Дэвид Гудис - Любимая женщина Кэссиди; Медвежатник; Ночной патруль
Лита улыбнулась легкой презрительной улыбкой:
– Вам много и не требуется, да?
Кори ухмыльнулся:
– За это стоит выпить. У вас найдется что–нибудь?
– Вам уже достаточно, – отрезала Лита.
А потом, отвернувшись, словно он перестал для нее существовать, убрала руку с двери. Кори распахнул ее пошире и вошел.
Когда Кори входил в вестибюль, девушка–индианка скользнула к двери. Он оглянулся и увидел, что Лита схватила девушку за запястье.
– Пожалуйста, не надо! Пожалуйста! – просила девушка.
Лита оттащила ее, потом пинком захлопнула дверь и потащила девушку через вестибюль. Девушка наскочила на Кори, он отступил, а девушка упала на колени.
Кори наклонился, чтобы помочь ей подняться. Лита быстро вошла и оттолкнула его. Джин теперь взбунтовался, и Кори искал место, куда бы присесть. Он, пошатываясь, прошел по дорогому китайскому ковру и упал в кресло черного дерева рядом с массивным Буддой. На полу вокруг Будды валялись перевернутая нефритовая лампа, осколки разбитой вазы, перевернутая пепельница и разлетевшиеся сигаретные окурки и пепел. Кори повернул голову и посмотрел на Будду, словно ожидая, что бесстрастное бронзовое лицо статуи оживет и что–нибудь скажет по этому поводу. В щелеобразных глазах Будды нельзя было прочесть ничего, кроме беззвучного высказывания: «Вероятно, теперь земные дела меня не касаются. Я – лишь сторонний наблюдатель».
«Видно, придется с ним согласиться», – решил Кори.
Джин бил по его чувствам. Кори откинулся на спинку кресла и вытянул ноги. Сквозь пелену алкоголя он видел Литу и девушку. Они подняли довольно сильный шум. Упал перевернутый стул. Потом упал другой. Девушка сжалась под замахнувшейся на нее рукой Литы.
– Вы не можете, – хныкала девушка. – Вы не имеете права!
Рука Литы опустилась, но девушка остановила удар сложенными крест–накрест ладонями. Лита замахнулась другой рукой, и ее кулак попал девушке в плечо. Та упала на бок, перекатилась, поднялась на ноги и увернулась от следующего удара. Но в другой раз она увернуться не успела. Удар пришелся ей в висок, и она упала на ковер и осталась там сидеть. Сидела на ковре и тихо плакала, закрыв лицо руками. Лита замахнулась было, чтобы ударить ее кулаком еще раз, но в последний момент передумала и, оглядевшись, в конце концов остановила свой взгляд на украшенном бронзовым литьем камине. У камина в подставке стояла искусно выкованная кочерга с ручкой в виде головы дракона. Лита направилась туда, взяла кочергу и взвесила ее в руке.
– А теперь, – приказала она девушке, – говори правду!
– Я уже все сказала, – рыдала та.
Девушка стала было подниматься с ковра, но Лита быстро подошла к ней, замахнулась кочергой. Индианка снова уселась на ковер и закрыла голову руками.
– Ты – воровка! – бросила Лита.
– Почему вы называете меня воровкой? Я ничего не взяла!
– А духи?
– Какие духи?
– Пузырек в пять унций, – уточнила Лита. – По тридцать долларов за унцию.
Девушка в изумлении подняла глаза и медленно покачала головой.
– Как вы можете так говорить, – пробормотала девушка. – Это нехорошо…
– Вчера ночью ты куда–то уходила. Ты наглым образом удрала.
– Я же уже объясняла!
– Я не хочу этого слышать, – отрезала Лита. – Ты мне расскажешь, где ты была.
– Я хотела прогуляться, – рыдала девушка. – Я же уже вам говорила! Я гуляла.
– В половине пятого утра?
– Я не могла заснуть… В комнате слишком жарко… Не могла больше оставаться в постели…
– Продолжай в том же духе, и будешь лежать в постели как миленькая целый месяц. В гипсе.
– Вы этого не сделаете! Так нельзя!
Лита размахнулась кочергой и попала девушке по спине чуть пониже плеча. Та, вскрикнув от боли, упала на пол лицом вниз. Лита опять замахнулась. Кори встал с кресла и ринулся вперед. Когда кочерга оказалась у него в руках, он бросил ее на пол себе за спину. Лита кинулась было туда, но он преградил ей путь.
– Отойдите! – прошипела она. – Это не ваше дело!
Он лениво ухмыльнулся. Взгляд его предупреждал: «Не подходи близко!»
Лита сделала шаг назад. Это не было отступлением. Она сжалась как пружина, руки напряженно согнулись, пальцы скрючились, длинные ногти нацелились на свою жертву. Она приблизилась к Кори, собираясь вцепиться ногтями ему в глаза.
