Марриотт Тревор - Джек Потрошитель. Расследование XXI века
Коронер. Он выглядел как рабочий, не так ли?
Лонг. Он был похож на иностранца.
Коронер. Как он выглядел? Как докер, рабочий или кто-то еще?
Лонг. Я бы сказала, что он был похож на человека, старавшегося скрыть свою бедность.
Коронер. Они громко разговаривали?
Лонг. Очень громко. Он сказал ей: «Согласны?», а она ответила: «Да». Это все, что я расслышала, пока проходила мимо них. Они остались стоять там, а я не оглядывалась, поэтому не могу сказать, куда они пошли.
Коронер. Как вам показалось, они были трезвыми?
Лонг. На мой взгляд, никто из них не был пьян.
Коронер. Вам не показалось странным, что мужчина и женщина стояли там и разговаривали?
Лонг. О нет. По утрам на этой улице всегда много народу.
Лонг. Да, поэтому яине обратила на них особого внимания.
Коронер. Вы уверены, что точно указали время?
Лонг. Вполне.
Коронер. Когда вы вышли из дома?
Лонг. Приблизительно в пять часов, а когда я дошла до рынка Спиталфилдса, было уже за половину шестого.
Старшина присяжных. Вы упомянули часы на пивоварне. Не уточните — на какой именно?
Лонг. На Брик-лейн.
Эдвард Стэнли (с Осборн-плейс, Осборн-стрит, Спиталфилдс). Я работаю подручным каменщика.
Коронер. Вы пенсионер?
Стэнли. Да.
Коронер. Вы были знакомы с убитой?
Стэнли. Да, был.
Коронер. И навещали ее иногда?
Стэнли. Да.
Коронер. На Дорсет-стрит, 35?
Стэнли. Пару раз, не больше. Обычно я встречался с ней в другом месте.
Коронер. Когда вы в последний раз видели ее живой?
Стэнли. В воскресенье второго сентября, где-то с часу до трех часов дня.
Коронер. В тот день у нее на руках были кольца?
Стэнли. Да, два кольца. Не могу сказать, на каком именно пальце, но были точно.
Стэнли. Мне показалось, из латуни.
Коронер. Вы не знаете, была ли она с кем-нибудь в плохих отношениях?
Стэнли. Насколько мне известно, нет. В последний раз я заметил небольшой синяк у нее под глазом: какая-то женщина ударила ее. Я не обратил на это особого внимания. Она рассказала мне о какой-то ссоре. Вполне возможно, я встречался с этой женщиной после второго сентября, так как ничего не делал всю неделю. Если я действительно видел ее, то, скорее всего, это произошло случайно, и мы могли выпить по кружке пива. Я плохо помню события тех дней.
Коронер. Управляющий ночлежного дома заявил, что ему запретили предоставлять кровати пострадавшей, если она придет с любым другим мужчиной, кроме вас.
Стэнли. От меня он таких указаний точно не получал. Насколько мне известно, обычно в субботу вечером к ней приходил мужчина и оставался до утра понедельника. Я никогда так не делал.
Старшина присяжных. Предполагалось, что это вы.
Коронер. Стало быть, это какой-то другой человек?
Стэнли. Я не могу сказать. Я говорю только за себя.
Коронер. Вы пенсионер?
Стэнли. Я могу не отвечать на этот вопрос, сэр? Думаю, это не относится к делу.
Коронер. Говорили, что человек, которого однажды видели с ней, собирался получить пособие.
Стэнли. Тогда это точно не я. Уже вся Европа уверена, что это я, но это не так.
Коронер. Если станет известно, что вы не являетесь пенсионером, это повлияет на ваше финансовое положение?
Стэнли. Это повлияет на мое финансовое положение в том смысле, что я пришел сюда, вместо того чтобы идти на работу.
Стэнли. Нет, сэр. Я порядочный человек и не вмешиваюсь в жизнь других людей, если они не лезут в мою.
Коронер. Позовите управляющего.
Тимоти Донован, управляющий ночлежного дома, который давал показания на предыдущем заседании, был вызван снова.
Коронер. Вы прежде видели этого человека (указывает на Стэнли)?
Донован. Да.
Коронер. Это тот мужчина, которого вы называете пенсионером?
Донован. Да.
Коронер. Это он приходил с убитой женщиной в субботу и оставался с ней до понедельника?
Донован. Да.
Коронер. Это он сказал вам, чтобы вы не предоставляли кровать пострадавшей, если она придет с каким-нибудь другим мужчиной?
Донован. Да, именно.
Коронер. Сколько раз вы видели его в своем ночлежном доме?
Донован. Я думаю, пять или шесть раз.
Коронер. Когда он был там в последний раз?
Донован. В субботу, перед смертью женщины. Он остался до понедельника. Заплатил за одну ночь, а позже женщина спустилась вниз и заплатила еще за одну ночь.
