Гарри Грей - Однажды в Америке
Я вымыл за собой нож и тарелку, смахнул на пол крошки вместе с тараканами и выпил стакан воды. Я вынул из кармана сорок центов и положил их на стол. Я рассмеялся, представив, как мама и старик накроют деньги клочком бумаги и оставят их до захода солнца. Вот дурачье! Мне стало смешно, что правоверные иудеи не прикасаются к деньгам в субботний день, — ну и дурни!
Я-то не такой. Покажи мне монету, и я тут же ее возьму, в любой день недели, хоть в пятницу, хоть в субботу. Будь это даже миллион баксов! Я посмотрел на часы — двадцать минут пятого. Я выключил газ. Я закрыл дверь и тихо спустился по темной лестнице. На первом этаже я остановился. Из-под лестницы доносились какие-то звуки. Я сунул руку в карман: присутствие ножа меня успокоило. Я погладил его кнопку и прислушался. Несколько минут я слышал ритмичный шорох и чье-то громкое дыхание. Потом послышался резкий мужской вздох.
— О боже, как здорово.
Ему ответило женское хихиканье, к которому присоединился смех мужчины. Хихиканье я узнал. Это была Пегги Бумеке. Я спустился по последнему пролету, громко насвистывая. Под лестницей все смолкло. Я вышел на улицу. Макси был уже здесь и ждал меня.
Я сказал:
— Я слышал, как Пегги и какой-то парень трахаются под лестницей.
— Шутишь! — На лице Макси появилось жадное любопытство. — Давай вернемся и посмотрим, что они там делают.
Макс и я на цыпочках пробрались в коридор. Мы остановились и стали слушать. Некоторое время из-под лестницы доносился только шепот. Потом снова начался ритмичный шорох и тяжелое дыхание, и мы с Максом потихоньку стали подбираться ближе, пока не оказались прямо над тесно обнявшейся парой.
Макси громко сказал:
— Привет, Пегги!
Я никогда не думал, что двое людей так быстро могут отпрянуть друг от друга. Настала наша очередь удивиться. В тусклом свете мы узнали партнера Пегги — это был Уайти, коп, наш участковый! Мы стояли все вчетвером, разинув друг на друга рты. Пегги пришла в себя первая.
Она сказала вполне естественным тоном:
— Уайти, это мои друзья. Познакомься с Макси и Лапшой.
Она подтянула свои трусики и опустила платье. Уайти застегнул ширинку.
Он был раздражен.
— Какого дьявола вы здесь вынюхиваете? Что вам тут нужно в такое время?
Макси нагло спросил:
— А что вы делали под лестницей вместе с Пегги? Завершали свой ночной обход?
Уайти не знал, прийти ли ему в ярость или принять вопрос Макси за шутку. В конце концов на его лице появилась усмешка, которая превратилась сначала в широкую улыбку, потом в смешок, а затем в громоподобный смех. По его щекам текли слезы.
— Да, детки, вы застали меня со спущенными штанами, ну и дела.
Он пытался подавить истерический смех. Пегги тоже боролась со смехом. Копу не хватало дыхания, он хватал ртом воздух. Мы оставили их вдвоем.
В нескольких кварталах от дома на Хестер-стрит возле кондитерской Спивака мы увидели три пачки газет. Подошли ближе. Каждый из нас взял по пачке и взвалил ее на плечо.
Когда мы торопливо направлялись к Джелли, Макси заметил:
— Это единственный раз, когда нам не надо заботиться об Уайти. Мы точно знаем, где он сейчас.
Я добавил:
— Не только в этот раз, но и во все другие. Мы застали Уайти с поличным и теперь держим его на крючке. С этой минуты во время его дежурства мы можем делать все, что угодно.
Макси посмотрел на меня радостно и возбужденно:
— Черт, ты нрав, Лапша, мы держим его за яйца. Пегги — несовершеннолетняя; это уголовное дело. Господи, мы можем его засадить!
Мы оставили пачки газет у дверей Джелли.
— Давай зайдем к Сэму и выпьем по чашке кофе, пока Джелли не открылся, — сказал Макси.
Я замялся:
— У меня ни цента, Макс. Я оставил все деньги дома, своей семье.
— Ну и что? О чем ты волнуешься? У меня-то они есть. — Макс беспечно хлопнул меня по плечу.
У ночного кафе Сэма на Деланси-стрит стоял «форд» с шашечками такси.
Макси сказал:
— Похоже, эта тачка принадлежит брату Косого.
Внутри кафе на высоком стуле перед стойкой мы увидели Крючка Саймона, брата Косого Хайми, который читал газету и ел яйца с ветчиной.
Макс крикнул ему:
— Как дела, Крючок?
Тот поднял голову, кивнул нам и вернулся к газете и еде. Мы сели на дальнем конце стойки и заказали кофе. Мы запустили руки в корзину с горячими бубликами. Мы сидели, макая в кофе бублики.
Макси прошептал:
— Посмотри-ка, кто идет.
Это был Уайти, коп. Он нас не заметил. Он сел рядом с Саймоном и стал к нему прикалываться.
