Джеймс Паттерсон - Целуй девочек
Кейт тихонько соскользнула с кровати. Ни звука. Она почувствовала под босыми ногами шершавые холодные половицы. Это окончательно пробудило ее, и она приняла боевую стойку.
Хоп!
Рука в перчатке с неожиданной силой опустилась ей сверху на нос и рот. Ей даже показалось, что в носу треснул хрящик.
Затем на нее навалилось большое и очень мощное мужское тело. Всем своим весом он пригвоздил ее к холодным и жестким половицам, лишив возможности двигаться.
Атлет. Ее мозг, как компьютер, записывал все детали поступающей информации. Она пыталась сохранить способность мыслить ясно и сосредоточенно.
Очень силен. Тренирован!
Он затрудняет ей доступ воздуха. Прекрасно знает, что надо делать. Хорошо подготовлен!
Она поняла, что на руке у него не перчатка. Тряпка. Густо пропитанная влагой. Ей становилось все труднее дышать.
Он пользуется хлороформом? Нет, запаха нет. Может быть, эфир? Галотан? Откуда у него доступ к анестезирующим средствам?
Сознание Кейт затуманилось, и она с испугом поняла, что вот-вот лишится чувств. Надо попробовать сбросить его с себя.
Упершись ногами, она резко, всем телом, рванулась влево, в сторону сумрачно белеющей стены спальни, и неожиданно почувствовала, что освободилась от захвата.
— Это ты зря, Кейт, — прозвучал в темноте его голос.
Он знает ее имя!
Глава 18
«В ударе ястреба… главное — координация усилий. Сейчас от этого зависит жизнь», — думала Кейт.
Она отчаянно старалась сохранять ясность мысли, но сильный наркотик, которым была пропитана тряпка, начинал действовать. Кейт все же удалось нанести прицельный боковой удар, приблизительно в три четверти обычной силы, прямо между ног незнакомцу. Она наткнулась на что-то жесткое. Черт подери!
Он подготовился к встрече с ней. Прикрыл свои нежные гениталии гимнастическим щитком. Знал, насколько она сильна. О Боже, нет! Откуда ему про нее столько известно?
— Не слишком любезно с твоей стороны, Кейт, — прошептал он. — Совсем не гостеприимно. Я знаю о твоих успехах в каратэ. Ты просто восхитительна.
Глаза ее горели. Сердце колотилось так яростно, что Кейт казалось, он слышит этот стук. Теперь она испугалась не на шутку. Сильный, ловкий, понимает толк в каратэ, просчитывает ее удары наперед.
— Помогите! Эй, кто-нибудь, на помощь! — завопила она что было сил. Кейт надеялась отпугнуть его криками. В Старушкином закоулке на целую милю от ее дома не было ни души.
Сильные пальцы словно клешни вцепились в нее и ухватили за руку чуть выше запястья. Кейт с воем вырвалась.
Он был сильнее всех обладателей черных поясов из секции каратэ в Чепел-Хилле. «Зверь, — подумала Кейт. — Дикий зверь… расчетливый и хитрый. Профессиональный спортсмен?»
В охваченном страхом и смятением сознании вдруг всплыла главная заповедь, которую не уставал повторять на тренировках ее сэнсэй: «Избегай схватки. Если возможно, уходи от боя». Вот в чем суть многовекового опыта боевых искусств. «Тот, кто избегает схватки, наверняка доживет до следующего боя».
Она выбежала из спальни и понеслась по знакомому узкому извилистому коридору. «Избегай схватки. Спасайся бегством, — повторяла она сама себе. — Беги, беги, беги».
В квартире, казалось, было темней, чем обычно. Она поняла, что он зашторил все окна и опустил жалюзи. Присутствия духа ему не занимать. И спокойствия. Продуманности действий.
Ей нужно перехитрить его, разрушить его замысел. Высказывание из Сунь-Цзы[7] эхом отдавалось в сознании: «Победоносная армия побеждает до того, как вступит в бой». Незнакомец во всем следовал заветам Сунь-Цзы и ее сэнсэя. Может быть, кто-то из их секции?
Кейт удалось добежать до гостиной. Стояла кромешная тьма. Здесь он тоже не забыл задернуть шторы. С ориентировкой и чувством равновесия становилось все хуже. Темные очертания предметов в комнате начали двоиться. Черт бы его подрал! Мерзавец!..
Сквозь наркотический дурман, мягко обволакивавший ее, мелькнула мысль о женщинах, которые пропали в графствах Орендж и Дарем. Кейт вспомнила, что в программе новостей передавали, будто обнаружили тело очередной жертвы. Молодая мать двоих детей.
Главное — выбраться из дома. Возможно, свежий воздух вернет ее к жизни. Она рванулась к входной двери.
Что-то загораживало проход. Он придвинул к двери диван! У Кейт не хватало сил оттащить его.
В отчаянии она вновь закричала:
— Питер! Спаси меня! На помощь, Питер!