Коронер. Что вы на это скажете, мистер Стэнли?
Стэнли. Можете вычеркнуть все это, сэр.
Коронер. Вы имеете в виду, вычеркнуть ваши показания?
Стэнли. О нет, не мои, а его. Это неправда. Шестого августа я уехал в Госпорт [7 — Город в Англии, графство Гемпшир.] и оставался там до первого сентября.
Коронер. Наверное, управляющий ошибся.
Присяжный (обращаясь к Стэнли). Вы знали покойную, когда она жила в Виндзоре?
Стэнли. Нет, она сказала, что знает кого-то из Виндзора и что когда-то жила там.
Присяжный. То есть раньше вы не были с ней знакомы?
Стэнли. Нет, я знаю ее всего пару лет. Я никогда не был в Виндзоре.
Присяжный. Это вы приходили на Дорсет-стрит в субботу, 8-го числа, после убийства?
Стэнли. Да, чистильщик сапог сказал мне, что она убита, и я отправился в ночлежный дом, чтобы узнать, правда ли это. Новость о ее смерти так потрясла меня, что я сразу ушел.
Присяжный. Вы не сказали полиции о том, что знали убитую? Вы могли дать показания, вам это известно?
Стэнли. Да, я дал показания добровольно. Я сам пришел в полицейский участок на Коммершиал-стрит и сообщил все, что знал.
Коронер. Вам не сказали, что полиция искала вас?
Стэнли. Мне сообщили об этом, но не восьмого числа, а позже. Мне сказали, что полицейские хотели встретиться со мной, уже после того, как я побывал в участке.
Альберт Кадоч. Я живу на Ханбери-стрит, 27, и работаю плотником. Дом № 27 находится рядом с домом № 29. В субботу 8 сентября я встал приблизительно в 5:15 и вышел во двор. Думаю, это было в 5:20. Когда я шел обратно к задней двери, то услышал, как кто-то сказал: «Нет». Разговаривали не у нас во дворе, но мне показалось, что голос раздался во дворе дома № 29. Однако не могу сказать, с какой стороны доносились звуки. Я вошел в дом, но через три-четыре минуты вернулся во двор. При этом я услышал, как что-то ударилось об забор, который отделяет наш двор от дома № 29. Как будто что-то внезапно ударилось об забор.
Кадоч. Нет.
Коронер. Вы слышали какой-нибудь шум, пока находились на другом конце вашего двора?
Кадоч. Нет.
Коронер. Никакого шороха одежды?
Кадоч. Нет, я вернулся в дом, а затем вышел на улицу и отправился на работу. Приблизительно в 5:32 я прошел мимо церкви Спиталфилдса.
Коронер. Вы когда-нибудь слышали, как люди разговаривают в соседних дворах?
Кадоч. Это случается, но не слишком часто.
Старшина присяжных. Какой высоты забор?
Кадоч. Полтора-два метра.
Коронер. И вам не захотелось посмотреть, что там происходит?
Кадоч. Нет.
Коронер. Из-за забора часто доносятся глухие звуки ударов?
Кадоч. На заднем дворе соседнего дома делают ящики, так что там частенько бывает шумно. Я думал о своей работе, анео том, что происходит за забором.
Старшина присяжных. Жаль, что вы туда не заглянули.
Уильям Стивенс (проживающий на Дорсет-стрит, 35). Я работаю маляром. Я знал убитую. В последний раз видел ее живой в субботу восьмого сентября в 00:20. Она была на кухне. И не выглядела пьяной.
Коронер. Были у нее кольца на пальцах?
Стивенс. Да.
Когда свидетелю показали кусок конверта, он сказал, что это тот самый конверт, который она распечатала у камина. Герб он не рассмотрел, но конверт в руках у покойной был такого же размера и с красным штемпелем. Женщина вышла из кухни, и свидетель подумал, что она собирается лечь спать. Больше он ее не видел. Он не знал ни одного человека, с кем у нее были бы плохие отношения. На этом его показания закончились.
Коронер. Насколько нам известно, больше свидетелей нет.
Старшина присяжных. Судя по всему, это дело об убийстве, совершенном неизвестным лицом или группой лиц.
День пятый. Среда, 26 сентября 1888 годаКоронер (обращаясь к присяжным). Поздравляю, ваша работа практически завершена. Хотя в настоящее время мы не смогли установить личность преступника, не сомневаюсь, что, если лицо, совершившее это злодейское убийство, в конце концов обнаружится, наши усилия окажутся ненапрасными. Все показания зафиксированы в судебных протоколах и могут быть использованы в случае неявки свидетелей в суд. В настоящий момент у следствия появилась новая информация, о которой я не могу не упомянуть. Эти сведения могут оказаться крайне важными.