— Будь осторожней, Крючок, а то проткнешь яйцо своим длинным носом.
Саймон оторвал голову от газеты и проворчал:
— А, самый паршивый полицейский во всем Нью-Йорке. Почему ты не на дежурстве и не следишь за порядком на улице?
— Почему я не на дежурстве? В это утро у меня были дела получше. — Он довольно рассмеялся. — Дела, после которых я чувствую себя голодным. — Уайти посмотрел в тарелку Саймона. Коп подозвал Сэма, стоявшего за стойкой: — Принеси мне то же самое, что и Крючку: яиц и ветчины. — Он подтолкнул Саймона локтем. — Скажи, Крючок, как ты можешь есть яйца с ветчиной? Или это кошерная ветчина, и свинья тоже была кошерная?
Саймон раздраженно отложил газету:
— Почему бы тебе отсюда не убраться, пока тебя не застукал сержант?
Но Уайти наслаждался своим юмором.
— Эй, Крючок, а что скажет твой рабби? Он знает, что ты ешь ветчину?
Саймон пробормотал:
— Ладно, ты дождешься, что тебя арестуют. Вот придурок. Ты что, все рассказываешь своему священнику на исповеди?
Макси отозвался эхом, точно голос совести:
— Да, Уайти, ты все рассказываешь на исповеди?
Я прибавил:
— Да, Уайти, ты собираешься рассказать священнику — сам знаешь о чем? — Я подмигнул ему.
Он вздрогнул и взглянул на нас. Мы холодно смотрели на него. В этом безмолвном обмене взглядами мы достигли полного взаимопонимания. Он опустил глаза; ему стало ясно, что мы держим его в руках.
Сэм подошел и убрал со стойки корзинку с бубликами.
— Сколько можно брать на пять центов, детки? Вы уже съели каждый по шесть штук.
Мы допили остатки кофе. С наглой улыбкой я сказал:
— Эй, Уайти, заплати за нас.
Макс взглянул на меня с восхищенным изумлением.
Озадаченный Сэм протянул Уайти его ветчину и яйца.
— Ну и детки пошли, просто сил нет. Что скажешь, Уайти?
Коп пробормотал:
— Ладно, все в порядке.
Сэм стал вытирать стойку, бурча себе под нос и качая головой:
— Ты собираешься заплатить за двенадцать бубликов, двенадцать бубликов и две чашки кофе? Двадцать центов? За этих сопляков?
Уайти мрачно кивнул.
Мы сказали «пока» и со смехом вышли на улицу.
Мы пошли по тротуару, высматривая бычки. Макс заметил довольно крупный окурок сигары с сохранившейся фирменной наклейкой. Он прикурил и несколько раз пыхнул дымом, с видом знатока разглядывая сигарную рубашку.
— Классное зелье, Лапша, попробуй. — Перед тем, как протянуть мне окурок, посмотрел на наклейку. — А, это «Корона Корона». Когда разбогатею, буду курить только такие.
Я несколько раз пыхнул сигарой.
— Ну как, нравится, Лапша?
— Сигара отличная, особенно если учесть, что ее нашли на Деланси-стрит, — прокомментировал я.
Макс рассмеялся:
— Сегодня сходим в финансовый квартал и поищем там еще «Корону».
— И возьмем Федеральный резервный банк, Макси?
— Не шути над Федеральным банком, Лапша. Вот увидишь, когда-нибудь мы его возьмем, надо только поднабраться опыта. — Он смотрел на меня серьезно.
Мы пришли к Джелли. Тот резал бечевку на пачках газет, чтобы выставить их для посетителей. Он дал нам по пятнадцать центов каждому.
— А как насчет коктейлей и пирожных? — спросил Макс.
Я подошел к Джелли ближе и грубо сказал:
— Сделка есть сделка.
— Ладно, ладно, я сделаю коктейли. — Джелли запустил машину. — Возьмите каждый по пирожному. Зачем спорить? — Он пожал плечами и повторил: — Зачем спорить?
— Может быть, добавите еще яйцо? — сказал Макс.
— Еще яйцо? Хорошо, я положу еще яйцо. Зачем спорить?
Джелли разбил яйцо и добавил его в вертящуюся смесь.
Когда он повернулся к нам спиной, Макси стянул со стойки батончик «Херши». Джелли наполнил нам два больших стакана. Мы сидели, не спеша потягивая коктейль. Макси невозмутимо развернул батончик «Херши» и отломил мне половину. Мы откусывали шоколад и запивали его коктейлем.
Джелли увидел шоколадный батончик.
— Где вы взяли этот шоколад? — спросил он сурово.
Макс ответил преувеличенно обиженным тоном:
— А в чем дело, мистер Джелли? Мы купили его у Спивака, когда брали там газеты.
— Да, — ответил я, передразнивая Джелли. — Зачем спорить? Мы его купили.
— Вы купили его у Спивака? Вы далеко пойдете, два шельмеца, вот что. — Он смотрел на нас в праведном негодовании.