— Уймись, Кейт! Ты уже давно не встречаешься с Питером Макгратом. Считаешь его полным идиотом. Кроме того, его дом в семи милях отсюда. Семь и три десятых мили. Сам проверял. — Его тон был очень спокоен и нетороплив. Как на сеансе у психопатолога. И он наверняка знал ее, знал все о Питере Макграте, знал обо всем.
Он находился где-то рядом, позади нее, в этой наэлектризованной тьме. В его голосе не было ни тревоги, ни паники. Для него это как очередная прогулка по пляжу.
Кейт быстро метнулась влево, в сторону от голоса, от монстра в человеческом обличье, очутившегося в ее доме.
Тело пронзила обжигающая боль, и Кейт не сдержала тихого стона. Голенью она с размаху ударилась о слишком низкий бестолковый стеклянный столик, который ей подарила сестра Кэрол Энн. Так сестра по-своему пыталась придать комнате шик. О Боже, как же Кейт ненавидела этот проклятый столик. Левую ногу саднило нестерпимо.
— Ударилась ножкой, Кейт? Не надо бегать в темноте. — Он рассмеялся, и смех прозвучал совсем естественно, почти дружелюбно. Он развлекался. Для него это была интересная игра. Мальчик с девочкой играют в прятки. В темноте.
— Кто ты такой? — крикнула она и… внезапно ее пронзила мысль: «А если это Питер? Вдруг Питер сошел с ума?»
Кейт почти теряла сознание. Наркотик, которым он ее попотчевал, не оставлял больше сил на то, чтобы бежать. Он знал, что у нее черный пояс каратэ. Наверное, знал и о том, что она немало времени проводила в тяжелоатлетическом зале.
Она повернулась… и яркий луч фонаря ударил в глаза. Слепящий свет бил прямо в лицо.
Он отвел фонарь, но красные круги в глазах не исчезли. Она заморгала и с трудом смогла различить силуэт высокого мужчины. В нем было больше шести футов роста, он носил длинные волосы.
Она не могла рассмотреть черты лица, лишь видела очертания профиля. Что-то с лицом у него было не так. В чем дело? Что с ним такое?
И тут она заметила пистолет.
— Нет, не надо, — произнесла Кейт. — Пожалуйста… не надо.
— Надо, — прошептал он ласково, почти как любовник. С этими словами он приставил дуло пистолета к сердцу Кейт Мактирнан и спустил курок.
Глава 19
Ранним утром в воскресенье ситуация с делом Казановы только усугубилась. Мне пришлось подбросить Сэмпсона до аэропорта Роли-Дарем-Интернэшнл. Ему предписывалось днем объявиться на службе в Вашингтоне. Надо же кому-то защищать столицу, пока я в отъезде.
Расследование приобретало все больший размах и обрастало нездоровым ажиотажем после того, как был обнаружен труп третьей жертвы. Теперь не только местная полиция и ФБР, но и кое-кто из военных чинов подключился к сбору вещдоков на месте преступления. Сам заместитель директора ФБР Рональд Бернс пожаловал сюда вчера вечером. К чему бы это?
Сэмпсон стиснул меня в своих медвежьих объятиях у контрольного пункта «Америкэн эйрлайнз». Со стороны мы, наверное, смотрелись как парочка полузащитников из команды «Вашингтон Редскинс» после выигрыша суперкубка или после того, как они даже не пробились в чемпионат 1991 года.
— Я понимаю, что для тебя значит Наоми, — прошептал он мне на ухо. — Я знаю, что ты чувствуешь. Если снова потребуюсь, звони.
Мы чмокнули друг друга в щеку, совсем как Мэджик Джонсон и Исайя Томас любили делать перед началом баскетбольных игр. Это вызвало любопытные взгляды с галерки, где толпился народ у арок металлоискателей. Да, мы с Сэмпсоном любим друг друга и не стесняемся это демонстрировать. Нетипично для таких несгибаемых лихих парней, как мы.
— Опасайся Федбюро. Смотри, чтобы местные не всадили тебе нож в спину. Или в грудь. Не нравится мне этот Раскин. Но особенно Сайкс, — продолжал инструктировать меня Сэмпсон. — Ты отыщешь Наоми. Я в тебя верю. Всегда верил. Я так считаю, и никому меня не переубедить.
Гигант наконец ушел, ни разу не оглянувшись.
Я остался на Юге один-одинешенек.
Снова гоняясь за монстрами.
Глава 20
Около часу дня в воскресенье я отправился пешком от гостиницы «Вашингтон-Дьюк» к университетскому городку Дьюка.
Я только что отведал настоящий завтрак по-северокаролински — полтора кофейника горячего, крепкого кофе, кусок очень соленого окорока с сопливой яичницей и томатным соусом, бисквиты, овсяные лепешки. И все это под звуки песенки в стиле кантри: «Придет тот день, когда в надраенных кастрюлях… ты не увидишь больше моего лица».
