийствам растет.
— И как это должно нам помочь? — спросила Диксон.
— В начале карьеры у него наверняка случались неудачи. Жертвы давали отпор, и ему приходилось применять или больше силы, или больше смекалки. Скорее всего, его первые убийства так и остались нераскрытыми. Нужно поднять архивы по всему региону. Но связать их с нашим НЕПО будет сложно, потому что тогда он еще не был тем убийцей, каким стал сейчас. Он, возможно, даже переехал, когда обучился азам своего дела. Нам нужно будет выяснить отличительные особенности тех дел, в частности то, как он обращался с телами жертв. Эти ритуалы, о которых я недавно говорила, не меняются, будь это его первое или, не приведи Господь, пятидесятое убийство.
— Хотите сказать, что нужно расширить зону поиска? — уточнил Брикс.
— Да. Нужно связаться со всеми полицейскими в разумном радиусе и выяснить, какие убийства женщин за последние, скажем, двадцать лет остались нераскрытыми. И среди них нужно будет попытаться найти дела со схожим ритуальным поведением. Оно, напомню, включает в себя отрезание груди, выдергивание ногтей и вскрытие вен на запястьях.
— Только женщин?
— Повторюсь: практически все серийные убийцы — мужчины, — ответила Вейл. — Абсолютное большинство жертв — женщины. Но так бывает не всегда. Серийные убийцы-гомосексуалисты убивают мужчин. Иногда мужчины гибнут, случайно оказавшись в доме и помешав убийце добраться до вожделенной добычи. В таких случаях их убивают быстро. Просто чтобы не стояли на пути к женщине.
— Если мы увеличиваем число потенциальных подозреваемых, нам понадобится помощь, — сказал Люго.
— Ресурсы ФБР в нашем распоряжении. Это, конечно, не панацея, но для начала сойдет. Например, программа задержания особо опасных преступников, ПЗООП.
— Роберт Ресслер, — вспомнил Фуллер. — Он ее автор.
— Верно, — отозвалась Вейл. — Кто-нибудь еще знает об этой программе?
Руки подняли только Фуллер и Брикс.
— Это база данных, которую ведет ФБР. Полицейские департаменты присылают отчеты об убийствах на своей территории, а мы уже сортируем их по уникальным маркерам. Потом достаточно ввести параметры — и можно увидеть, в каких еще убийствах по стране они встречались. Взять, к примеру, тот же ноготь. Это уникальный маркер. Если ПЗООП найдет жертву без ногтя где-нибудь в Лос-Анджелесе, мы сможем связать их.
— Отлично, — сказал Брикс. — Вы этим займетесь?
— Сегодня же. Но вы должны понимать, что у системы не безграничные возможности. Работа этой базы данных зависит от работы полицейских управлений. Если в каком-то штате не удосужились заполнить форму и прислать ее нам, ПЗООП об этом не узнает.
— Ладно, чем богаты, тем и рады, — сказал Брикс и, развернувшись к доске, написал: «ПЗООП: Вейл». Потом бросил ей через плечо: — Если мы начнем сужать круг подозреваемых и нам понадобится помощь, всегда можно обратиться в БОРН — Бюро по особым расследованиям в Напе. Они могут дать людей для наблюдений. Их автоматически включают в опергруппу, и они свое дело сделают, только попроси.
— Чуть не забыла. — Вейл взглянула на фото жертвы, растянутое во весь экран. — Вы могли бы перейти к фотографиям со вскрытия? Мне нужен крупный план ее шеи.
Фуллер, листая слайды, нашел нужный снимок.
— Видите эти отметины на шее? Ваша патологоанатом Эбботт сказала, что для удушения жертвы НЕПО пользовался тяжелым предметом, возможно, душил ее собственным локтем. Сержант, — сказала она, — вы не могли бы встать?
Фуллер, растерянно улыбнувшись, встал и отодвинул кресло. Вейл подвела его к стене.
— Смотрите, — сказала она, глядя на него, но обращаясь ко всем присутствующим. — Я буду НЕПО, Фуллер — жертвой.
Люго рассмеялся. Фуллер густо покраснел.
— Ничего смешного в этом нет. Смотрите.
Она подняла левую руку и врезала по шее Фуллера, одновременно придавив его бедром. Тело его ударилось о стену, голова резко запрокинулась — и подбородок снова опустился на грудь. Они стояли лицом к лицу, разделенные какими-то двумя дюймами.
И она по глазам поняла, как мало сержант получает удовольствия от всего происходящего.
— Я лицом к лицу со своей жертвой, — сказала Вейл, не сводя с него взгляда. — Она смотрит мне в глаза. А я смотрю в глаза ей.
С этими словами Вейл отвернулась. Фуллер сглотнул комок в горле и попытался размять шею, но не решился открыто тереть ее при товарищах.
— Понимаете, к чему я клоню?
Диксон лениво откинулась на спинку кресла.
— Вы пытаетесь унизить Скотта?
Обведя комнату взглядом, Вейл поняла, что эта сцена вызвала у всех недоумение.
— Нет. Нет, ничего подобного. Подумайте. Есть убийца. Есть жертва. Что делает наш НЕПО? — Она подождала, но все молчали. — Он совсем близко. Он вступает с ней в личный контакт. Он уверен в себе, он ее контролирует. Он отнимает ее жизнь, глядя ей в глаза. Она видит, как ее убивают. Для убийцы это, можно сказать, высшая форма власти. Это чрезвычайно надменный тип. Он упивается этим зрелищем — жизнью, которую буквально выдавливает из нее. — Вейл замолчала и огляделась. Все внимательно смотрели на нее, боясь потерять нить рассуждения. — И вот еще что. Он мог бы выбрать другую жертву и другое место, откуда легко было бы сбежать. Но этого не произошло. Есть убийцы, которые кайфуют от риска, потому что для них вся прелесть убийства заключается в риске. Все это подсказывает мне, что мы, вполне вероятно, — подчеркиваю, это только одна из версий, — имеем дело с убийцей-нарциссом.
Полицейским понадобилось несколько секунд, чтобы переварить информацию.
— То есть он себя очень любит, — наконец подал голос Брикс. — Нам-то это как поможет?
Вейл вернулась на место, Фуллер последовал ее примеру.
— Полезной может оказаться любая информация. Когда мы его поймаем, то чтобы добиться признания, если он все-таки нарцисс, надо будет применить специальную технику допроса. Если не ошибемся, он во всем признается, потому что хочет поставить эти убийства себе в заслугу. Думаю, для этого он и сорвал ноготь. Если мои догадки верны (а пока не остается ничего другого, кроме как гадать), ноготь — это вроде как его визитная карточка. Так он говорит нам: «Это я убил. Похвалите меня».