Кори схватил ее за запястья. Лита подняла колено, прицелившись ему в пах. Он отстранился, но она решила повторить свой маневр и подошла ближе, потом предприняла новую попытку. На этот раз она почти достигла цели, и Кори выпустил ее запястья. Лита издала низкий стрекочущий звук, похожий на тот, что издает гремучая змея, и набросилась на него, орудуя ногтями и зубами.
«Эта дамочка совсем слетела с катушек, – подумал Кори. – Видно, придется…»
Лита промахнулась и не сумела впиться зубами в его руку. Тогда она попыталась ногтями вцепиться Кори в лицо, но ей это не удалось, хотя она чуть было не вонзила их ему в шею. Она попятилась назад и снова набросилась на Кори. Кори выждал, а потом коротким и стремительным ударом правой врезал ей чуть повыше челюсти, как раз под ухом. Лита осела, глаза ее закрылись. Прежде чем она опустилась на пол, он поспешно подхватил ее за талию. Кори понял, что она потеряла сознание.
Он поднял ее на руки и отнес на диван.
«Будет не заметно, – подумал он, разглядывая ее челюсть в месте удара. – Ты ее не покалечил. Ты соизмерил удар и не переусердствовал. Ничего видно не будет, и ее внешности это не повредит. Но все равно жаль».
Индианка с тревогой смотрела на платиновую блондинку, растянувшуюся на диване.
– Это ужасно, – сказала девушка.
– С ней будет все в порядке.
– Все равно, это ужасно. – Девушка уже была готова опять расплакаться.
Кори развернулся и посмотрел на нее:
– Она наверняка ударила бы тебя этой кочергой.
– Это не самое страшное. Хуже всего то, как она меня назвала. Она назвала меня воровкой. Перед вами. Зачем она это сделала?
– Сам удивляюсь!
– Я работаю тут давно. Почти два года. Никогда не было ничего подобного. Я этого не понимаю.
Кори окинул девушку взглядом, прищурился и спросил:
– И с чего все началось?
– Не с духов.
– Понятно.
– До того, как вы вошли, разговора о духах не было. Просто госпожа была чем–то расстроена. Ходила туда–сюда и говорила сама с собой. Очень была расстроена. Никогда прежде не видела ее такой. Она иногда нервничает, но чтобы так… А потом она набросилась на меня.
– За что?
– Ни за что.
– Лита сказала, что ты выходила сегодня ночью.
– Только прогуляться. Я не могла спать и вышла прогуляться, Подышать воздухом. Только и всего. Но она заявила, что я вру. А потом ударила меня по губам.
– Значит, получается, – заключил Кори, – что произошло нечто, что вывело ее из себя, и она прицепилась к тебе.
Девушка открыла было рот, собираясь что–то сказать, но осеклась. На диване зашевелилась Лита, издав тихий стон. Горничная нахмурилась и прошептала:
– Лучше я помолчу. Она очнется, услышит.
– Она еще не скоро очнется. Давай скажи, что хотела.
– Возможно, это не важно.
– Все равно говори, – подбодрил ее он.
– Ну, сначала, когда она сошла вниз, все было хорошо. Она, как всегда, сказала мне «доброе утро».
– Во сколько это было?
– Часа два назад. Она всегда спит до полудня. Значит, леди села за стол, и я принесла кофе и тосты, а она взяла чашку и развернула газету. Она что–то увидела в газете, на первой полосе.
– Ты уверена, что это было на первой полосе?
Девушка кивнула:
– Я стояла рядом со столом. Она сидела и смотрела на первую страницу, и глаза у нее начали вылезать из орбит. Потом она вскочила и опрокинула стул. Кофе разлился на пол, а она стала бегать по комнате и говорить ужасные вещи, грязные слова.
– И где эта газета? – оборвал ее Кори.
– В мусорной корзине. На кухне.
– Подожди здесь, – сказал Кори. – Если она очнется, скажешь, что я пошел в кухню за водой для нее.
И он поспешно вышел из прихожей. В кухне он сунул руку в мусорную корзину и вытащил оттуда смятую газету. Страницы были перепутаны. Он пролистал их, нашел первую и пробежал глазами заголовки. Во всю ширину полосы сообщалось о новой заварушке на Среднем Востоке. Там же помещалась статья в три колонки об авиакатастрофе, унесшей семнадцать жизней. Один известный политик обвинялся в растрате общественных денег. В нижнем левом углу приткнулась заметка в одну колонку. Заголовок гласил: «Двое нашли смерть в перестрелке». Кори пробежал глазами начало, затем следующие короткие абзацы. В конце говорилось, что эти двое, очевидно, перестреляли друг друга, поскольку имели криминальное прошлое, и назывались их имена – Мейси и Латтимор.
